Фавориты – «темные лошадки» русской истории. От Малюты Скуратова до Лаврентия Берии

Миф о потемкинских деревнях

В 1787 году Екатерина II возымела желание совершить очередное путешествие по своей империи, в частности – посетить Малороссию и недавно завоеванную Новороссию. Потемкин загодя тщательно готовился к посещению императрицей края, вверенного его управлению. Особенно он старался превзойти показным блеском генерал-губернатора соседней Малороссии – Румянцева. И это ему удалось.

Екатерина не скрывала восхищения от того, что увидела в Новороссии. Прекрасные видом воинские части, флот, населенные деревни с благополучными крестьянами… Императрица и Потемкин со свитами ехали по Днепру в специально построенных галерах, посетили Кременчуг, Екатеринослав, Херсон, а оттуда проследовали в Крым. Всюду русскую государыню встречали толпы разряженного и довольного своей жизнью народа. На Днепре это были переселенные сюда малороссийские крестьяне, в Тавриде – местные татары, про которых Екатерине в Петербурге говорили, что они весьма недовольны присоединением к России. Императрица отмечала вздорность слухов, которые ей передавали в столице о правлении Потемкина, и заключила, что Новороссия – прекрасно управляемый край.

Вместе с Екатериной путешествовали высокопоставленные иностранные гости – австрийский император Иосиф II и австрийский принц де Линь. К запискам Иосифа относится миф о потемкинских деревнях – будто Потемкин выстраивал на пути императрицы показные, бутафорские деревни, состоявшие из одних нарядных фасадов изб, обращенных на единственную улицу, по которой ехала Екатерина.

В таком нарочито утрированном виде анекдот о потемкинских деревнях исторически, конечно, вздорен. Но кое-какое очковтирательство иноземные гости, и не только они, отметили.

Принц де Линь в своих записках сам опровергает сей анекдот, но замечает, что на пути «встречались города без улиц, улицы без домов, дома без крыш, без дверей и без окон»[16]. Екатерине показывали лишь казенные помещения. Она не прогуливалась пешком и потому видела меньше, чем некоторые из ее спутников. Русский историк, современник Екатерины князь Михаил Щербатов так высказался по поводу путешествия императрицы на юг: «Монархиня видела и не видала, и засвидетельствование и похвалы ее суть тщетны, самым действием научающие монархов не хвалить того, чего совершенно сами не знают».

О бутафорском характере колонизации Новороссии, предпринятой Потемкиным, свидетельствует судьба всех тех деревень, которые он показывал Екатерине: ни одна из них не сохранилась. Людей в них согнали для вида, а потом, когда императрица уехала, водворили на старое место жительства. Если бы колонизация шла успешно, не пришлось бы потом Александру I привлекать в Херсонскую и Таврическую губернии колонистов из Германии, как это сделала сама Екатерина в Нижнем Поволжье. В этих действиях отчетливо выявлялся характер тогдашнего российского государства: вместо того чтобы дать свободу освоения родной страны своему народу, предпочитали привлекать на жительство иностранцев.

Дешевизна рабского труда, бесправие крепостных крестьян позволяли Потемкину проделывать все эти фокусы. Австрийские император и принц изумлялись, что из-за падения уровня воды их галеры тянули не лошади, которых в Новороссии не хватало, а люди: солдаты и крестьяне. Впрочем, российский правящий класс бережнее относился к лошадям, чем к людям низшего сословия.

Так что потемкинские деревни – это миф, но очковтирательство Потемкина во время путешествия Екатерины в Новороссию – реальность, легко сошедшая с рук ее инициатору и даже заслужившая премногую похвалу императрицы.