«Желтая смерть»

Глава 15

— Государь-император повелел немедленно начать выпуск вашего пистолета в Туле. Петроградский завод начнет выпуск малых трехлинейных патронов к нему. У нас ведь еще двадцать тысяч отличных «маузеров» закуплено, а к ним тоже эти патроны нужны. Тем самым вопрос с лицензией можно считать окончательно снятым — никаких от нас выплат Германия не получит.

Помощник военного министра и член Главного Военного Совета генерал от инфантерии Поливанов усмехнулся, и Владимир Григорьевич сразу понял главное — война с немцами неизбежна, и счет уже пошел на часы. Ультиматум в Петербурге не приняли — да нужно быть последним глупцом, чтобы остановить свою мобилизацию, когда один враг начал приготовления к войне, а второй уже воюет против твоего союзника. Кайзер дошел до крайнего нахальства в своих угрозах, и отступать уже нельзя.

— Теперь, что касается вашего ружья-пулемета, которое обозначено еще великим князем Николаем Николаевичем как ДП, — Алексей Андреевич сделал томительную, но многозначительную паузу. — Ковровский оружейный завод строился при помощи датчан, которые поставили и наладили там оборудование. Но это не означало, что мы будет там производить пулеметы конструкции генерала Мадсена, хотя за них ратовали многие, отчего выпуск вашего ружья пулемета постоянно задерживался, хотя была изготовлена опытная партия. Я сам отвечал на думские запросы, не скрою — депутатов возмущало, и совершенно справедливо, затягивание этого вопроса, хотя необходимые ассигнования Думой были выделены еще в прошлом году, но освоены только на десятую часть.

Генерал Поливанов отвечал по своей должности за поставки в армию вооружений и боеприпасов, и был вхож в Государственную Думу, где имел вполне доверительные, даже дружеские отношения с влиятельными главами фракций, от «левых», и до «правых». И органически не «переваривал» своего начальника военного министра, против которого постоянно интриговал, и отнюдь небезуспешно.

— Депутатов сильно удивило, что на вооружение нашей армии ряд влиятельных персон желает принять пулемет, который по своей конструкции гораздо сложнее нашего ДП, а, следовательно, производство, при нашей бедности в квалифицированных кадрах, будет серьезно затруднено — для того и наняли на работу датчан. Кроме того, стоимость «мадсена», с учетом всех приспособлений и уплаты лицензионного сбора составит одну тысячу семьсот тридцать три рубля с копейками, что на почти триста рублей дороже более тяжелого и полезного «максима». Такое положение нестерпимо в военное время, несмотря на желание некоторых влиятельных лиц.

Помощник военного министра нахмурился, и стало понятно, что генерал Поливанов сказал гораздо больше, чем мог. А насчет персон и так понятно, о том пошли разговоры в столице сразу после убийства великого князя Николая Николаевича. И первым из них являлась вдовствующая императрица Мария Федоровна, датская принцесса Дагмара до замужества. Именно благодаря ее покровительству проводились сомнительные сделки еще десять лет тому назад — в Дании был построен крейсер «Боярин», корабль однотипный «Новику», но имеющий скорость на три узла меньше. А когда шла война с японцами, то там же заказали эти самые «мадсены», более тысячи двухсот пулеметов по совершенно «заоблачным» ценам.

В войсках в сердцах назвали их «чертовыми балалайками» за сложность конструкции, хотя как оружие, пулемет хорошо зарекомендовал в бою. Но предложение закупить новую партию в Дании в военном министерстве отклонили. После войны все эти ручные пулеметы передали в кавалерию, по шесть штук на каждый полк, в отдельной команде. Реформируя кавалерию, генерал-инспектор оставил их при полках — «максимов» хронически не хватало, несмотря на рост производства. И предложил принять на вооружение более простой и дешевый пулемет, разработанный в Сестрорецке. Вот только влиятельные персоны были заинтересованы в ином…

— Наш пулемет обойдется казне вдвое дешевле, чем датский «мадсен», — уверенно произнес Федоров, выкладывая главный козырь, и тут же выложил второй, более весомый. — А как только пулемет будет отработан в производстве, и достигнет месячного выпуска в тысячу штук, как запланировано, то его стоимость станет вдвое ниже — около четырехсот рублей. К тому же возможно дальнейшее снижение издержек, экономия составит еще примерно сто сорок рублей, или даже полтораста, в лучшем случае.

