Фронт в тылу вермахта

В связи с постановлением ЦК ВКП(б) от 18 июля 1941 года «Об организации борьбы в тылу германских войск» и для решения назревших вопросов в организации и руководстве партизанскими силами Военный совет фронта провел во второй половине июля расширенное совещание, в котором приняли участие многие командиры и политработники, а также партийный актив прифронтовых горкомов и райкомов.

На этом совещании выступил секретарь Ленинградского обкома партии Т. Ф. Штыков, прибывший на наш фронт в середине июля в качестве одного из членов Военного совета. Среднего роста, полноватый, спокойный, он говорил неторопливо, но в его глуховатом голосе слышалась настоящая страсть, когда он обрисовывал создавшееся на фронте положение, обстановку, складывавшуюся в тылу врага, меры, принимаемые партийными органами по организации партизанских действий. Штыков говорил о роли и месте партизанского движения в борьбе против гитлеровской агрессии. Терентий Фомич хорошо знал партийный актив, места, где разворачивалась или могла развернуться партизанская борьба. Он рассказал о состоявшемся в Смольном в конце июня совещании секретарей райкомов и горкомов партии, на котором были даны четкие указания о развертывании партизанского движения на территории области, занятой врагом, и подготовке к партизанской борьбе в некоторых других прифронтовых районах.

— Работа, товарищи, в этом направлении проводится повсеместно, — заметил Штыков, — и с большим энтузиазмом. Огонь партизанской войны все больше охватывает тыл германских войск. Но надо, чтобы этот огонь превратился в настоящий пожар. Этого нельзя сделать без связи с теми партийными органами, что уже действуют в тылу врага. Ведь там, где сейчас враг, остались тысячи коммунистов — организаторов и участников партизанской борьбы. Они — наша надежная опора за линией фронта в начавшейся войне.

Т. Ф. Штыков рассказал, что Ленинградская партийная организация, имеющая богатые революционные традиции, с первых дней нападения гитлеровской Германии на нашу страну проявила исключительную энергию по выполнению директив и указаний Центрального Комитета партии в организации и развертывании партизанской борьбы в тылу немецко-фашистских войск. В первых числах июля обком возложил на группу партийных работников во главе с секретарем обкома Г. X. Бумагиным руководство партизанским движением на территории Ленинградской области. Партийному активу районов, которые захвачены врагом или которым угрожает оккупация, дано указание оставаться на местах, переходить на нелегальное положение и осуществлять руководство партизанской борьбой. Одновременно подбираются, а в некоторых местах уже действуют партийные организаторы — уполномоченные обкома. На них возложено непосредственное руководство партизанами и подпольем. Указания они получают от подпольных райкомов партии. Вся территория области условно разбита на секторы, в которые направлены или направляются партийные организаторы, а в прифронтовую полосу — оперативные группы обкома во главе с уполномоченным для организации партизанских сил, непосредственного руководства партизанским движением в своих секторах и установления тесных связей с командованием фронтов и армий. В самом Ленинграде начато формирование нескольких партизанских полков и многочисленных отрядов, которым предстоит в ближайшее время начать действовать в тылу врага.

На Военном совете выступил один из уполномоченных Ленинградского обкома партии, о которых говорил Т. Ф. Штыков, секретарь обкома А. Н. Шинкарев, возглавлявший оперативную группу с центром в Старой Руссе по руководству партизанским движением на юго-востоке области, куда входили Старорусский, Болотовский, Дновский, Дедовичский, Пожеревицкий и Порховский районы, оказавшиеся в полосе действий войск Северо-Западного фронта. Только что вернувшийся из-под Старой Руссы Александр Николаевич подробно рассказывал, сколько и где создается партизанских отрядов, какие вести поступают из-за линии фронта. Он говорил о горячем желании населения оккупированных врагом районов бить врага, развернуть широкие партизанские действия и о той помощи, которую должны оказать им в этом партийные и военные органы.

В ходе обмена мнениями рассматривались конкретные задачи дальнейшего развертывания партизанской борьбы в полосе фронта, а также насущные нужды партизан.

На совещании был решен очень важный вопрос об объединении партизанских отрядов в более крупные единицы — партизанские бригады. Необходимость этого вызывалась тем, что, как показал первый опыт, руководить небольшими партизанскими отрядами, число которых постоянно росло, а тем более подчинить их действия интересам войск фронта было очень трудно. К тому же с большинством из них не было связи, и это еще больше осложняло дело. Разбросанные по всей оккупированной территории Ленинградской области, партизанские отряды действовали, как говорится, по своему усмотрению, всяк на свой лад, зачастую без учета конкретных задач войск и общего положения, складывавшегося в полосе Северо-Западного и других фронтов, защищавших Ленинград.

Объединение партизанских сил в бригады подчиняло их этим задачам. Командование бригад представляло органы управления на местах, которые в создавшихся условиях наиболее отвечали нашим возможностям. С бригадами легче было поддерживать двустороннюю связь, силы бригад позволяли проводить более крупные операции в тылу фашистских войск. Вместе с тем входившие в них отряды могли выполнять многие задачи самостоятельно, но согласуй их друг с другом и действуя под единым командованием.

