«Желтая смерть»

Глава 47

— Как там лошадка на ипподроме после забега двум мужикам сказала, что поставили на нее по штуке «зелени» — ну не шмогла я, не шмогла! И хрен с этой Италией — австрийцам тоже нужны победы, чтобы от послевкусия оправится. Уж больно запах дурной на полях Галиции остался, да и на Дунае им сильно вломили, Банатом уже овладели.

Ренненкампф нисколько не ерничал, он был доволен, что приложил все усилия, чтобы «списать» Италию со счетов. И тем обеспечил себе среди англичан и французов серьезное число недоброжелателей, жаждущих над ним расправиться. Однако никто из «своих» ему претензий не предъявлял, все прекрасно понимали, что любое наступление в осенней грязи на русско-германском фронте обречено на провал, вздумай любой противник попытаться прорвать оборону.

Невыполнимая задача в условиях «позиционной войны», когда траншеи идут десятками линий, одна за другой целыми поясами глубоко эшелонированной обороны, доходящей порой до тридцати верст, а минимум пятнадцать. Да перед тем нужно форсировать речные преграды — от устья Немана, потом по Нареву и Висле до самого Кракова шел почти сплошной протяженный фронт, упиравшийся левым флангом в Карпатские горы — там он застыл еще летом, опутался колючей проволокой, ощетинился тысячами пулеметов и сотнями пушек.

Противоборствующие стороны продолжали всячески укрепляться — и война сама по себе здесь утихла, только велся беспокоящий огонь, постреливали снайпера по неосторожным солдатам, велась разведка кое-где. Да иной раз случались бои местного значения, но там где были леса и болота, и отсутствовала речная преграда. Но уже всем воюющим солдатам и офицерам с генералами стало ясно — любое наступление, предприми его русские или германцы, просто захлебнется в крови — артиллерии и пулеметов хватало у противоборствующих сторон, как и снарядов с патронами.

Здесь было развернуто три фронта, полностью закрывавших протяженную линию. Северный фронт располагался против Восточной Пруссии под командованием генерал-аншефа Плеве. Здесь были и речные преграды с укрепрайонами за ними и крепости Осовец и Ковно.

Линия Северо-Западного фронта генерал-аншефа Иванова шла по Висле, от крепостных фортов Новогеоргиевска. Проходила чуть дальше, где в реку вливался Сан, минуя до этого мощные крепости Варшавы и Демблина, или Ивангорода. Там вокруг Сандомира на левом берегу реки был обустроен обширный плацдарм, оставленный для будущего контрнаступления.

Позиции Западного фронта генерал-аншефа Самсонов (того самого, что должен был застрелиться в реальной истории после Танненбергской катастрофы, но здесь известного прославленной стойкостью в любых оборонительных операциях), шли дальше, до Кракова, затем круто поворачивали к югу, упираясь в Карпатские горы.

Целых одиннадцать армий, включая одну конную, находящуюся на отдыхе. В состав армий входило чуть больше сотни дивизий пехоты, и три десятка кавалерийских и казачьих дивизий, составляли увесистую силу из обстрелянных резервных корпусов по большей части, упорных в обороне, но малопригодных в наступлении.

За южными отрогами Карпатских гор растянулся Юго-Западный фронт генерал-аншефа Брусилова, занявший большую часть словацких земель и населенное русинами Закарпатье. Четыре армии прославленных победами генералов — Флуга, Ромейко-Гурко, Драгомирова и Деникина — последнему создали репутацию его невероятно стойкие «железные стрелки», получившие права гвардии — причем вся дивизия, случай невероятный. А 1-ю Конную армию возглавлял генерал-аншеф Келлер, «первая шашка империи». Четыре десятка пехотных дивизий, причем кадровых, и две дюжины кавалерийских и казачьих, самых лучших — все эти войска были «дамокловым мечом», нависавшим над Венгрией, и готовым в любой момент оборваться.

