Дальше живут драконы

Время настоящее. Российская Империя, Дальний Восток. Пост Святой Ольги, пограничная застава. 04 июня 1979 года

Кто из пацанов — не мечтал об оружии?

Вы не мечтали? Мне вас искренне жаль. Как жаль и тех ненормальных, кто говорят, что политика приобщения детей к оружию еще со школы варварская и антигуманная… такие есть, купите ту же Речь[49] и почитайте… там еще и не такое вычитаете. Там такие корифеи образования печатаются… доктора педагогических наук, последний раз в учебный класс десяток лет назад заходившие — они вам растолкуют, что к чему. Что это — воспитывает у детей агрессивность, в том числе по отношению к сверстникам, что это варварский милитаризм и оборончество… ладно, в общем, не буду пересказывать. Кому надо — прочитает. Слава Богу, командованию Корпуса пограничной стражи весь этот научный бред до одного места…

А так — любой пацан мечтает об оружии. Не для того, чтобы убить, скажем, птицу или зверя — для этого надо быть охотником. А для того, чтобы почувствовать себя хоть немного взрослее, почувствовать, что и он — стоит в едином строю, и в общем усилии всех людей Империи, направленном на то, чтобы отстоять русскую землю — есть и его малый вклад. Тому, кто скажет, что это плохо — можете плюнуть в лицо. Разрешаю.

Невысокий, с сединой в волосах офицер вошел в помещение караулки — и с полтора десятка пацанов моментально вскочили, приветствуя его полным скаутским салютом…

— Прибыли. Все в сборе?

— Так точно, господин майор по адмиралтейству! — отчеканил один из них.

— Вы кто будете, отроче…

— Павел Бурлаков, заместитель командира отряда, господин майор по адмиралтейству.

— Старший?

— Так точно, господин майор по адмиралтейству.

Майор осмотрел пацанов

— Так… строй своих людей. В колонну по два, за мной шагом марш.

— Так точно! Отряд! В колонну по два — становись! Дистанция — на одного линейного! За мной — шагом марш!

Под накрапывающим уже часа два мелким дождиком — небольшой отряд, возглавляемый заместителем командира части по воспитательной работе — направился в сторону ангаров. Массивные туши гусеничных боевых машин, способных доставить на необорудованный берег два отделения морпехов — стояли под легкими навесами, укрытыми дымкой бывающего здесь даже днем тумана. Под грибками — стояли вооруженные часовые. По двое вместо одного, оружие снято с предохранителя, штыки примкнуты — все это говорило о том, что часть переведена на усиленный режим несения службы…

Майор свернул к небольшому, вкопанному по самую крышу в землю и обваленному земляным валом строению.

— По одному заходи…

— Тимошин?

— Так точно…

— Получи.

На отполированную до блеска, освещенную биллиардными лампами столешницу ложится тяжелый, вороненый АК-76, четыре магазина, подсумок, доска. В доске — ровно сто двадцать блестящих, остроконечных патронов нового пехотного калибра 6*45. Его мало знают даже кадровые военные, не говоря уж о скаутах.

Рядом ложится гроссбух.

— Все в точности? Посчитай и распишись.

Пацан ставит закорючку.

— Патроны караульные. Сдашь по счету. Хоть одного не будет — потом месяц на задницу не сядешь.

— Так точно.

— Вон туда, на скамейку. Заряжай. Смотри, не рассыпь. Следующий… Джикаев!

Снарядить магазин не так-то просто — особенно если волнуешься. Обычно — патроны бывают в обоймах на десять или на пятнадцать, прицепил, надавил посильнее — и полмагазина готово. А тут — каждый продавить надо…

Рядом — сосредоточенно сопит Сашка Джикаев. Он осетин по национальности, его отец — полковник морской пехоты, сейчас — в Порт-Артуре служит. Писем от него нет уже месяц, особый период. Они хоть и пацаны — а все понимают…

Патрон вырывается из рук — и Джикаев неуловимым движением ловит его, с хлопком прибивая к узкой столешнице, чтобы не упал.

