Дальше живут драконы

Танг-Сон-Нат. Кохинхина. 1971 год

На сей раз, полет был более коротким, но и менее комфортным. За ним прислали Цессну артиллерийских наблюдателей, погода была скверная и самолет сильно шатало. То что происходит, Сонтаг понял, когда увидел машину военной полиции — не джип, а обычный коммерческий транспорт. Седан, выкрашенный в оливковый цвет

— Майкл Сонтаг

— Он самый

— Вы арестованы.

Сонтаг шагнул назад — и копы насторожились. Военные копы ошивались в основном в Сайгоне и пользовались недоверием и ненавистью всех родов войск. На передовой их было не найти и все знали, что среди них есть ребята привыкшие делать для командования грязную работу и не задавать вопросов.

— Покажите приказ.

Один из копов был умнее других — понимал, что с советником, только прибывшим с фронта лучше не связываться. Он достал обычный конверт, а из него сложенный втрое приказ

— Читать умеешь? — усмехнулся второй. В речи его был слышен гнусавый южный акцент

— Лучше тебя, деревенщина.

…

— Здесь написано сопроводить, а не арестовать.

Копы оказались в трудном положении. Приказ арестовать был дан им устно и даже не офицером армии — а сотрудником разведки. Формально он не входил в армейскую командную вертикаль и никаких приказов давать не мог. Они подстраховались, получив официальный приказ, но максимально расплывчатый. И они знали, в чем подозревается этот тип, а это означало, что Конгресс может начать расследование. В Конгрессе всегда умели держать нос по ветру и сейчас там работало сразу несколько следственных групп. Бойня в Май Лай — там крайним с молчаливого одобрения армии сделали командира взвода, лейтенанта Колли, умолчав и о том, ради чего проводился тот рейд, и то что пехотный взвод прикрывал группу сотрудников разведки, которые искали своего двойного агента. И они нашли его и жестоко казнили, а потом, вдруг прошла информация, что в районе по другому делу находится группа репортеров и сотрудники армейской пресс-службы — рейд по захвату двойного агента был подготовлен наспех и ни с кем не согласован. Запаниковав, эти ублюдки из разведки, понимая, что население деревни стало свидетелями преступления, и что сейчас сюда прибудет пресса, отдали лейтенанту преступный приказ расстрелять всех жителей деревни, включая женщин, стариков и детей. Лейтенант был виновен лишь в том, что был дурак — он мог послать этих ублюдков подальше и те ничего не могли бы ему сделать, и привлечь к ответственности за невыполнение приказа тоже было бы нельзя, потому что приказ был отдан не надлежащим командиром, да и кто захотел бы ворошить такую грязь? Но лейтенант выполнил приказ, а потом попытался неумело замести следы, инсценировав бой — но не успел, а прибывшие журналисты все сняли, и молчать не стали. Потом репортер, который заговорил — получил Пулитцеровскую премию. Костюмчики же — сели в вертолет и свалили, оставив лейтенанта с его людьми расхлебывать дерьмо. А потом лейтенант, которому грозила высшая мера, потупив глаза, стоял перед комиссией Конгресса и мямлил что-то про свои ранения, а его мать в эфире национального телевидения говорила, какой он был хороший мальчик и как он любил тыквенный пирог. Но военные свои выводы сделали, и теперь если разведка просила о помощи — ей, либо отказывали, либо выполняли работу спустя рукава. Вам надо — вот вы и делайте.

И сейчас копы решили пойти по пути наименьшего сопротивления

— Вас ждут в штабе, сэр — сказал тот что поумнее — а мы предлагаем машину с кондиционером чтобы до него добраться. Сэр.

— Так то лучше.

— Ваше имя?

— Майкл Сонтаг.

…

— Среднего имени нет.

Сонтаг сидел в одной из допросных — огромное зеркало на стене, зарешеченное окно, дешевая мебель и дешевый ублюдок напротив. Его звали Итан, и он подвертывал рукава своей рубашки, как будто готовился к драке. Еще он носил очки в роговой оправе — но с нормальными стеклами. Трюки разведки, ее мать…

— Вы получили от своего командира секретный приказ перед тем как отправиться в командировку

— Сэр именно потому что он секретный, я не буду это обсуждать.

— Что же, тогда обсужу я. Как вы восприняли этот приказ?

— Сэр, в армии нет понятия «воспринял приказ».

— Он показался вам справедливым?

