«Желтая смерть»

Глава 28

— Интриги, интриги — сочувствую Ники, надо же — каламбур получился. Все же жаль царя — ему всю эту хрень приходится уже тридцать лет учитывать, лавируя между интересами.

Ренненкампф невесело улыбнулся, посочувствовав монарху — тот даже Сухомлинова поставил военным министром не только потому, что тот, как писали недоброжелатели, «развлекал», а руководствуясь иными соображениями. Главным из которых было то, что этот генерал не входил ни в одну из влиятельных групп при дворе, и его кандидатура устроила всех, так не давала ни какой из «партий» укрепится у власти. Но сейчас, в момент отчаянной борьбы на фронте, нужно было возвращать Редигера — тот куда более годился в этой роли, благо именно он проводил реформы после поражения в русско-японской войне и прекрасно знал, что нужно сделать. А генерал Поливанов, имевший прекрасные отношения с думскими воротилами, которые и устроят февральский переворот 1917 года, пусть лучше будет на прежнем месте, на котором нужно много работать, а там следует «посмотреть», как говорят предусмотрительные люди.

Павел Карлович прекрасно понимал, что в глазах петербуржского «света» сам стал таким же жупелом, вот только он мог полностью рассчитывать на прежнюю «команду» убитого великого князя Николая Николаевича, а та снова становилась очень влиятельной, причем не только в военном ведомстве. Назначение Столыпина премьер-министром смешало расклады, к тому же сейчас Петр Аркадьевич явно собирался «свести счеты» со своими давними недоброжелателями, и можно было рассчитывать на взаимную помощь. Предстоит долгая война, и вести борьбу придется на два фронта — как против врага внешнего, так и внутреннего, и отнюдь не революционеров, а тех, кто жаждет дорваться до власти любой ценой, не останавливаясь перед «великими потрясениями». Причем часть из сановников давно подозревалась в измене — они не гнушались прихлебывать из «кормушек» разных «хозяев», вековых недоброжелателей России.

«Подселенец» за восемь лет успел многое сделать, причем при помощи царя — они работали в тандеме, как это не странно. Просто Николай Александрович, когда убедился, что «дядя» совсем не тот человек, и помыслы его направлены не на захват власти, а на укрепление трона в конечном итоге, предоставил своеобразный «карт-бланш». К сожалению, времени просто не хватило — если бы «внедрение» произошло еще лет на восемь раньше, до войны с Японией, то ситуация могла быть кардинально иной.

Но и так сделано немало, учитывая срок, и главное — в стране введено всеобщее и бесплатное начальное образование в рамках трехлетней школы. Как бы то ни было, но народ должен быть грамотным, и это уже видно по новому пополнению новобранцев, тех, кого призвали по достижению двадцатилетнего возраста в этом году — то есть родившихся в 1894 году, и первыми попавшими под школьную программу.

А вот в военной сфере приходилось больше рассчитывать на казенную промышленность, благо в связи с военными программами число заводов на треть увеличилось, а имеющиеся производства реорганизованы и расширены, получив новое оборудование. Так в Туле ИТОЗ состоит из четырех предприятий, где делают станковые пулеметы, винтовки, наганы и новые пистолеты. А есть еще огромный Ижевский завод, где вовсю «гонят» только карабин нового образца, и производство уже два года наращивают. В отличие от прошлой истории, когда в первой половине 1914 года на трех оружейных заводах выпустили всего 41 (сорок одну) винтовку, сочтя, что склады и арсеналы забиты, ведь для вооружения армии предполагалось использовать четыре с половиной миллиона трехлинейных винтовок и карабинов.

Здесь же была продавлена «Большая военная программа», в которой все расчеты по оружию и боеприпасам три года тому назад были фактически удвоены. Причем в связи с коротким сроком для ее выполнения заводы потихоньку вышли на максимальный режим производства к этому июлю, «подгадав», таким образом, к самому началу войны.

