О дивный Новый Свет!

2. По ганзейскому маршруту

Володя уже ждал меня на перроне. Мы обнялись под недоуменные взгляды окружающих – в Германии такое было не принято, и нас вполне могли принять за парочку «голубых», но нам было все равно.

– Володя, а теперь нам куда?

– Можно, если будет желание, по городу прогуляться. А заночуем мы в Любеке.

– А зачем?

– Увидишь. – Володя был загадочен и лаконичен.

Гамбург я немного изучил за то время, когда вынужденно торчал в Бремерхафене. Увы, от старого города остались рожки да ножки – во время войны союзники бомбили город так, что весь его центр лежал в руинах, и даже «Михель» – символ Гамбурга, храм святого Михаила с его 132-метровой башней – был восстановлен практически с нуля. На эту башню мы и забрались, покатались на катере по гамбургскому порту, и, как все туристы, прогулялись по Санкт-Паули – району «красных фонарей». Впрочем, ничего “такого” мы там не увидели – говорят, туда нужно приходить ночью, а нам надо было еще до Любека добраться.

На следующее утро, мы поехали на небольшую верфь. Тут мне пришлось поработать переводчиком; хоть на службе и на работе все говорили по-английски, я каким-то образом сумел-таки выучить немецкий за последние шесть лет. Оказалось, что Володя приобрел ни много ни мало, как старенький круизный теплоход класса «река-море», и купил он его «под ключ», то есть, продавец должен был передать его после полного капитального ремонта. Четыре палубы, шестьдесят четыре каюты, тридцать кубриков для экипажа на нижней палубе, на третьей палубе спереди – бар, за ним – библиотека, сзади – ресторан. На второй спереди и сзади длинные помещения, наверное, В ходе дотошного осмотра с участием недавно приехавшей команды былa обнаруженa лишь парочка мелких недоделок, которые немцы клятвенно пообещали устранить до следующего утра… И мы вернулись в город.

В отличие от Гамбурга, Любек то ли мало бомбили, то ли он был очень хорошо восстановлен, хотя современные здания и здесь местами портили средневековый городской пейзаж. Но, все равно, сохранилось очень много – Хольстенская башня, ратуша, храм св. Марии, дом Будденброоков – я, если честно, не знал, кто они такие, а Володя мне рассказал, что они – герои романа Томаса Манна, уроженца этого города… Нагулявшись, мы решили обмыть Володино приобретение и пошли в Буттманс-Бирштубен, историческую пивную в старом городе, которой уже было почти триста лет.

За очередным “Йевером” – весьма, кстати, неплохое пиво от немецких фризов – я задал наконец свой вопрос:

– Володя, а зачем тебе теплоход?

– Видишь ли, один из моих здешних партнеров – один из его бизнесов – речные круизы – решил обновить свой флот, а я как раз подумал – теплоходы на наших реках не дотягивают до уровня комфорта, который нужен западным туристам. Захотел попробовать, тем более, деньги в последнее время появились.

Действительно, гостиница, которую он снял для нас с ним, была четырехзвездочной, а когда я пытался схватить хоть какой-нибудь счет, он с улыбкой закрывал его своей рукой и говорил, что, мол, после всего, что я для него сделал в Штутгарте, его очередь.

– Кстати, – продолжил Володя, – а как тебе мое новое приобретение?

– Симпатичный кораблик.

– По океану мы на нем, конечно, ходить не будем – тоннаж и мореходность подкачали. А вот по Ладоге с Онегой вполне можно совершить круиз.

– А как ты его назовешь?

– “Форт-Росс”.

– Неужели в честь бывшей российской колонии в Калифорнии?

– А почему бывшей? Ты знаешь – де юре эту колонию до сих пор можно считать российской – американцы так и не заплатили за нее и трети оговоренной суммы.

Этого я не знал, но спорить не стал (а вдруг сказанное им и в самом деле правда?), после чего задал ему следующий вопрос:

– А куда мы на нем поедем?

– Не поедем, а пойдем. Команда теплохода готова выйти в море хоть завтра. А мы с тобой, и еще с одним человеком, полетим в Питер – город посмотришь, пока теплоход будет добираться до России. А там нам предстоит вояж, который, как мне кажется, тебе должен понравиться.

