Фавориты – «темные лошадки» русской истории. От Малюты Скуратова до Лаврентия Берии

Глава правительства

Молодой царь Федор Алексеевич опирался на отдельных ближних бояр, и среди них к концу его царствования первое место занял князь Василий Голицын. При этом Голицын был чужд интриг в борьбе за место рядом с престолом и был слугою не лиц, а всего государства. Можно сказать, что он одним из первых в России так понимал свой долг перед Отечеством.

Оказавшись во главе государства, царевна Софья унаследовала от старшего брата главную опору трона в лице Василия Голицына. Ее благосклонность к князю определялась опытом и способностями того в государственных делах. Дружба Софьи и Голицына обусловливалась заботами обоих о благе России.

Автор этой книги больше доверяет тем историкам, которые считают, что в этой дружбе не нашлось места ничему пикантному, от чего возбуждались бы умы последующего XVIII века. Князь Голицын был хотя и старше Софьи на 14 лет, но интимной близости препятствовали не только строгие старомосковские нравы, почитательницей которых оставалась Софья. Голицын и сам был верным целомудренным мужем. Итак, это не был фаворитизм с душком, характерным для данного явления при женском правлении в XVIII веке.

Голицын, поглощенный делами государственного управления, остался в стороне от придворных интриг, приведших к власти царевну Софью. Таким образом, он стал первым лицом в правительстве именно как специалист, а не как фаворит или интриган. Это с самой выгодной стороны характеризует не только его самого, но и его покровительницу, которая понимала, что ей в ее положении нужно опираться не на льстецов и подхалимов, а на настоящего государственного мужа.

В те времена не существовало должности главы правительства. К началу правления Софьи Голицын совмещал посты начальников трех приказов: Ратных дел, Пушкарского и Владимирского судного. То есть был министром обороны, вооружений и главой высшего арбитражного суда. Но сразу после начала правления Софьи, в мае 1682 года, Голицын был назначен еще и главой Посольского приказа, то есть, по-нынешнему, министром иностранных дел. Совокупность всех этих правительственных постов делала Голицына фактическим главой правительства. Напомним, что он еще при царе Федоре стал первым боярином в Боярской думе. Так что по влиянию на государственные дела почти никто из бояр не мог сравниться с Голицыным. И это положение сохранялось все семь лет правления его подруги и покровительницы Софьи.

Более того, в дальнейшем объем официальной власти Голицына все расширялся. В 1685 году Софья назначила его первым судьей приказа Казанского дворца. Это ведомство было своего рода генерал-губернаторством всего Поволжья, только управляло оно делами подвластных областей из Москвы. А в 1686 году Голицын возглавил Иноземский и Рейтарский приказы. Это было естественным следствием проводимой им военной реформы. Иноземский приказ ведал дела иностранных офицеров, приглашенных на профессиональную военную службу в Россию. Но это еще не все. По проекту, подготовленному самим Голицыным в конце 1680 года и осуществленном царем Федором, в ведомство Иноземского приказа были включены воинские подразделения так называемого иноземного строя, а также те пехотные стрельцы и казаки, которых предполагалось перевести на новый строй службы. Рейтарский приказ занимался тем же самым в отношении кавалерийских воинских частей, хотя функции того и другого приказов не были строго разграничены между собой, а первоначально Рейтарский приказ был только одним из подразделений Иноземского приказа (часть историков считает, что и при Голицыне это было одно и то же ведомство).

Таким образом, Голицын сосредоточил в своих руках руководство всей военной и дипломатической сферой государства – двух отраслей, власть над которыми делала его положение исключительным.

Конечно, единолично, без талантливых помощников Голицын не мог бы заведовать всеми этими отраслями управления. Так, в военных делах ему помогал один из первых русских генералов, воевода Венедикт Змеев, назначенный Голицыным главой сразу Разрядного, Иноземского, Рейтарского и Пушкарского приказов. Змеев был преданным сотрудником Голицына, и после свержения последнего его также постигла опала, хотя и более легкая: он был сослан в свою деревню, где и скончался.