— Так это великолепно, о том нужно немедленно доложить государю-императору, — после такого восклицания Поливанова, Федоров решил «ковать железо, пока оно горячо».

— Я готов немедленно выехать в Ковров, чтобы наладить там, на месте, производство. Надеюсь, что смогу уговорить датчан остаться помогать нам, они знают оборудование. Но потребуются дополнительно увеличить им жалование, дабы не вызвать желания покинуть нашу страну.

— Оно у них и так высокое, — на лице Поливанова появилась гримаса раздражения. — Видимо, из расчета на будущие барыши. Но раз так, то мы немедленно рассмотрим этот вопрос, хотя лучше найти наших умельцев. И, учтите на будущее — на всех заводских работников, и тех, кто добывает руды и уголь, еще три года тому назад введена бронь на случай войны. Мобилизации на фронт они не подлежат, но считаются призванными, и не имеют права уходить с завода. Если же кто попытается сие сделать, или будет нерадивым — отправляйте таких сразу к воинскому начальнику. У тех не забалуют, живо в войска отправятся — дано соответствующее указание. У вас пять месяцев — к началу следующего года завод должен выдавать месячный план, хотя лучше сразу перевести его на работу в две смены.

— Ваше высокопревосходительство, не стоит этого делать до зимы. Пока нужно наладить производство, отработать детали, людям нужно втянуться, училище при заводе открыть, согласно предписанию. Жилье для специалистов нужно, казармы для работников…

— Поступайте, как считаете нужным, Владимир Григорьевич, вам виднее, — покладисто согласился Поливанов. И тут, словно вспомнив, хотя эту фальшь Федоров заметил, добавил:

— Да, ваше авторужье под нагановский патрон признано совершенно негодным, но с маузеровским патроном будет принято на вооружение как противоштурмовое во всех крепостях. Дальность стрельбы у него небольшая, в полевых боях пользы не принесет. Но при отражении вражеских штурмов вполне пригодно, и заменяет пулемет. Это же касается сильно пересеченной местности, покрытой лесам, где ведется стрельба лишь на коротких дистанциях. Но там может действовать только легкая пехота, а «максимы» бесполезны из-за большого веса. Их придется разбирать по вьюкам, которых, опять же, крайне недостаточно, а в запасе вообще нет. Да многое отсутствует или не хватает. Готовились вроде, а как дошло до войны, то хватились — всего мало, особенно оружия…

Помощник военного министра остановился, уставившись взглядом в окно, что выходило на автоматную мастерскую. И после минутной паузы заговорил уже куда энергичнее:

— Военный министр решил, с учетом поступивших из войск рекомендаций, начать производство ваших авторужей из расчета восьми штук на каждую полковую егерскую роту — то есть по два на взвод, без создания отдельной команды. Кроме того, направить их во все егерские и пластунские батальоны конных дивизий по соответствующему штатному расписанию. Ассигнования Думой будут выделены — там найдется соответствующая статья. Производство необходимо продолжить на здешнем заводе — работники тут есть, опытные партии прежде выполняли. Так что ваше присутствие здесь не нужно, отправляйтесь в Ковров немедленно на пароходе — железная дорога занята перевозками войск. Тут надзор может осуществить подъесаул Токарев, ему поможет начальник полигона генерал Филатов.

Федоров только ахнул, произведя в уме нехитрые подсчеты, и в который раз мысленно проклял начальство, не оценившее его творение. Работы начались еще при великом князе, потом выпуск прервали, теперь снова начинать — сколько средств, сил и нервов истрачено впустую…

В магазинах Санкт-Петербурга «маузер» продавался вдвое дороже обычного армейского нагана, а со всеми приспособлениями и кобурой выходило больше полусотни целковых. Но этот пистолет с примкнутой в качестве приклада кобурой считался легким карабином и на триста шагов уверенно поражал цель на охоте. Мощный для любого пистолета патрон с оболочечной пулей 7,63×25 мог вполне свободно убить человека и на версте (если случайно попадал в жертву), пуля летела далеко — недаром в англо-бурской войне «маузер» заработал отличную рекламу. А в гражданской войне, что охватила огромные пространства России, этот пистолет вообще стал своеобразной «визитной карточкой».