Таинственный Рафаэль

Между жизнью и смертью

Благодаря отсылке к образу Мелеагра в «Снятии с креста» тело Христа наконец получило окончательную форму (см. иллюстрацию 6 на вкладке): используя процитированные выше слова Альберти, он «лежит тяжелым грузом на руках тех, кто несет его тело». Теперь идеи Рафаэля наконец прояснились. Отношения между персонажами выстроены на напряжении между темами жизни и смерти, которые его кисть должна сделать зримыми в момент переноса Иисуса в гробницу. Благодаря долгой череде набросков с натуры Санти соединил древние образцы с самым живым реализмом в постоянной диалектике между выдумкой и подражанием. Каждая фигура получила индивидуальность, выбиваясь из строгой геометрической композиции.

Тело Иисуса, безжизненное и бледное, раскинулось на ткани савана, торс его выпрямлен, кости выпирают, а ноги уродливо изогнуты. По сравнению с розовой рукой Магдалины его рука кажется мраморной. Над лицом Христа виден юноша, который не скрывает, насколько тяжела его ноша. Их лица почти параллельны, но вместе с тем противоположны: одно безжизненно, на другом написано физическое усилие. Между ними происходит как бы короткое замыкание. Рафаэль, кажется, вспоминает здесь урок Леонардо да Винчи, который предлагал художникам сочетать непохожие лица с противоположными выражениями, специально играя на контрасте.

Группа из четырех фигур над телом Христа показывает целую галерею характеров и реакций. Усилие носильщика, страдание Иоанна, которое Рафаэль постепенно перенес с периферии изображения в композиционный центр, усердие пожилого персонажа, относительно личности которого у экспертов до сих пор нет уверенности. Это может быть Иосиф Аримафейский – состоятельный христианин, предоставивший свою семейную гробницу для положения тела, или Никодим, мудрый и хитрый человек, которого Иисусу удалось обратить в свою веру. Единственное, о чем можно говорить с уверенностью, – это то, что только его лицо обращено к зрителю с необычным выражением – что-то между неприязнью и усталостью. Санти использовал здесь очередной сильный ход: это лицо на самом деле отсылает к мраморному св. Матфею, которого Микеланджело так и не закончил для Флорентийского собора (сегодня его можно увидеть в галерее Академии изящных искусств во Флоренции). Рафаэль начал постепенно рассыпать по своим произведениям целую серию отсылок к другим произведениям, поразившим его воображение.

Рядом с этим неустановленным персонажем появляется женщина, образ которой в изображениях Страстей Христовых всегда передает наиболее высокий градус отчаяния. Это Магдалина, которая на других картинах воздевает руки к небу или падает на колени, не в силах вынести страдания. Нет художника, который не заподозрил бы, что она тайно влюблена в Иисуса.

Неслучайно и Санти поставил ее рядом с Христом: только она может приблизиться к нему и дотронуться до его тела. На первый взгляд ее страдание кажется чрезмерным и неестественным, но одна важная деталь меняет дело. Волосы, которыми она некогда отерла ноги Христа, падают ей на грудь. Ее прическа растрепалась, пока она бежала на последнее прощание с Иисусом: один из локонов все еще вьется под порывом ветра. Она завершает левую группу персонажей картины.

В центре Рафаэль оставил пустоту, в которой мы видим тонкое деревце и убегающий вдаль пейзаж, выполненный в технике сфумато, характерной для Леонардо. Зелень типичных для Умбрии растений по мере удаления становится все более бледной, как это на картинах да Винчи этого периода. На переднем плане доминирует выразительный профиль юноши в красно-зеленых одеждах. Художник отвел ключевую роль его волосам. Движение каштановых кудрей отвечает напряжению всех его сил. Он более всего контрастирует с Иисусом: его тело живо, полно энергии и наклонено в противоположном направлении. Он молод, красив, только на нем одном из всех персонажей солдатские римские сандалии. Трудно не заподозрить, что в этом образе запечатлен Джованни Бальони. К сожалению, у нас нет документов, которые позволили бы подтвердить наши догадки, но, если правда, что картину заказала Аталанта, такое объяснение оказалось бы вполне убедительным и берущим за душу.

Санти превратил эту фигуру в переходную между двумя основными сценами: его лицо сопровождает нас в переходе к группе женщин, поддерживающих Мадонну, которая потеряла сознание от невероятного горя. Поникшая голова, смертельная бледность и выкрученные руки – плод долгой подготовительной работы художника (см. иллюстрацию далее), которую Рафаэль производил, используя скелет, – как это ясно из странного рисунка, который сегодня хранится в Британском музее. В этом случае, как и раньше, он буквально следовал указаниям Леона Баттисты Альберти: «Вначале нужно расположить все кости (…), затем добавить мускулы и только потом покрыть плотью». Метод несколько диковинный, но действенный.

В ногах Мадонны Санти расположил фигуру, способную поразить всех тогдашних поклонников его таланта: девушка, наклоняющаяся, чтобы поднять тело Марии, в точности скопирована с одного из самых знаменитых шедевров Буонарроти и представляет собой смягченную версию «Мадонны Дани» («Тондо Дани»). На оригинале она повернулась, чтобы взять Иисуса из рук Иосифа: ее тело как будто выходит за пределы картины, настолько резок наклон ее ног. Рафаэль, написавший портрет Аньоло Дони, видел вживую эту картину и остался под глубоким впечатлением. Но под его кистью мощь фигур, характерная для работ Микеланджело, обрела грацию и женственность.

Рафаэль Санти. Рисунок для алтаря Бальони. 1501 год, ручка и чернила, 30,7×20,2 см, Британский музей, Лондон

«Снятие с креста», написанное для капеллы Бальони, – своеобразный живописный рассказ. Искушенный взгляд улавливает здесь целую цепочку живописных цитат и отсылок как к современным Рафаэлю шедеврам, так и к произведениям седой древности, – а взгляд неопытного человека чувствует всю силу запечатленной сцены в момент, когда от людей требуется наивысшая вера в Слово Христово. Христос в это мгновение на картине представляет собой лишь бездыханное тело, мертвый груз, в божественную природу которого нелегко поверить. Кажется, что все потеряно, но небольшая группа женщин – молодых и пожилых – не потеряла веру. Справа возвышается Голгофа, на ней виден крест, от которого еще не убрали лестницу, использованную для снятия тела. С левого края видна пещера, где тело будет захоронено. Две точки в пространстве, где начинается и заканчивается этот библейский эпизод, обозначают рамку, внутри которой развернулась настоящая трагедия, и у каждой фигуры есть своя особая роль, индивидуальное выражение лица, выраженный характер и конкретный исторический прототип.

Неслучайно век спустя эта картина стала объектом желания могущественного кардинала.