— Противник вынужден будет считаться с крупными соединениями партизан в своем тылу, — подчеркивал начальник штаба фронта Н. Ф. Ватутин. — Опасаясь ударов партизан, он увеличит гарнизоны в населенных пунктах, усилит охрану коммуникаций, особенно железных дорог и станций, а это потребует от него дополнительных контингентов войск.

— И другое хорошо, — говорил дивизионный комиссар К. Г. Рябчий. — Через бригады можно более действенно вести политическую работу среди населения, осуществлять взаимодействие с подпольными партийными органами.

«Организация партизанских бригад явилась крупным этапом развития вооруженного отпора в тылу врага, — подчеркивается в исследовании Ю. П. Петрова «Партизанское движение в Ленинградской области. 1941–1944». — Она дала возможность партизанским силам сохранить инициативу в трудной и напряженной борьбе с гитлеровской оккупационной армией, успешно решать новые, более сложные задачи. Создание бригад улучшило руководство вооруженными партизанскими силами, позволило направить усилия партизан на уязвимые звенья вражеского тыла, подчинить их действия общим задачам советских войск. Появилась возможность более успешно проводить рейды в тыл врага на большую глубину. Закрепленные за бригадами районы базирования благоприятствовали дальнейшему упрочению связей партизан с местным населением, развертыванию широкой политической работы. Устойчивая связь бригад с местным населением обеспечила постоянный приток нового пополнения, облегчила снабжение партизан продовольствием. Более прочной стала связь с советским тылом, который оказывал партизанам большую помощь вооружением и боеприпасами».

Спустя несколько дней Военный совет фронта утвердил план формирования первых партизанских бригад. Эту инициативу одобрил Ленинградский обком ВКП(б). Впервые в истории Великой Отечественной войны была найдена наиболее целесообразная форма объединения вооруженных партизанских сил, которая позволяла успешно действовать в тылу врага в современной войне.

Своеобразная обстановка царила в эти дни в Доме Красной Армии, где обосновался наш отдел. Имущество Дома Красной Армии, подготовленное к эвакуации, было вынесено во двор. По-всюду в ящиках и на стеллажах лежали винтовки, пулеметы, патроны, гранаты для формируемых партизанских отрядов. По двору сновали люди. Здесь можно было встретить молодого парня в ковбойке, старика колхозника с окладистой бородой, людей среднего возраста в штатской одежде, строгих, подтянутых кадровых военных и призванных из запаса, в новом, часто не по росту выданном обмундировании. Все это были добровольцы, направлявшиеся в тыл врага. Одни из них прибывали, другие, получив оружие и соответствующие наставления, убывали в районы сосредоточения партизанских сил.

Уже в эти июльские дни нам удалось провести инструктаж руководящего состава многих формируемых партизанских бригад и отрядов, поставить конкретные задачи по организации партизанской борьбы. Была разработана четкая структура отрядов. Их возглавляли командир, комиссар и начальник штаба. При штабе создавались группы связных, разведчиков и подрывников. Отряды состояли из двух-трех рот, роты из двух-трех взводов, взводы из двух-трех отделений. На каждый отряд выделялось в среднем 30–50 винтовок, оставшихся еще со времен гражданской войны. На одного партизана выдавались одна граната и несколько сот патронов.

Особой нашей заботой был подбор совместно с местными партийными органами командиров, комиссаров и начальников штабов партизанских бригад и отрядов. Людей, которые имели за плечами опыт партизанской борьбы, было мало. Приходилось тщательно «взвешивать» каждую кандидатуру, как говорится, семь раз отмерить, чтобы один — отрезать.

Судьбе было угодно свести меня с человеком, который сыграл большую роль в развитии партизанской борьбы в полосе Северо-Западного фронта. Это был начальник новгородского Дома Красной Армии старший политрук Николай Григорьевич Васильев. Стройный и подтянутый, он нередко попадался мне на глаза. Я видел его деловито обходившим двор, отдававшим необходимые распоряжения. Старший политрук был всецело поглощен своими заботами.

Оказалось, что родом Васильев из здешних мест. В годы коллективизации был избачом в деревне Русские Новики на Валдайщине. Не миновал деревенского активиста кулацкий топор. Но выжил. Продолжал работать в деревне. В 1929 году призвали в Красную Армию. Был пулеметчиком, младшим командиром, возглавлял комсомольскую организацию полка, работал инструктором политотдела, редактировал дивизионную газету.

Присматриваясь к Васильеву, которому в ту пору шел тридцать третий год, я все больше проникался к нему симпатией. Привлекали в старшем политруке и внешнее обаяние, и биография, и организаторская жилка, и столь необходимые в партизанских делах партийные и политические качества. Как мне казалось, из него мог бы выйти неплохой партизанский командир.

Однажды, встретив Васильева, я спросил:

— По всему видно, Николай Григорьевич, эвакуацию своего хозяйства вы заканчиваете. Какие планы на будущее?

— Есть приказ выехать на восток. Но, откровенно говоря, уходить в тыл не хочется.

— Ну, а пошли бы в партизаны?

Васильев словно ждал этого предложения:

— Давно об этом думаю. Смотрю на все, что вы тут делаете, и душу терзают сомнения. Если ваше предложение всерьез, то я немедленно обращусь к своему начальству.

Вскоре Николай Григорьевич был назначен командиром создаваемой под Старой Руссой партизанской бригады. Начальником штаба бригады стал помощник Васильева по Дому Красной Армии лейтенант Александр Семенович Афанасьев.