Дальше живут драконы

Центральный Индокитай. Пномпень. Город у двух рек. 21 июня 1979 года

Один из смертных жив я: ибо мой — сей миг… В. Иванов. Тантал

Пномпень. Бывшая столица Индокитая, город у слияния двух рек, население которого — по численности уже спорит с населением Парижа за счет беженцев, бежавших от войны. Сплав христианства, буддизма, анимизма и Бог знает чего еще, пристанище рыбаков, гадалок и звездочетов, спекулянтов и всякого ворья. Город, где надо держать ухо востро.

Когда пала континентальная Франция, а оставшиеся переселенцы оказались беззащитны перед местными и японскими завоевателями — японцы проявили мудрость, не пойдя вперед. И так они отхватили больше, чем могли переварить — континентальная Япония по территории была больше островной на порядок. Формально — Индокитай сохранился, и у власти продолжал оставаться король Нородом, и на рынке по-прежнему можно было купить все что угодно. Оружие наркотики, рабов, мальчиков, девочек. Но теперь заправляли здесь японцы, правда не самураи — а бизнес и всякая грязь из пригородов. Пномпень был городом — королем черного рынка… в сущности он и был черным рынком.

Борька сошел с лодки в районе старого порта — там сейчас был настоящий город на воде, люди жили, торговали и даже умирали на джонках, в этом царстве водорослей, рыбьих потрохов и подгнившего дерева. Чтобы добраться до земли, надо было перебираться по сходням с одной джонки на другую, а то и просто — прыгать с борта на борт. Упадешь в воду — тебя спасать никто не будет, а если и не захлебнешься — через несколько дней умрешь от какой-нибудь неизвестной, но смертельной болезни, которая водится в здешних водах.

Это был незнакомый город, он не знал ни слова на местном языке и выглядел не так как местные — но он знал, что должен сделать и был готов. Правда была с ним, как и нож, как и золотые монеты, из которых племя не взяло ни одной — и он должен был добраться до порта и поведать правду одним из тех, кого считал своими…

И наконец, под ногами земля. Земля склизкая, сырая, чужая — но все-же земля. Он до того не знал, как это приятно — стоять ногами на земле…

План действий сложился сам собой — идти туда, куда идут все и таким образом попасть в центр. Там осмотреться — и найти кого-то кто владеет языком, и подсказать дорогу до порта.

Неужели нет никого, кто бы знал английский или французский?

Он решил идти по дороге, в надежде на то что дорога его куда-то приведет — но все разрешилось намного быстрее…

— Мистер! Эй, мистер!

Английский язык заставил его дернуться. Он обернулся — девчонка!

Ниже его на голову, грязнущая — как будто бы цыганка. Одета как местные в дешевый спортивный костюм, обувь из покрышек. Но глаза живые и умные…

— Ты говоришь по-английски?

— Английский, да.

— Мне нужно в порт. Понимаешь, в порт. Или в посольство. Знаешь, что такое посольство?

— Да, посольство, знать…

— Отведи меня в посольство.

Борька достал монету

— Отведешь и я дам тебе это. Понимаешь?

— Понимать.

Девочка — ей было лет десять, не больше — резво куда-то устремилась, и Борька пошел за ней, переходя на бег. Ноги разъезжались по гнилой земле… она вела в ту сторону, где обгрызенными скелетами высились громады кораблей. Одним из занятий местных в этом регионе было разделывание старых кораблей. Это была ручная работа, потом металл сдавали скупщикам, которые в свою очередь продавали его японским металлургам — тут были небольшие заводы, работающие на металлоломе. Про экологию никто ничего не слышал.

Они перебрались через грязный поток, который самый добрый человек не назовет речкой — по доске, которая неприятно пружинила под ногами. На той стороне — были построенные из металлолома с обглоданных кораблей и гнилых досок хижины. В грязи копошились дети, тут же были тощие как смерть собаки и мелкие, размером с собаку свиньи. Борька с ужасом смотрел на все то, о чем он читал в книжках — неужели это правда? Неужели кто-то может годами жить в этих хижинах из ржавого металла.

И да… неужели дорога в посольство лежит через это место?

Ответ на свой незаданный вопрос он получил быстрее, чем думал — в воздухе что-то свистнуло и девочка упала как будто ее кто-то то толкнул и осталась лежать. Борька обернулся — Ли! В руках у него была металлическая рогатка, из которой он в джунглях сбивал мелких птиц, чтобы не тратиться на патроны. Он бешено жестикулировал и закричал

— Беги! Беги!

Борька увидел, как из хижин выскакивает народ… низенькие, тощие мужчины неопределенного возраста, в основном одетые в некое подобие военной формы, либо в то что японцы выдают своим поденщикам — свободные черные штаны и куртка с широкими рукавами из дешевой ткани. Доверия они не внушали — и Борька бросился бежать…

Вместе с Ли они сумели убежать достаточно далеко от хижин, а когда преследовавшие их мстители настигли их — Ли показал им револьвер и они кинулись наутек даже не предприняв попытки напасть на них.

