Анатолий Трушкин

Встречи

Меня часто просят рассказать о встречах с замечательными людьми.

Я на Центральном стою с клюквой — пять рублей кило. Простых людей не вижу совсем. Ко мне очередь только из замечательных. Артисты, когда у них заболеет кто-нибудь, а так писатели больше, художники… эти… которые статуи лепят… статуеры.

Есть что рассказать, не инженер какой-нибудь.

Щас поподробнее расскажу обо всех. С писателем одним сошлись. Подходит ко мне:

— Я — писатель по фамилии…

Забыл его фамилию, но известный писатель, он назвал мне все свои произведения. «Война и мир», «Преступление и наказание», «Евгений Онегин». Я одну его книжку сам читал… «Женщина в белом».

Ну, взял он у меня полкило, встал в сторонку — стой, хрен с тобой. Теперь вижу: что ни скажу — он записывает, что ни скажу — он скорее в тетрадку. Понимаешь, нет?!. Живет с этого! Ты у станка стоишь, он у мартена, я вообще из-за клюквы живу по горло в болоте, а он по рынкам походит, посшибает помаленьку, и готово — «Война и мир». Вот тебе и замечательный человек!

А я думаю: «Ищи кого подурее». Поднял цену до семи «р» за кило, и у меня свое «Преступление и наказание».

О статуерах расскажу. Замечательный мне попался один статуер. Теперь смотри, что получилось. Завел он к себе:

— Щас буду лепить тебя.

Я спрашиваю:

— Че себя не лепишь?

Говорит:

— Фигура не та.

Видишь? Опять нехорошо. Замечательный человек, но урод. А с меня начал лепить героя… по ранним рассказам Гоголя. Героя звали Вий. Не слыхал?.. Ну, скоро он закончит, посмотришь.

Теперь что? Они нервные все. Из ничего заводятся. Поэт один подходит как-то — сразу он мне не понравился, заморенный какой-то. Ну, улыбается, спрашивает:

— Почем клюква?

Я говорю:

— Восемь за кило.

И он задергался, задергался весь, говорит:

— Вы в детстве ни об че случайно головой не вдарялись?

Я говорю:

— Случайно не вдарялся, а нарочно бился, чтобы в школу не ходить.

Его знаешь как перекосило?.. Жена следом шла, она его случайно узнала, по номеру из химчистки. Такой хай подняла, что у меня нервы не выдержали, я поднял клюкву до девяти «р» — и молчок.

Среди них вообще ведь больше больных, чем нормальных, хотя сразу не определишь. Вот дикторша одна как-то повадилась. Внешне, конечно! Что ты! А сна у ней нет. Совсем не спит. И с ней все время личный врач. Ни на шаг от нее — до чего дошло. Вот которые щас новым методом лечат… экстрасекс. Она сама мне говорила:

— Витек, ни во что больше не верю, только в экстрасекса.

У нее болезнь знаешь как называется?.. Не знаешь. Врачи не знают, как называется.

И она почти каждый день брала у меня по десять «р» за кило, потому что, оказывается, если этих экстров клюквой не подкармливать, они сами могут загнуться.

Видишь, как у них, опять все не слава богу.

Мне из замечательных людей больше всех понравился зубной техник. Спрашивает:

— Почем клюква?

Я говорю:

— Одиннадцать.

Знаешь, что он сказал?.. Не догадаешься никогда. Не как поэт.

Он сказал:

— Только не клади давленой, лучше я у тебя возьму по двенадцать за кило, мне дешевле выйдет.

От такой встречи есть что вспомнить! А ты говоришь: Инженер». Что он может рассказать?.. У него одни шурупы и голове… Ау меня ни одного!