— Сэр, в армии не оценивают приказы на их справедливость.

— Хорошо. Вы были намерены исполнить этот приказ?

— Я всегда исполняю приказы.

— Исполнить с надлежащим тщанием и усердием.

— Как и любые приказы.

— И вы его исполнили?

— Я не буду это обсуждать.

— Вы говорили кому то об этом приказе

— Нет — сказал Сонтаг и солгал

— Вы в этом уверены?

— Да, сэр.

— Тогда каким образом, об этом приказе узнал Конгресс США?!

— Простите, сэр, у меня нет ответа на этот вопрос

— Конгрессмен Слейтер — сторонник мира, он ненавидит нас. Он потребовал слушаний, и что главное — у него была копия вашего отчета командованию. Где вы написали, что операция невозможна, так?

…

— Информация уже в Конгрессе, поздно что-то скрывать

— Сэр, об этом я знаю только с ваших слов

Тип решил зайти с другой стороны

— Ваши родители были военными?

— Отец был.

— Вы родились на военной базе, так?

— Да, сэр.

— Вы уважаете своего отца?

— Да, сэр.

— А армию?

— Я в ней служу, сэр.

Вообще то этот тип не заслуживал обращения «сэр». Но его отец так обращался к самой последней твари и он научился у отца

— Вы любите Соединенные штаты Америки?

— Я их защищаю, сэр.

— Вы не ответили на вопрос

— У меня нет иного ответа.

— Видите ли, Сонтаг. Те ублюдки, которые сейчас мешают одержать нам победу, раскатать в блин этих желтолицых негодяев — они тоже думают что любят Соединенные штаты Америки. Они думают что спасают страну от обезумевших милитаристов и всё такое. Но на самом деле они любят Америку любовью педерастов. Благодаря им наша страна становится все слабее, а наши враги — все сильнее…

Открылась дверь

— Давай-ка выйдем, Итан.

Очкастому не осталось ничего кроме как подчиниться.

— Сэр, я… — начал Итан, когда они оказались в другой комнате

— Послушай меня, Итан. Я навел справки об этом Сонтаге. Его отец служил в ВВС. Никаких нареканий, есть награды. И этот парень так же служит достойно. В конце концов, как он мог передать информацию людям Слейтера если он все время, не вылезая, сидел на Нагорье?

— Да он же писник, сэр! Сторонник мира!

— Это у него на лице написано?

— Он почти не скрывает скептицизм в отношении миссии.

— Как и половина Комитета начальников штабов. Большая надо сказать, половина.

…

— Утечка произошла где-то здесь, Итан. В штабе. Здесь скрывается полно маменькиных сынков, которые только и видят, чтобы ткнуть нас носом в дерьмо.

— Я хочу проверить этого типа на детекторе лжи

— Мне плевать, что ты хочешь, Итан. За контрразведку здесь, в штабе — отвечаешь ты. И ты дело провалил, если это произошло. И я тебе не позволю сделать того парня крайним в этой истории, чтобы скрыть собственные ошибки и разгильдяйство!

— Сэр, я…

— Больше здесь не работаешь. Собирай вещи, самолет через два часа.

Короче говоря, вся эта история кончилась предельно плохо. Конгрессмен Слейтер, известный «голубь мира», он разве что и сам не полетел в Ханой чтобы сфотографироваться на сидении наводчика зенитной установки — получив материалы о том что Комитет начальников штабов и командование ВВС США исследует возможность применения ядерного оружия — слил все в прессу, а пресса — подняла хай. Среди журналистов тогда было не встретить того кто бы не ненавидел войну. Конгресс моментально направил все запросы в Пентагон и провел законопроект о запрещении финансирования любых исследований такого рода. В Пентагоне, где и так уже боялись штурма здания агрессивно настроенными участниками «маршей мира» и где уверенности не было ни в чем, в том числе и в том что Конгресс вообще откроет финансирование на следующий год — испугались и сдали назад. Вместе с этим умерла и идея операции Сертен Коронет — полномасштабной атаки на столицу противника. Желающих рисковать не было.

Сонтаг еще какое-то время болтался при штабе, отвечая на вопросы, но никто ничего так в итоге и не выяснил, потому что не хотел выяснять. Потом его решили убрать от греха подальше, отправили в Штаты. Там он узнал много нового и интересного про свою семейную жизнь. А потом… потом ему пришло первое письмо.