Горящее дерево

14

— Мне кто-нибудь объяснит, что происходит?! — Орал капитан, видимо переживая последствия нервного напряжения.

Капитан ждал пояснений специалистов, потому что ничего не понимал. Но внутри уже теплело от мысли, что пронесло.

Я уже знал, что опасность позади, мой ангел хранитель был тому гарантией. Поэтому, успокоив дыхание, я задался вопросом, не где мы, это потом, а почему мое воздействие на реальность потерпело крах.

Прокрутив в трансе случившееся я был поражён. Я идиот! Кретин! Кумыс! Оказалось, что Орден провёл меня. Они запустили двух агентов. Один на станции раздолбал наши тормоза, а второй, крыса с корабля, должен был страховать. Если вдруг агент на корабле обнаружит целый прибор, то он должен был его разбить. Он же не думал, что может поджарится на солнышке. Когда я корректировал реальность, я убрал только одного, а второй уже в изменённом мире обнаружив неповрежденный механизм сделал контрольный удар.

Просто гениально. Какой-то особист из ордена все просчитал. Если бы не Принцесса… Тут я даже не хотел представлять.

— Капитан Дикс, я вам все объясню потом, давайте сначала разберёмся с человеком, кто разбил узел торможения, — Решил я ответить на призыв Капитана.

— Ты знаешь, кто это сделал? — Месть за испытанный страх захватила Дикса.

Я кивнул капитану и подошёл к одному из находившихся на галерке. Матрос с непроницаемым лицом стоял в кругу своих сослуживцев, которые только отходили от шока и перегрузок.

— Ты вообще понял, где мы должны были оказаться по твоей милости? — Я теперь ждал от него осознания вины.

— Ты че ко мне подошёл, ты че думаешь я там что-то сломал?

Его наглость меня вывела из себя. Он вообще ничего не понял и не поймёт. С криком от боли из-за сведённых судорогой мышц он рухнул на пол. Всё, проехали. Я не хотел ему легкой смерти, пусть покатается в инвалидной коляске. Тело предателя вынесли.

Капитан уже окончательно успокоившись прогнал всех лишних из рубки, кроме нас, богов. Он уточнил у ИИ корабля координаты, и приказал найти и указать целью стыковки транспортный хаб, который располагался между орбитами Эммы и Сикса (Земли и Марса). Этот хаб всегда был сориентирован на Эмму и летел с ней параллельно вокруг Ра.

— Хаба не обнаружено, — ответил ИИ.

— А Эмма на месте? — типа с сарказмом спросил капитан.

— Все планеты и Ра на месте, — ИИ чуть потроллил Дикса.

И мне и Марку было известно, что мы в другой реальности, но как об этом сказать людям. Да и хотелось сперва понять, что это за реальность. Интерес у меня был сугубо академический. Совсем не хотелось влезать в этот мир в качестве субъекта, думаю приключений мне достаточно уже.

К тому же подспудно я думал снова все переиграть. Опять вмешаюсь в ход истории. Не дам второму агенту завершить миссию, и «Мечта», как ни в чем не бывало, штатно завершит свой рейс, и даже Марк не будет помнить эту почти неизбежную встречу с солнцем.

А пока я смотрел на очередную копию Земли. Там был в расцвете двадцатый век, если оценивать по Земной истории. Примерно конец восьмидесятых и начало девяностых, судя по нюансам технического развития.

Сразу образы и ощущения всплыли в памяти. Это же эпоха которую я застал, пусть и в детстве. Мы, люди, всегда даём оценки тем историческим событиям, которые помним лично, наполняем их эмоциями. И, тем самым, искажаем реальность. Человек устроен так, что, как правило, он не помнит своё раннее детство. Как думаете, почему? Потому что природой заложен способ защиты от боли и стресса, которыми полна жизнь малыша. В памяти остаются только приятные воспоминания. А где же объективность?

Те кто ругает девяностые, что стало мемом в десятых годах двадцать первого века, — это люди старшего возраста, у которых память искажена положительными эмоциями о более ранней эпохе застойного СССР.

Поверьте, все времена жизни человечества представляют собой нескончаемую цепочку ужасов и страданий, смертей и унижений. Но не смотря на это, все времена — это цепь достижений, героизма, любви и радости. Просто мы помним плюсы молодости безжалостно уничтоженные минусами зрелости. А в старости все переворачивается ещё раз, уже времена пика нашей силы нам кажутся идеалом. И это не то, что было на самом деле.

Кроме блокировки боли есть ещё один исказитель истории — это деление мира на своих и чужих. Как вы понимаете, свои всегда хорошие, а если не хорошие, то точно всех сильней. Если чужой, то шпион, а если свой, то разведчик. Вот я думаю, на сколько Орден прав, защищая свои ценности от разрушения, которые они считают истинными. Но так мы просто поворачиваем шахматную доску и играем за противника, от этого сама игра не меняется. Для оценки действий сторон должны быть иные критерии, высшего порядка.

Иисус Христос придя в Палестину стал врагом для евреев, потому-то не принял парадигму борьбы с Римом, отрицал примат иудеев на пути к богу. Что хорошо и что плохо не зависит от цвета кожи и принадлежности к группе, нации, организации. И что бывает самое тяжелое для человека, истинные ценности не должны зависеть от принадлежности к семье.

Решив, что не стоит погружаться в ностальгию этого мира, я начал искать возможность изменить реальность, обезвредив второго агента. Надо было вернуть Мечту в Обитель богов.

Но не тут-то было. Я ничего не мог поделать с реальностью мира Эммы. Там все было предельно детерминировано, без тени неопределенности. Мои попытки влиять на реальность оказались тщетны.

Как-то грустно на меня накатила догадка. Когда я осуществляю переход с помощью принцессы, у меня прерывается возможность залезать в мое собственное прошлое. Это как чекпойнт на трассе, отметил пройденный путь и теперь только вперёд в будущее.

Те не менее, я ставил своей целью попасть на Эмму. И кроме ожидания очередного визита Принцессы у меня был другой путь: сделать ещё одну развилку и на пересечении реальностей выскочить к системе Ра прямо на «Мечте». Потом я вспомнил про Марка. Ему бы здесь остаться. Чем не новый дом. Тут он навсегда оторвётся от погони.

— Марк, ты не хотел бы здесь остаться?

— Не знаю, понравиться ли мне. Новый мир, свои нравы.

— Может ты переживаешь о потере бессмертия?

— Нет, что ты. Я уже давно все сроки прожил, хотелось бы спокойно встретить человеческий конец. Вся эта борьба с Орденом меня иссушила внутри.

— Знаешь, эта версия цивилизации почти такая же, как та, где я родился. Тёплый ламповый мир. Там нет единого государства, много разных. Выберешь себе уголок по вкусу. Можешь богато и с комфортом, можешь экстрима схватить, даже повоевать.

— Ну а что. Давай, побудешь мне гидом.

Теперь, как мы определились нужно ставить в курс Дикса.

— Капитан, я вас разочарую, но это не Эмма. Когда мы летели прямым курсом на Ра, произошло нечто необычное. Мы переместились в другую вселенную, которая похожа на нашу, но все же другая.

Капитан помолчал, задумавшись.

— Это все ваши божьи штуки. Ты мне скажи, мы домой попадём как-нибудь?

— Да, попадём, конечно. Но нам с Марком надо слетать на эту версию Эммы. Надеюсь на вашу помощь. Вы нам выделите челнок? Обещаю долго мы не задержимся. Вы пока на орбите побудете.

— Я так понимаю, выбора у меня особо нет. Без вас я всеравно ни куда не улечу.