Фавориты – «темные лошадки» русской истории. От Малюты Скуратова до Лаврентия Берии

Учреждение опричнины

В декабре 1564 года вся Москва была в смятении: царь собрался на богомолье – посещение святых мест и монастырей. С семьей и домочадцами, с небольшим количеством слуг Иван IV покинул столицу, осиротив, по тогдашним понятиям, москвичей.

После посещения Троице-Сергиевого монастыря царь отправился в Александровскую слободу. Оттуда он прислал в столицу две грамоты, согласно которым Иван IV отказывался от престола. Одна была обращена к простым людям и гласила, что царь не держит на них зла. Вторая адресовалась к боярской думе и синклиту высшего духовенства. Они обвинялись царем в том, что покрывают злоумышленников против государства и крамольников.

Обе грамоты были всенародно зачитаны на площадях Москвы. Назревал мятеж. Народ был готов избивать бояр и епископов. Те были вынуждены бить государю челом, молить его вернуться в Москву и «класть свой гнев на крамольников» без ограничения.

Историки до сих ищут причины этой комедии с отъездом из столицы. Неужели царь и так не мог получить в свои руки неограниченную власть против тех, кто казался ему изменниками? Видимо, не мог либо считал эту власть недостаточной без такого шага.

Как бы то ни было, царь потребовал выделить себе в непосредственное управление особый удел, который назвал так, как называлась вдовья доля в наследстве, – опричнина. На этой территории царь создал свою Думу, свои приказы, свое особое опричное войско. На остальной территории государства действовали прежняя боярская дума, приказы и т. д. Эта территория называлась земщиной.

Так под верховной властью царя Россия разделилась на две параллельно управляемые части.

Историки до сих пор спорят о смысле учреждения опричнины. Это выглядело как создание царского удела, независимого от традиционных органов центрального управления. Но ведь эти традиционные органы тоже контролировались царем, и после учреждения опричнины власть царя над Земщиной нисколько не уменьшилась. Особое войско опричников бесчинствовало и там, и там.

«Хотелось как лучше, а получилось как всегда», – этот случайный, но великий афоризм одного российского государственного деятеля конца ХХ века подходит к очень многому в нашей истории.

Одно, похоже, было ясно царю: это полная свобода «класть опалы» на любых знатных людей, подвергать их казням, конфисковывать их земельные владения и раздавать их своим людям из опричнины.

Некоторые, как, например, историк середины XIX века Сергей Соловьев, считали опричнину попыткой заменить боярский правящий слой дворянством. Но это не так. Бояре и дворяне были и в опричнине, и в земщине.

Другие считают создание опричнины простым умопомешательством царя. И они, по-видимому, ближе к истине. Разделение государства больше походило на проявление раздвоения сознания самого Ивана Грозного. Он сам предстает в эти годы то вменяемым политиком, особенно в международных делах, то неистовым кровавым тираном внутри страны. Иногда обе черты совмещаются в нем в одно и то же время.