Ли плюнул на землю

— Трусы. У них нет чести, совсем. Могут напасть только на безоружного.

— Ты зачем это сделал?!

Ли сурово смотрел на него

— Она преступница

— Она обещала отвести меня в посольство!

— Это она тебе сказала?

— Да!

— Ты дурак! Она преступница, как и вся ее семья. Она скажет, что отведет тебя куда угодно — а заведет туда, где тебя убьют

Борька как то сразу понял — это правда. Его новый друг был прав

— И что же делать?

— Пойдем, я знаю, где иностранцы

Американское посольство было расположено в старом, еще французских времен особняке — но забор был уже новым, бетонным. А рядом со старинным, с колоннами особняком было выстроено уродливое, бетонное помещение о четырех этажах. Оно было построено ради одной цели — на крыше была вертолетная площадка, способная выдержать посадку тяжелого двухдвигательного Боинга. Такие Боинги должны были вывезти персонал и всех иностранцев на корабли в случае экстренной эвакуации…

Это было в районе, который в городе «считался приличным» — в Азии это означало что улицы нормально замощены, с них хотя бы время от времени убирают мусор, тут нет коров и свиней и есть магазины с товарами из другого мира, хоть и дорого. Поскольку это была сфера совместного процветания — все товары, по крайней мере, те что были открыто выложены — были японскими. Хотя и были похожи на европейские и американские. Все же знали, что японская промышленность занимается тем, что ворует технологии и продает поддельные товары низкого качества[121]. Куча рикш, как велосипедных, так и моторизованных. Беговых рикш не было — они только в Индии остались, да и то не везде.

Среди всего этого азиатского хаоса и фальшивого шика — и высилось здание американского посольства. Бетонные стены и решетки на окнах с первого этажа до последнего. Забор, два человеческих роста — причем забор не из бетона, из стали, чтобы можно было и наблюдать и стрелять. Военный патруль — и рядом со въездом два джипа местной военной полиции. Просто так туда не попадешь.

— А русское посольство — в который раз спросил Борька, больше для порядка

— Русского нет — сказал Ли — тут только американцы и остались.

Проигранная война за души и умы. Нигде это так не чувствовалось как здесь, на улице, набитой фальшивками и увенчанной осажденной крепостью.

— Ну, ладно — как то просто сказал Борька

— Удачи — серьезно сказал Ли — помни о нас

И Борька пошел, встроившись в несущую его, плотную, безликую по-азиатски толпу, стараясь ничем не выделяться и не привлекать внимания. Тротуар у самого посольства был перекрыт, чтобы пройти, надо было выйти на проезжую часть — и потому тут постоянно была пробка. Те, кто планировал безопасность — в этом ошиблись.

Но военные полицейские были начеку — сколько они видели тех, кто готов был рискнуть всеми ради призрачного мира свободы. И когда Борька шагнул в сторону — рядом с ним как из-под земли вырос военный полицейский.

Он что-то сказал на непонятном местном языке и цепко схватил Борьку за руку — но проиграл почти сразу. Борька был сильнее и решительнее местных, да к тому же на Дальнем Востоке и в Желтороссии мало встретишь мальчишек, которые хотя бы немного не учились у китайцев искусству рукопашного боя. Борька же учился довольно серьезно…

— Да иди ты… — сказал он по-русски, ускоряясь и одновременно поворачиваясь плечом, чтобы не противостоять, а обходить силу противника. Заодно он сделал движение попавшей в плен рукой, вверх и назад — в этом случае противник чем крепче тебя держит, тем сильнее упадет.

Так и получилось — полицейский с криком упал, к нему бросились остальные, как на подбор худые, низенькие и безликие. Но тут где-то на улице грохнул выстрел — и полицейские, моментально опознав, что это было, замешкались — а Борьке удалось проскочить. Из бронированной караулки выскакивали американские морские пехотинцы…

Борька упал, на него навалились сверху, заломили руки — но он был счастлив, и кричал Friendly! Friendly! — как в фильме про летчиков, который он смотрел совсем недавно.

Потом послышались шаги, и снова

— Что тут у вас?

— Сэр, этот мальчишка. Пытался прорваться…

— Не пытался — а прорвался, энсин. Что это с вами?

— Извините, сэр. Вышвырнуть его?

— Он говорит по-английски.

— Тут многие выучили, сэр.

…

— Сэр, вот это было у него…

…

— Давай-ка его в караульное, энсин. Боб, скажи местным у ворот, чтобы не испытывали мое терпение. Пусть убираются, нахрен…