– А что это за человек, с которым ты меня хочешь познакомить?

– Будущий директор моей круизной компании, и не только. Поедешь со мной в аэропорт сегодня вечером? Заодно я вас и познакомлю.

Я сразу понял, о ком шла речь, когда увидел пассажиров рейса Петербург-Гамбург. В окружении в большинстве своем довольно страшных немок шла красивая голубоглазая блондинка лет тридцати, стройная и весьма стильно одетая.

– Лена, знакомься, это мой друг Леша. Леша, а это Лена, моя невеста.

Как когда-то меня учила бабушка, воспитывавшаяся в детстве в русском институте в Ницце, я поднял ее руку к губам и, не дотрагиваясь, сделал вид, что ее целую.

– Как галантно! – засмеялась Лена. – Так вот ты какой, северный олень.

– Северный олень?

– Присказка такая. Я о том, что в первый раз вижу потомственного эмигранта. Ладно, ребята, поехали, а то я устала – в Питере уже за полночь.

На следующее утро, мы стояли у белоснежного теплохода, сверкающего свежей краской. Лена взяла бутылку привезенного ею «Советского шампанского», разбила о борт корабля, и торжественно произнесла:

– Нарекаю тебя «Форт-Россом»!

Через три часа, все формальности были закончены, и мы в тот же вечер улетели в Питер. Конечно, я подсознательно боялся, что КГБ, или как там именуется его преемник, арестует меня прямо в аэропорту. Но пограничник лишь улыбнулся, когда штамповал мой паспорт, и я оказался в городе, где ребенком жила одна из моих бабушек, которая не уставала повторять, что красивее города на земле нет.

После такси из Пулкова, где я, увы, попытался пристегнуть ремень, в результате чего на моей куртке появился черный диагональный след, мы добрались до Коломенской улицы, в самом сердце города. Володя был москвичом, а Лена – из Питера, чем она очень гордилась. Единственное, о чем они иногда спорили, был вопрос о том, что лучше – Москва или Питер. Они обсуждали архитектуру, музеи, театры, кухню, людей… На все попытки Лены привлечь меня к дискуссии я отвечал, что, пока не посмотрю Москвы, ничего по этому поводу сказать не смогу. И мне ее обещали показать «в очень скором времени.» Не вдаваясь, впрочем, в подробности.

А пока у меня появилась возможность осмотреть город, который для моих предков так и остался российской столицей. Меня поразили огромные просторы города – величественная Нева, площади, дворцы, храмы. И, конечно, Невский проспект.

Лена взяла меня в оборот, и каждый день поручала меня новой подруге, которая, так сказать, по совместительству служила моим гидом. Дамы старались всячески меня занять – кто водил в музеи, кто в театр, кто возил в Царское Село и Павловск… Все, как на подбор, были красавицы, хорошо образованные, интересные, и мне понравилась каждая из них, а две или три – особенно. Но лучше бы меня познакомили с одной – новое знакомство, а то и два, в течение дня не давали мне возможности сблизиться с кем-либо из них.

Но все равно – стоять рядом с прекрасной женщиной на берегу величественной Невы, да еще и в белую ночь – а мы приехали к самому концу сезона этих знаменитых ночей – или, чуть позже, «глядя на луч пурпурного заката», было просто наслаждением. Когда-то давно я успел побывать в Хельсинки. Там белая ночь была не более, чем курьезом – я специально выходил в час ночи на улицу, чтобы почитать книжку на лавочке. Здесь же, в сочетании с просторами Невы и необыкновенной архитектурой города, это напоминало сказку.

А дней через десять, Володя мне сказал:

– Завтра отправляемся. Так что пакуй вещи.

– А куда мы пойдем?

– Ладно, так и быть, открою тебе нашу «страшную тайну». Путь наш лежит на Валаам и в Кижи. Будет первый прогон «Форт-Росса» по будущему туристическому маршруту. Через три дня вернемся в Питер, и тогда сгоняем в Москву.

– Так я и Питер еще толком не посмотрел…

– Успеешь. Ты же еще приедешь на нашу свадьбу.