— Держи…

Закушенная от сосредоточенности и осознания важности совершаемых тобою действий губа. Капля пота, набухшая на лбу — нет времени ее смахнуть…

— От бати нет ничего…

— Не… Они там на полевые позиции уже вышли.

— Откуда знаешь?

— Слышал… С КВЖД литер был, его охраняли. Сбегал, спросил…

— А меня батя в поход собрался взять…

— Врать то…

— Да провалиться мне на этом месте…

Санек Озерцов, большой выдумщик и хулиган — видимо, услышав это — проходя мимо, резко поддевает ножку табуретки. В таком случае — первое, чисто инстинктивное схватиться за стол. И опрокинуть его на себя — стол то не прибитый

— Ах ты…

— Что там еще… — слышен голос майора Бекмурзина

— Ничего, господин майор по адмиралтейству! Упал!

— Подбери все! Не дай Бог, потеряешь!

— Есть!

Злобный, исподлобья взгляд на Озерцова — ничего, сочтемся. Санек поможет, ведь он — друг. А для чего нужны друзья, если не помогать?

Маленькая группа по-военному подтянутых пацанов — стоит на плацу, как во время развода караульных постов. Группа юных пограничников, все серьезно, даже автоматы настоящие. Рюкзаки, плащ-палатки, автоматы — разгрузки. ДПС[50] — все серьезно. На форме — вместо положенных военных знаков различия — скаутские. Нет никого ниже, чем старший скаут, почти у всех — дополнительные знаки отличия, скаутские, в основном — скаут-разведчик, спортивные — в основном разряды по стрельбе и по легкой, у одного даже КМС[51]. Нет самого главного — мастер-скаута, который должен идти с ними.

— Значит, так — Бекмурзин привычно прохаживается перед строем, в котором нет никого старше четырнадцати — орлы. Только не те, которые высоко летают, а те, которые сверху и прямо на голову. Не будь сейчас особого положения, я бы вас домой отправил, но…

Офицер вздыхает.

— Довожу еще раз. Патроны — по возвращении пересчитаю лично. Патрон в патронник без нужды не досылать. Стрельба — только в предусмотренных уставом ситуациях. Потеряете хоть один автомат — … лучше не знать, что тогда будет. Никаких салютов, никакой стрельбы — как взрослые пограничники, это ясно?

— Так точно!

— Довожу боевую задачу. Пешим порядком выдвинуться в направлении сопки Грибной, по пути — провести разведку местности и береговой полосы. Раций вам не даю, где расположение СТС[52] — знаете, верно?

— Так точно.

— По маршруту движения не мусорить, огонь разводить на стоянках, Олег Иванович показал, как. Не слышу.

— Так точно!

Олег Иванович — это мастер-скаут. Не вовремя сломавший ногу… ох, не вовремя. Для такого-то туриста, который всю Камчатку облазал — провалиться в лисью нору и сломать ногу… как то глупо. Да еще и лиса укусила… теперь сорок уколов в задницу. Щенки у нее там были.

— С сопки огненной вас снимут вертолетом с шестой заставы, вертолет будет там послезавтра в двенадцать ноль — ноль. Если опоздаете — находите телефон, докладываете о случившемся, идете до шестой пешком. Контрольный срок — плюс шесть, если не дадите знать, начнется поисковая операция. И разбор полетов по возвращении, ясно?

— Так точно.

— Все. Бурлаков — командуйте.

— Есть! Отряд! В колонну по одному! Дистанция на три линейных! За мной — шагом марш!

Отряд уходит в сопки. По правую руку — тяжело дышит громадный, необъятный океан. Где-то там, за серой дымкой бесконечности — Япония, Страна Восходящего солнца, их вековечный враг и вековечный враг России. А здесь — русская земля: папоротник, лианы, невысокие сосны и даже кое-где бамбук. Протоптанная, но едва заметная тропинка — здесь все растет так, что только прошел — а через минуту уже не видно.

