О дивный Новый Свет!

3. Дело рук самих утопающих…

Прыгнул я хорошо – вынырнул футах в десяти от утопающих. За спиной я услышал скрежет лебедки – на корабле спускали шлюпку, а недалеко от нас плюхнулся сначала один, потом второй спасательный круг.

За перевернутую деревянную лодку цеплялись четверо – женщина лет сорока, молодая девушка, девочка-подросток и маленький мальчик. Я подхватил один из кругов и посадил на него мальчика и девочку, крикнув оставшимся:

– Держитесь!

Шлюпка уже была спущена на воду. Я отбуксировал к ней спасательный круг, передал детей, которых сразу же перехватили матросы, и поплыл обратно. Мог, конечно, и подождать, но не факт, что оставшиеся женщины смогли бы и дальше держаться, всё-таки гипотермия – страшная штука. На этот раз я подхватил второй круг, положил на него женщину постарше, и направился в сторону лодки.

Руки уже коченели – вода была всяко похолоднее, чем тогда на Файр-Айленде. Еще немного, и тело резко ослабеет, по нему разольется истома, и я буду, увы, сам нуждаться в спасении. Мне некстати вспомнилась фраза из «Двенадцати стульев», которые я прочитал в свое время в университете – дома у нас этой книги не было, родители не признавали советской литературы, кроме «Доктора Живаго», Солженицына, и бездарей, уехавших на запад, таких, как Максимов и Марамзин. А фраза как нельзя лучше описывала нашу ситуацию: «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих».

Плыть с кругом получалось слишком медленно, потому я его оставил и поплыл из последних сил со скоростью, на которую еще был способен. До места я добрался вовремя – у бедной девушки разжались от холода пальцы, и она уже сползала в море лицом вниз. Я успел ее подхватить сзади за плечи, как нас учили, и поплыл с ней к шлюпке, которая и сама шла в нашу сторону. Девушка попыталась в меня вцепиться, пришлось придерживать ее руки, иначе мы оба пошли бы ко дну.

Из последних сил мы добрались до лодки, и чьи-то сильные руки втащили в нее девушку. Я попытался схватиться за бортик, но пальцы свело, и я плюхнулся обратно в воду – сил не оставалось. В последний момент, кто-то успел подхватить и меня. Теряя сознание, я осел на дно шлюпки.

Несколько мгновений спустя я почувствовал, что меня растирают жестким полотенцем, а женский голос наставительно сказал:

– Нинель, не надо смотреть на голого дядю.

Я с трудом, как гоголевский Вий, поднял веки. Женщина постарше закрывала глаза девочке, но та все равно ухитрялась смотреть через щель в пальцах матери. Тут, к счастью, кто-то накрыл мне «стратегическое место» полотенцем, а потом обернул другим, большим. Мне, конечно, было весьма неловко – во-первых, потому, что каждый американец знает, что таким образом можно растлить малолетних, чего мне совсем не хотелось, и, во-вторых, меня в неглиже видели другие две женщины, а я все-таки не привык щеголять в таком виде перед незнакомыми представительницами прекрасного пола. Кроме того, в голове промелькнула крамольная мысль, что соответствующие места после купания в холодной воде явно меньшего размера, чем в обычном состоянии. И другая – мне показалось, что девушку помоложе я где-то уже видел.

Кто-то плеснул мне в рот водки, после чего я нашел в себе силы чуть-чуть привстать. Все спасенные, точно так же, как и я, были закутаны в полотенца, а их насквозь мокрая одежда лежала кучей на дне лодки. Через две-три минуты, шлюпку подняли на борт «Форт-Росса». В нас тут же вцепились матушка Ольга и две девушки из команды – врач и горничная. Нас всех отнесли вниз и по очереди заносили в медпункт. Когда дошло дело до меня, меня вновь раздели, искупали в горячей воде, и растерли спиртом, после чего я, кутаясь в халат и поддерживаемый одной из девушек, сумел кое-как добрести до своей каюты, где сразу уснул.

Обед в номер мне принесла Лена. Она же, с трудом меня растолкав, рассказала мне, что спасенные оказались пассажирами теплохода «Армения», который перевозил беженцев из Севастополя на Кубань и был потоплен немцами в одна тысяча девятьсот сорок первом году.

– В сорок первом?!

– Да, в сорок первом. Мы, кстати, и шлюпку подняли – она и в самом деле с «Армении». Спасенные рассказали, что когда корабль начал тонуть, они спрыгнули в воду, ухватились за шлюпку, оказавшуюся в воде, а она возьми и перевернись. И, откуда ни возьмись, тьма, как и у нас. Очутились они здесь, рядом с «Форт-Россом»… Ладно, лучше скажи, ты-то как?

– Да вроде ничего.

– Сам встать сможешь?

– Смогу, наверное. Озноб бьет, но это так, пройдет.

– Володя созвал военный совет в баре. Говорит, что очень хотел бы твоего присутствия. Если, конечно, ты в состоянии.

– Ну дай тогда хоть переоденусь. А то я в халате.

– Ничего, – засмеялась она. – На этот раз можешь обойтись без костюма и галстука. Все лучше, чем тот вид, в котором тебя доставили с лодки…

Я с трудом встал и, поддерживаемый Леной, добрел до бара, где уже сидели Володя и его друзья, а также капитан корабля. Меня уложили на один из диванчиков, налили чаю с ромом, после чего Володя взял слово.

– Ребята, как это так – когда нужно было спасать людей, этим занялся лишь один наш американец?

Все по очереди подошли ко мне – кто похлопал меня по спине, кто просто пожал руку, после чего Володя продолжил.

– Ну а теперь давайте поговорим о делах наших скорбных…