Таинственный Рафаэль

Защитник Античности

В августе 1516 года Рафаэль отправился в Тиволи в сопровождении своих друзей из интеллектуальной элиты: Пьетро Бембо, Андреа Наваджеро и Агостино Беаццано. С двух последних Рафаэль написал двойной портрет. Поездка за город была предпринята не только с развлекательной целью: Санти нужно было как можно лучше изучить руины виллы Адриана, которую император задумал во II веке с идеей совместить в одном здании архитектурные элементы со всего мира. Интерес к античным развалинам стал новой страстью художников и литераторов.

По следам этой поездки Рафаэль написал письмо, которое в 1515 году – возможно, при посредстве Бальдассаре Кастильоне, – передал папе Льву X. Текст его столь насыщен и интересен, что мы решили поместить его полностью в приложении к данной книге. Имеет смысл остановиться на некоторых пассажах, звучащих очень современно. Уже сам факт того, что Рафаэль мог писать понтифику напрямую, без посредников, показывает, насколько важным человеком в городе он стал всего за семь лет. Его слова многое объясняют.

«Так как я ревностно изучал все эти древности и приложил немалое старание к тому, чтобы исследовать их и измерить их весьма тщательно, постоянно читая хороших писателей и сравнивая произведения с их описаниями, я приобрел, полагаю, некоторые сведения об античной архитектуре»[51]. Рафаэль постоянно скромничал, чтобы не присвоить себе лишних заслуг в глазах папы, но из его рисунков и документов тех лет мы знаем, что он получил от Льва X совершенно невероятное задание: сделать самую настоящую перепись античных древностей, находящихся в Риме, каких бы форм и размеров они ни были. Он намеревался начертить карту Древнего Рима, разделенную на четырнадцать «регионов», установленных императором Августом. Проект, который и сегодня заставил бы побледнеть наши государственные учреждения, занимающиеся археологическим наследием.

Но Санти не остановился на одном только картографическом проекте. Его письмо – это еще и критика в адрес тех, кто не ценит в достаточной мере историческое наследие. «Это познание столь замечательной области причиняет мне и величайшее удовольствие, – продолжает он, – и в то же время величайшую боль, когда я созерцаю как бы труп благородного города моей родины, который был некогда столицей мира, а ныне растерзан столь жалким образом»[52]. Рафаэль выступал против тех, кто должен был защищать исторические памятники, а вместо этого допустил их разбор на строительные материалы. Уже многие века Колизей растаскивали на камни, а фрагменты колонн с Форумов закопали в землю для укрепления фундамента палаццо аристократов. «Сколь многие папы, святейший отец, имея такое же звание, как и ваше святейшество, но не обладая ни такими познаниями, ни такой смелостью и величием духа, ни, наконец, тем стремлением ко благу, которые делают Вас подобным Богу; сколь много таких пап, говорю я, которые позволяли разрушать и уродовать древние храмы, статуи, триумфальные арки и другие сооружения, прославляющие их основателей! Многие ли не допускали подкапывать фундаменты их только для того, чтобы добыть пуццолану, после чего вскоре и самые здания рассыпались в прах? Сколько извести было добыто [пережиганием] из античных и прочих древних украшений!» Эти слова опередили на несколько веков гневные филиппики многих защитников нашего исторического наследия.

«Да будет благоугодно вашему святейшеству, поддерживая живое сравнение с древними, постараться сравняться с ними и превзойти их; подобно тому как Вы в действительности и поступаете, сооружая великие здания, поощряя и поддерживая добродетели, пробуждая таланты, вознаграждая все достойные труды, рассеивая священное семя мира среди христианских князей». Рафаэль призывал ориентироваться на античные образцы в вопросах поведения и художественного вкуса. В дальнейшем это будут основные принципы его собственной деятельности.