Анатолий Трушкин

Вонь

Проснулись русские утром, видят — забор у них покосился, а ворота вовсе на земле валяются — заходи любой кому не лень, тащи все подряд.

Случай, что никто не зашел, ни на что не позарился.

Зато вся скотина со двора ушла, на воле около леса гуляет.

Схватились русские за голову: как бы им скот вернуть?

Сперва пугнули скот тем, что в лесу волчьи законы, скот ноль внимания. Говорит:

— Лучше умереть в лесу, чем жить в хлеву.

Тогда вынесли плакат: «Все скоты равны!» Опять мимо.

Тогда пообещали, что к двухтысячному у каждого будет отдельная могила — тот же результат.

Чего только не пробовали! Даже с бойни приходили ребята, звали пострадать за общее дело. Никто и ухом не повел.

Только и среагировал скот, что через ветеринаров передал политические требования. Три пункта.

Первое — мычать в любое время суток.

Второе — смотреть на новые ворота.

Третье — вычистить в хлевах, а то вонь ужасная.

Третий-то пункт и подкосил. С вонью, правда, беда была. Уж и ветры перемен дули — все одно, нехорошо, несвежо как-то было. Как будто гнило что кряду лет семьдесят, а то и того больше.

Ходила легенда, что первой-то вони подпустил еще какой-то призрак, который бродил по Европе. Вот какая это зараза, даже в призраке она завелась.

Короче, от леса кричат:

— Не желаем больше нюхать! Нюхайте сами!!

Пробовали убедить скот, что это не вонь, а дым отечества. Но скот на свежем воздухе продышался и вонь от дыма стал отличать.

А больше ничего не придумали. И получился в государстве разлад.

Раньше-то — где скот, там и вонь — едины были. А теперь скот сам по себе, а вонь сама по себе.

До чего дошло! И чем кончится, не видно. И кто окажется матери-истории более ценен, неведомо.

Хотя… то, что скот без вони — непривычно, но к этому притерпеться можно.

А вот кому без скота сама по себе нужна одна только вонь, уму непостижимо.