Триллион долларов. В погоне за мечтой

– А книги?

– Насколько мне известно, после роспуска монастыря их вместе с другими документами привезли в Рим. И там они, должно быть, лежали несколько десятков лет, пока кому-то не пришла в голову идея передать счетные книги моей семье.

– И кому же?

Кристофоро Вакки устало пожал плечами.

– Мне очень жаль. Как я уже говорил, я был еще ребенком.

– Хм… Вы говорили, что там были и другие документы…

– Так рассказывал мой отец. Что они были. Он не знал, что это за документы и где они хранились.

– Но ведь интересно выяснить это, – сказала Урсула Вален, чувствуя то, что могло быть только выбросом адреналина в кровь.

Он проснулся от того, что в окно упал луч света, щекоча ему нос. «Все еще летим», – сказал ему брошенный в окно взгляд; облака под ним представляли собой роскошный вид, да и темный купол неба над самолетом вызывал не меньшее благоговение. Он сверился с часами. Уже недолго. Он услышал, как далеко позади негромко переговариваются охранники. Из-за ровного гула турбин невозможно было разобрать о чем; наверное, самые обычные разговоры, просто чтобы скоротать время.

Этого он даже предположить никогда не мог. Что часть пути к исполнению пророчества будет представлять собой нечто вроде того, что его ожидало: ходить повсюду с нанятой красавицей и изображать плейбоя. Смешно. И как неприятно, что правда не всплывет никогда.

Посадка была самой обычной, аэропорт похож на все остальные аэропорты. Им выделили защищенное место для стоянки, как обычно, их ждал лимузин, на этот раз большой и белый, похожий на «кадиллак», только меньше. Неважно. За последние два года он столько налетал, что пора уже было начинать беспокоиться из-за полученной дозы облучения. Хорошо будет расслабиться пару недель, и к черту репортеров!

Во время поездки он мельком выглянул из окна. Кондиционер работал на всю катушку, и из салона роскошного автомобиля Манила выглядела так, как все крупные города. Высотные дома, широкие улицы, слишком много людей на дорогах, яркие огни реклам, сделавшие бы честь и Лос-Анджелесу. Стройки. Люди возятся с горячим асфальтом или орудуют пневматическими молотками в дрожащем от жары августовском воздухе.

– Гавань, – произнес Марко, когда машина качнулась и свернула с главной улицы на широкую, менее наезженную улицу со множеством выбоин.

Вопреки ожиданиям, Джон преисполнился восхищением при встрече со своей яхтой. Она стояла, гордая и роскошная, белоснежная и огромная – мечта, чистейшая роскошь. Два года он не поднимался на борт, просто посылал ее в разные уголки мира, чтобы она оставалась на плаву, а команда – в движении, в то время как он целыми днями сидел в офисе и делал вид, будто что-то во всем этом понимает. Какая трата времени!

Капитан Бруссар стоял у поручней капитанского мостика и приветливо махал ему рукой. Джон помахал в ответ. И в тот миг, когда Джон собрался было поставить ногу на палубу, на сходнях из ниоткуда возникло что-то пестрое, порывистое, метнулось к нему, и, прежде чем он успел отреагировать, его уже обнимала и страстно целовала стройная женщина в тонких одеждах.

Долго. Джон, сначала застыв от неожиданности, защищаясь, постепенно стал находить это приятным, даже очень. Он тоже обхватил ее, почувствовал под ароматной тканью мягкую разогретую кожу, вдохнул запах вьющихся волос, ощутил однозначную реакцию своего тела…

Патрисия де Бирс отпустила его, отступила на шаг, словно желая рассмотреть после долгой разлуки. Выглядела она хорошо, намного лучше, чем ему запомнилось. Идеальная фигура, правильные черты лица – воплощение женской красоты, а тропическое солнце выставило все это в выгодном свете. Похоже, это путешествие будет не таким, каким он его себе представлял.