К тому же начал выпускать продукцию Ковровский пулеметный завод, построенный при помощи тех же датчан на три с половиной года раньше положенного историей срока. На нем должны были «гнать» датские '«мадсены» по тысяче штук в месяц, с возможностью удвоения производства через год. Теперь там пойдет в производство куда более простой и технологичный «дегтярев» в двух вариантах — пехотном и «специальном», последний тот же ДТ для вооружения бронетехники и аэропланов. И что немаловажно — эти пулеметы втрое дешевле «мадсена», и требуют намного меньше часов на изготовление. Так что есть немалые возможности довести производство в следующем году, до трех тысяч единиц в месяц без всякого надрыва — оборудование новое и станки закуплены про запас. А получение хотя бы двух ДП в каждый пехотный взвод означало многое для тактического использования, и при наступлении, и особенно в обороне.

На Сестрорецком заводе начали выделывать простой до жути автомат под пистолетный патрон для вооружения легкой пехоты и в качестве противоштурмового оружия для крепостных гарнизонов. Фактически гибрид ППС с деревянным ложем, прикладом и накладкой на магазин в 25 патронов. Такие же имелись под «обработанный» нагановский патрон, совершенный антипод, хотя система одна и та же — эти чаще давали перекос, чем стреляли, вызывая отборную ругань у стрелков. Так что все дело в патроне, который не хотели выпускать по дорогой германской лицензии. Зато сейчас можно обойтись без нее — в войне с врагом не до патентного права.

Так что трехлинеек для войны вполне хватит, вернее карабинов — усиленный выпуск до ста тысяч в месяц компенсирует любые потери. Тем более, на поле боя войсками захвачено огромное количество австрийских «манлихеров» и германских «маузеров» 98К, которыми вооружат ополчение, если потребуется призыв последнего. Да и трофейных пулеметов достаточно, но их нужно переделывать на русский патрон — захваченных у врага патронов хватит только на винтовки. Так что заказов на оружие делать не стали, как в той истории, когда скупали всякое старье, где только возможно, и тем создавали огромные проблемы в войсках с питанием патронами. Тогда на вооружении русской армии состояло до двух десятков типов винтовок — японских и французских, германских и австрийских, итальянских и мексиканских, до совсем экзотических стран.

Сейчас будет выпускаться всего один тип — короткий и дешевый трехлинейный карабин, которым будут замещаться в частях «пехотные» и «драгунские» винтовки по мере их убытия. Плюс небольшой выпуск винтовок для «охотничьей стрельбы», иначе снайперских. Правда, производство оптических прицелов немногим больше, чем станковых пулеметов — по штатам предусмотрено иметь два «охотника» на роту. Но их замена простыми диоптрическими прицелами была решена еще великим князем, вместе с организацией «охотничьей стрелковой школы». Так что подготовка кадров уже третий год проводилась централизовано, как и пулеметных расчетов, у которых в каждом военном округе имелись учебные батальоны и роты.

— Со «стрелковкой» хоть все нормально, кипятком мочиться не будем, — Ренненкампф отложил бумаги, которые вдумчиво рассматривал, осознавая масштабы той кропотливой работы, что провел «августейший внедренец» за прошедшие восемь лет. По всем расчетам выходило, что при использовании запасов и ежемесячного выпуска армия могла воевать до начала семнадцатого года, не испытывая пресловутого «голода» в винтовках и патронах. Тем более меры к сохранению в войсках оружия приняты жесткие, чему он немало удивился, когда впервые ознакомился с этим делом в своей армии.

Организован сбор винтовок на поле боя силами специальных команд, с унтер-офицеров взыскивали за порчу оружия по халатности, за небрежный уход. Ремонт проводился при дивизионных мастерских, в которые направляли всех призванных по мобилизации работников — а не отправляли тех в пехотные цепи, чтобы там без пользы сгинуть в атаке. Что не могли исправить на месте, грузили для арсеналов — там были специальные ремонтные цеха, причем старые винтовки переделывались в карабины.

Ренненкампф негромко подытожил сделанные им расчеты, ставя на листе бумаги свой характерный росчерк.

— Германия промышленно развитая страна, но ей потребуется время для развертывания производства. А у нас выпуск оружия уже скоро дойдет до максимального в рамках военного времени. Это преимущество временное, а потому его нужно использовать с наибольшей выгодой!

Атака русских гусар на не успевшую занять позиции германскую артиллерийскую батарею. В условиях маневренной войны такое происходило частенько при решительных кавалерийских офицерах и генералов, охотно и осознанно идущих на риск в бою.