О дивный Новый Свет!

1. «О, сколько нам открытий чудных…»

Над докладом я работал до половины второго утра, и успел законспектировать практически все мое выступление. Всю ночь мне снилась Лиза – причем сны мои были, как ни странно, вполне целомудренными. И когда я проснулся и ее не было рядом со мной, мне стало на секунду грустно.

Побрившись и почистив зубы – я еще подумал, а что будет, когда зубная паста кончится, а бритвенные ножи затупятся? – я без особых надежд обыскал свой чемодан; все подарки, которые я не успел подарить Лениным подругам, были в том, другом чемодане, оставшемся в Питере будущего. Но мне повезло – в углу я нащупал коробочку с женскими часами «Гуччи», а рядом сними – духи «Dune» в золотом флаконе, купленном мною, если честно, на распродаже в армейском магазине – за сорок долларов вместо семидесяти. И то, и другое я собирался презентовать особенно понравившейся мне девушке, и моё желание, похоже, сбудется.

Конечно, как мне разъясняла моя первая жена, каждому типу кожи соответствуют свои духи, так что опасения, что Лизе они не подойдут, присутствовали. Но, как бы то ни было, «попытка не пытка».

Было еще рано, и я взглянул на мой конспект. И ужаснулся – не знаю, как работал мой мозг вчера вечером, но то, что я увидел, представляло из себя «хаос вместо доклада». И до завтрака я его целиком и полностью переписал.

Около половины девятого, я пошел за Лизой. Зины с детьми уже не было – они сегодня впервые решили показаться на публике – а моя невеста, как оказалось, решила меня подождать.

– Лиза, это тебе, – сказал я.

– А откуда ты знаешь, что у меня сегодня день рождения? – удивилась она, и поцеловала меня в губы. Потом открыла коробочку с часами и растроганно прошептала:

– Лешенька, это мне?

– Да, милая.

Она их надела, и они выглядели на ней весьма симпатично. Потом она, не без моей помощи, распаковала духи и спрыснула ими руку, потом втянула их аромат, а затем поднесла запястье к моему носу. Запах был восхитительный, и я ей про это сказал.

– Леша, а у меня ничего нет, что бы я могла тебе подарить.

– Ну, во-первых, день рождения сегодня у тебя, а не у меня, а во-вторых, для меня достаточно того, что ты подаришь мне руку и сердце, – улыбнулся я. – А пока пойдем позавтракаем.

В ресторане мы сели рядом с Зиной и ее детьми. Во время завтрака подбежала Лена и сказала:

– Лизочка, подойди, пожалуйста, к матушке Ольге, она хотела с тобой что-то обсудить. Нинель, Леша, а вы познакомьтесь с Мишей, Женей, Викой, и Дашей.

Лиза пересела во «врачебный угол», а дети присоединились к отпрыскам отца Николая.

Лена же посмотрела на меня и сказала:

– Леш, а я поговорю с Зиной, думаю, у меня найдется работа и для нее. А ты пока посиди с Володей, у него к тебе просьба.

Володя, посмотрев на меня, сказал:

– Ну что ж, герой-любовник…

Я покраснел.

– Да ладно, это я так, любя. Значит, вот какое дело…. Если ты не против, завтра мы с тобой пойдем к «Выдре», а затем на материк, к индейской деревне. Заодно и посмотрим, вдруг там есть кто живой.

– Ладно, мне эта идея тоже нравится. А что у нас сегодня?

– Тебя же вроде пригласили на тур по Оленьему острову? Вот и сходи, расскажешь потом, что увидел. Заодно оцени место крушения «Выдры» – по словам Джона, оно находится в довольно-таки малодоступном месте.

– Володя, а может, этим займется кто-нибудь другой? А то на меня Сара вроде глаз положила. А я уже без пяти минут женатый человек.

– Ну и веди себя соответственно. Руссо туристо там, облико морале, в общем, сообразишь. Просто тебе Сара все покажет, а кому-нибудь из наших вряд ли. Да ты не бойся, с тобой Аля поедет, она с Мэри о сельском хозяйстве поговорит, пока вы с Сарой гуляете по острову.

Он мне успел показать кассету с «Бриллиантовой рукой», так что я понял, о чем он говорил. Но где та теория, а где практика…

Через час, мы уже были на острове. Аля, которая, как оказалось, сносно говорила по-английски, уединилась с Мэри в кладовке. Джон, до сих пор находившийся под впечатлением вчерашнего визита, обнял меня и сказал:

– Алекс, Сара сейчас придет. Она пошла за грибами. Потом она тебя вроде хотела поводить по острову. Я б с вами пошел, да стар я уже, спину ломит. А я тут рыбку половлю, чтобы потом вас угостить.

Я вручил ему очередной подарок – оцинкованное ведро, набор рыболовецких снастей, спиннинг и запасную леску. После того, как я показал ему, как всем этим пользоваться, он пришел в полный восторг. Уже через десять минут он во всем разобрался, и ведро быстро стало наполняться местной рыбой.

И тут я вдруг услышал мелодичный голос Сары:

– Алекс! Молодец, что приехал, как обещал. Ну что ж, пошли?

Она потянула меня за руку и повела по острову. То и дело, мы видели оленей – крупных, мелких. Они нас почти не боялись, ведь за ними в последнее время не охотились. Сара рассказала, что после того, как порох кончился, Джон несколько раз рыл ямы и накрывал их веточками и дерном, но олени ни разу в них не попадали, а сам он один раз упал и потом неделю не мог ходить.

– Жалко. Мясо их вкусное, а обувь и зимнюю одежду мама шила из их шкур. С тех пор все у нас поизносилось… кроме того, конечно, что из китайского шелка.

– А чем шить у вас есть?

– Иголки еще остались, а вместо ниток она нарезала тоненькие полоски из оленьей шкуры.

Потом Сара мне показала опоссума – я слышал, что их много в лесах по всей Америке. Но я ни разу их не видел, и даже не знал, как они выглядят. Сумчатый американский абориген был больше похож на мышку, висящую на ветке. Впрочем, сумки как таковой у него не было – детеныши висят, цепляясь за мамин мех.

– Раньше здесь было много куропаток, водились дикие индейки, кролики… Увы, их мы довольно быстро съели.

Зато птиц, в пищу не годящихся, было немало – в том числе и экзотических для людей из России, но привычных мне по Нью-Йорку – ярко-синих блю-джейс (придется придумать для них русское название, подумал я) и красных кардиналов.

То и дело, Сара показывала мне родники, мелкие и крупные, откуда вытекали ручейки, поляны, поросшие прекраснейшими цветами, цветущие кустарники, вокруг которых вились маленькие колибри, своими размерами похожие на шмелей, только ярко-зеленые. У некоторых были малиновые грудки.

– Мы так и назвали гору посреди нашего острова – «Гора колибри», – сказала Сара.

И вот мы приблизились к вершине горы. Конечно, она была скорее холмом – высотой не более трехсот метров. Но я все-таки запыхался, а Сара все так же неутомимо вела меня к цели. Увидев, что я немного устал, она меня подвела к камню, который окружали заросли ежевики, и сказала:

– Алекс, посидите и отдохните. Поешьте ежевики, она здесь очень вкусная. А я сейчас воды принесу.

Через минуту, я уже пил воду из чашки, которую она предусмотрительно принесла с собой. И вдруг я увидел краем глаза, как она одним движением скинула подаренное ей вчера платье, под которым ничего не оказалось, и не успел я отреагировать, как она прыгнула на меня и заключила меня в крепкие объятия…