Ноги привычно ищут тропу. Разведчицкий посох, который есть у каждого — помогает. На плече — суровой тяжестью висит автомат… настоящий, стальной автомат, такой как у взрослых, с полным магазином. Странно… все они мечтали, как получат его, настоящий автомат… а когда получили, оказалось, что это тяжелая и неудобная железяка, от которой немеет и ноет плечо. И ничего больше. Железяка. Правильно идет только Джикаев — у него отец еще и охотник… все осетины не расстаются с оружием с детства, это у них в крови. Сашка рассказывал, что осетины произошли от аланов, гордого и воинственного древнего народа. Когда несколько сотен лет к ним пришли монголы — весь народ вышел на поле брани. И почти весь народ погиб. Погиб и царь… от нескольких сот тысяч аланов осталось несколько сотен человек, они и дали начало новому народу. Поэтому, осетины не могут без оружия, никак. Осетин без оружия — хуже, чем без одежды…

Идти все тяжелее. Обувь намокает и начинает тереть ногу. А это плохо, но ничего не поделаешь. Автомат все тяжелее и тяжелее, начинаешь проклинать тот день и час, когда взял его. А еще и следы надо искать. Но это дело следопыта. А твое…

Спасает только считалочка, которую твердишь как клятву скаутов, навязшая на зубах. Или о чем-то подумать…

Отвлеченном. Подумать…

А подумать тут было о чем…

Чем жили пацаны военно-морской базы на окраине Империи в конце семидесятых… Да в принципе тем же, чем и в других местах…

Хулиганство… Самое разное, как обычное — так и со смыслом. Просто разбить стекло — это уже «отстой». Гораздо круче сделать «солдатика». Плюнуть на побеленный потолок и осторожно посадить на то место горящую спичку. Останется след, который никак не уберешь, надо перебеливать. Солдатики — типичный признак места, облюбованного молодежью.

Как и везде на военно-морской базе — проводится много сварочных работ, есть и химия. Повзрослевшего отрока обычно интересует натриевая селитра и карбид. Порох — интересует еще больше, но за порохом обычно взрослым (шнуркам) удается уследить. А вот остальное…

Селитра. Ведро воды на две трети, туда эту самую селитру и старые газеты. Как следует пропитать — потом аккуратно повесить сушиться. Просушенные газеты снять, свернуть в небольшие, но плотные трубочки. Отрезается небольшой кусок, обматывается фольгой из ИРП[53] и поджигается. Получается не всегда, но когда получается Фш-ш-ш-ш! Полетела! Вопрос в том, куда — по слухам, как то раз залетела и на мазутный склад, где бункеровались малые, номерные суда. Но… всякое бывает.

Карбид… Если удается утащить у сварщиков карбид — бывает праздник. Пушечка представляет собой баллон от дихлофоса, с одной стороны побольше дырка, с другой поменьше. С той стороны, где поменьше, засыпается немного карбида, добавляется вода, потом, через короткий промежуток времени подносится спичка. Бах! Пушечка выстрелила. Главное, что не разорвалась тут надо меру знать…

Два болта. Тут все просто — с рембазы стащить два болта и подходящую гайку. Чем больше, тем лучше. Гайка накручивается на один из болтов наполовину, дальше в получившееся углубление счищается сера со спичек (иногда по два коробка зараз, в зависимости от размера болта). Сверху плотно, впритык накручивается другой болт. Ходят легенды о том, что кто-то крутил, крутил и рвануло у него в руках — но это все легенды. Главное не выронить, а то как то раз дежурный заглянул за склад, заорал «а ну-ка, что это вы тут делаете?», кто-то выронил от испуга уже готовое устройство — бах! И друг на два месяца в больнице. К одному болту можно приделать хвост из полиэтиленового пакета, закрепленного скотчем или изолентой. Подбросил вверх — и беги!