Она взяла его за руку и сказала:

– Идем! – И потащила его за собой на ют, весело смеясь, словно влюбленная школьница, а там – за стеклянную дверь салона.

Здесь она отпустила его, закрыла двери и остановилась на расстоянии трех шагов, скрестив на груди руки.

– Насколько я поняла, это работа. Вы довольны?

– Что? – произнес Джон. Что-то было в ее голосе, обладавшее таким же эффектом, как ведро ледяной воды, внезапно вылитое на голову, а потом он понял. – О, да. Конечно. Сыграно абсолютно, э… убедительно. Абсолютно.

Все игра, ясно. Как и договаривались. Возможно, где-то даже есть сценарий того, как все должно происходить на протяжении последующих недель.

– Великолепно. Мне нравится, когда клиенты довольны. – Судя по ее голосу, это было не так. И выглядело не так. У нее было перекошенное лицо, тонкие волоски на шее стояли дыбом, все тело отчего-то дрожало.

Джон махнул рукой, ему очень хотелось сделать что-нибудь, чтобы успокоить ее.

– Грандиозно, – осторожно произнес он. – Как и было сказано.

Она отвернулась, посмотрела в окно на сверкающее море, лес парусов и яхт, обвела все взглядом. Некоторое время она стояла так и молчала, похожая на ожившее фото с календаря.

– Вы знаете, кого я себе напоминаю, мистер Фонтанелли? – наконец спросила она, вложив в обращение все свое презрение. – Вы можете себе это представить?

Все дело было в том, как ее наняли. Он понял без дальнейших слов.

– Послушайте…

– Нет, это вы послушайте. Вы – самый богатый мужчина на всем белом свете, ради бога. Но это не дает вам права обращаться со мной как с грязью. Я работала моделью для вашей премии Геи, ладно. Так уж вышло, что это моя профессия – быть моделью, рекламировать все, что угодно. Но это не делает меня шлюхой, понимаете? Вы можете купить мое время, можете купить мою внешность для своих целей – это одно. Вы сделали это, и я в игре. Я профессионал. Но вы не можете купить мою благосклонность, мистер Джон Фонтанелли, мистер Триллион Долларов. Я модель, но в первую очередь я женщина, понимаете? Женщина.

– Да, вижу… Извините, я хотел сказать, что это мне ясно. Что вы женщина. Я и не собирался…

Она заморгала, словно борясь со слезами.

– А ничего больше вы не заметили? Неужели таким становятся, когда появляются деньги? В голову ничего больше, кроме денег, не приходит?

– Нет, вы неправильно…

– Вы могли просто спросить меня. Просто спросить, как один человек другого. Мужчина может спросить женщину, хочет ли она быть с ним, даже если на какое-то ограниченное время, на время отпуска, на пару недель. Она может отказаться, ясное дело, но на этот риск приходится идти. Иначе, когда она согласится, это ничего не будет стоить, понимаете?

Джон беспомощно смотрел на нее. Ну и свинью подложил ему Маккейн.

– Да, – произнес он. – Я понимаю.

Она посмотрела на него, покачала головой, взметнулись роскошные волосы.

– Нет. Ничего вы не понимаете. Вы просто меня наняли. Вы мне платите. Поэтому мое согласие ничего не стоит. Ничего. – И с этими словами она ушла, скрылась в темноте коридора, не включая свет, и вскоре после этого Джон услышал, как захлопнулась дверь и повернулся замок. Он вздохнул.

Откуда-то появился стюард с телефоном.

– Это вас, – сказал он.

Звонил Маккейн.

– Капитан сообщил мне, что вы прибыли, – прогудел он. – Первое выступление уже состоялось, как он сказал, и его видели по меньшей мере десять фотографов. Прислать вам газеты, когда вы окажетесь на первой полосе?

– Нет, пожалуйста, – застонал Джон, устало бросившись в кресло. Похоже, путешествие окажется еще хуже, чем он опасался.