От Герцеговины до Баната растянулись армии Южного фронта генерал-аншефа Лечицкого, что достиг своего положения, не имея академического образования. На двадцать союзных сербских и болгарских пехотных дивизий приходилось тридцать русских, подкрепленных несколькими казачьими корпусами. Внушительная сила, что сейчас продвигалась по горам и долинам Боснии, тесня австрийцев. Местное население — мусульмане-босняки, католики-хорваты и даже православные сербы, просились под руку императора Николая, идеи «соединенного славянства» тут имели огромную популярность. Старый король Петр отошел от дел, и страной правил его старший сын Георгий, отнюдь не вспыльчивый характером, а вполне разумный и настроенный к России крайне лояльно.

Это второе из трех серьезных изменений в истории — ведь должен был править его младший брат Александр, известный хитростью и скрытностью. Но нет, в 1906 году, посетивший Петербург 19-ти летний наследник сербского престола имел приватную беседу с великим князем Николаем Николаевичем, после которой все заметили произошедшие с ним радикальные изменения — принц перестал кипеть вспыльчивостью, сошли на нет конфликты с главой правительства и главным воеводой армии. Да и с юным королем Болгарии Георгий установил теплые отношения — это и было одним из факторов, повлиявшим на не случившуюся 2-ю балканскую войну. Вот такие два изменения — они не должны были править сейчас, но оказались у кормила власти, и причем полностью лояльными к России.

Оба фронта нацеливались на Будапешт — операцию было решено провести в конце марта следующего года, когда подсохнет земля и теплая южная весна полностью вступит в свои права. К этому времени определится и позиция Румынии — Фердинанд выжидал, отчаянно «торговался», вот только император Николай Александрович на уловки и шантаж не велся. И однажды прилюдно сказал английскому и французскому послам, что румыны получат то, что заслужат, и не более того, и на попрошайку короля иначе смотреть не будет. А если примкнет к «Тройственному союзу», тем хуже для Фердинанда и лучше для России — королевство будет оккупировано русскими войсками и станет Валашским генерал-губернаторством. Так что Румыния в войну вступит, и добавит к союзным силам две дюжины дивизий, правда, очень сомнительной ценности, вроде итальянцев.

Взятие Константинополя обеспечили болгары — для «братушек», примкнувшим «ножи», дорога на Босфор была знакомой. При поддержке высадившихся в Варне русских стрелков они пошли победным маршем на древнюю православную столицу, в то время как адмирал Эссен высадил десант на Вифинском полуострове, который османы именуют Коджаэли. Помешать высадке турке не смогли — два дредноута это серьезный довод с двумя дюжинами орудий, каждое из которых посылает убойный довод весом почти в полтонны. Да и транспортов по типу «эльпидифоров» было использовано с пару десятков, а каждый обеспечивал высадку полностью экипированного батальона морской пехоты — воссозданной со времен императора Александра Благословенного в составе полудюжины бригад.

Устоять турки не смогли, будучи атакованными с двух сторон, и отрезанными от Анатолии, что лишало их помощи. Даже обыденной резни христианского населения столицы не случилось — османы побежали на азиатский берег десятками тысяч, используя всевозможные суда и лодки. Им Ренненкампф специально приказал отвести «золотой мост», чтобы выпихнуть подальше в глубину Малой Азии враждебное население…

Эти уникальные суда водоизмещением в тысячу тонн стали строить еще до 1-й мировой войны. Имея осадку по носу намного меньше, чем кормой, они могли подходить к необорудованному пристанью побережью, высадить людей и необходимые грузы. Лучше всего подходил в качестве десантного корабля специальной постройки, однако при установке двух-трех 120–130 мм пушек превращался в канонерскую лодку для огневой поддержки тех же десантников. А мог еще служить минным заградителем и тральщиком, да обычным транспортом — универсальный и полезный по характеристикам корабль.