– Ну, хорошо, не буду. Еще пара деталей по поводу плана путешествия. Вы выйдете в море, как только багаж будет на борту, на ночь бросите якорь в небольшой гавани в бухте. Завтра на борт поднимется представитель филиппинского правительства, который будет сопровождать вас, переводить при необходимости, покажет вам самые прекрасные места среди тысячи островов.

– Где нас смогут найти репортеры, верно?

– Не беспокойтесь на этот счет. Не стоит слишком облегчать им задачу, пусть им будет интересно. – Маккейн остановился. – У вас какой-то подавленный голос. Что-то не так?

Джон запрокинул голову, касаясь мягкой спинки, глядя на деревянный узор на потолке. При желании там можно было разглядеть головы драконов и других монстров.

– С чего вы взяли? Все в лучшем виде.

На следующее утро по программе предполагался завтрак на палубе, чтобы фотографам было чем поживиться. Яхта «ПРОРОЧЕСТВО» стояла на якоре неподалеку от маленькой малолюдной гавани, и за столом на верхней палубе они были как на ладони. От прямых солнечных лучей их защищал тент из голубой парусиновой ткани, но ничто не защищало от влажной жары, которая обещала стать еще сильнее.

– Всего девятнадцать, мистер Фонтанелли, сэр, – произнес стюард, не двигая губами, подавая кофе и свежие горячие круассаны.

– Всего девятнадцать чего? – переспросил Джон, которого так удивила его мимика, что он не сразу сообразил, о чем идет речь.

– Трое сидят там, на набережной, в сером «хюндаи», видите? У мужчины на заднем сидении самый большой телеобъектив, который мне когда-либо доводилось видеть. – Он наливал кофе с особой тщательностью. Вне всякого сомнения, насмотрелся фильмов о Джеймсе Бонде. – У нас на мостике есть отличная подзорная труба, и оттуда можно хорошо оглядеть все окрестности, а вас никто не заметит. Видите большую парусную яхту на третьих мостках, с голубым корпусом? Там на корме сидит еще один. Двое сидят на…

– Довольно, – сказал Джон, беря чашку у него из рук. – Спасибо. Не нужно таких подробностей.

Похоже, стюард обиделся. В воцарившемся неловком молчании он продолжил накрывать стол, пока появление Патрисии де Бирс не навело его на другие мысли. Настолько другие мысли, что, наливая ей кофе, он пролил несколько капель мимо.

– Это что еще такое? – засопела та на озадаченного молодого человека.

– Извините, мисс де Бирс, тысячу извинений, – принялся кланяться тот, – конечно же, я сейчас же принесу вам новую ча…

– Очень на это надеюсь. Причем сегодня, если это возможно.

– Сегодня, конечно, мисс де Бирс. – И он побрел прочь.

Джон озадаченно смотрел на нее поверх чашки, наблюдая, как она садится за стол. Как и было сказано вчера, она была профессионалом. Патрисия куталась в легкий халатик, волосы были не причесаны, и, несмотря на это, выглядела она восхитительно – сторонний наблюдатель решил бы, что у нее позади чудесная ночь любви. Резкий тон голоса ведь не был слышен на берегу.

– Ну, что мы делаем сегодня? – ледяным тоном, но с чарующей улыбкой произнесла она и потянулась за круассаном.

Джон поставил чашку. Придется немного напрячься, чтобы не испортить общее впечатление.

– Не знаю. Позже приедет посланник правительства, который будет нашим проводником.

– О, как исключительно!

– Не правда ли? – Неужели их реплики будут такими ядовитыми все время? Придется нелегко.

– Сегодня ночью, – начала она, сделала паузу, прожевала, улыбнулась, позволив словам отзвучать, – я читала путеводитель по Филиппинам. Нашла в библиотеке на борту, представьте себе. Невероятно, каких только аттракционов здесь нет. На острове Палаван можно на весельной лодке отправиться вплавь по подземной реке в огромной пещере со сталактитами, которая еще не до конца исследована. Разве это не волнующе?