Расул Гамзатов

ПАТИМАТ И ЕЁ МУЗЕЙ

Патимат Саидовна, супруга Расула Гамзатова, была для него спасением. Его неорганизованность и простительная поэту рассеянность с лихвой компенсировались умением супруги всё приводить в порядок, её мягким характером и твёрдой волей, когда дело касалось семьи и мужа.

Глядя со стороны на обаятельную жену поэта, трудно было назвать её «сильной женщиной», но Патимат приходилось ею быть.

У неё хватало домашних хлопот, не говоря уже о бесконечных гостях Расула Гамзатова.

В 1964 году Патимат Гамзатова возглавила Дагестанский музей изобразительных искусств. Патимат хорошо понимала, что в развитии нуждалась не только дагестанская литература, национальному искусству тоже требовалось серьёзное внимание.

Трудно было назвать настоящим музеем коллекцию из пары сотен экспонатов, однако новый директор была полна решимости создать учреждение, достойное своего названия, сохранить в возможной полноте культурное наследие народа.

Целеустремлённость и подвижничество на ниве национального искусства, при поддержке влиятельного супруга, позволили Патимат Гамзатовой превратить музей в один из лучших на Кавказе. Замечательные образцы декоративно-прикладного искусства — произведения ковровщиц, оружейников, ювелиров, гончаров, медников, вышивальщиц, мастеров насечки по дереву, картины, костюмы, предметы быта и другие уникальные экспонаты стали регулярно пополнять коллекцию музея.

Но этого оказалось мало, искусство Дагестана было многообразно и уходило корнями в незапамятные времена. Для поиска новых экспонатов Патимат отправлялась в экспедиции по всему Дагестану. К тому же она выявляла произведения дагестанского искусства, всё, что имело отношение к Дагестану, в других музеях страны, в коллекциях за рубежом. И порой ей удавалось добиться их передачи в Дагестанский музей. Немалые усилия пришлось приложить, чтобы в музее обрели своё естественное место картины одного из основоположников дагестанской живописи Халилбека Мусаева. Они были получены от вдовы художника после длительной переписки и нескольких поездок в США.

Люди и сами начали приносить интересные, порой очень древние предметы искусства.

С годами коллекция музея значительно увеличилась, и для него выделили здание, в котором прежде размещался Верховный Совет Дагестанской АССР. В музее были налажены научно-исследовательская работа, реставрация, атрибуция, издание каталогов. Было подготовлено множество выставок, которые демонстрировались в стране и многих зарубежных странах.

«Патимат Саидовна нередко открывала выставки вместе с Расулом Гамзатовичем, что превращало их в настоящий праздник, — писала Елена Андреева. — Она была способна на смелые, неординарные поступки, если понимала, что это необходимо для нашей культуры. В апреле 1980 г. после четырёхлетнего ремонта музея открылась новая экспозиция, которую украсили работы А. Родченко, А. Экстер, А. Лентулова, Н. Удальцовой и других представителей русского авангарда. Гамзатова пошла на этот беспрецедентный в то предельно идеологизированное время шаг, когда произведения этих художников и их собратьев по искусству томились в запасниках не только провинциальных, но и центральных музеев».

Главной мечтой директора музея было восстановление панорамы Франца Рубо «Штурм аула Ахульго». Это было одно из главных событий Кавказской войны. После трёхмесячной блокады под артиллерийским обстрелом царские войска пошли на решительный штурм крепости имама Шамиля, расположенной на горе Ахульго. В обмен за обещание генерала Граббе отвести войска Шамиль отдал в заложники сына Джамалуддина. Это был шанс закончить войну. Но генерал, желавший во что бы то ни стало взять Шамиля, чтобы загладить свой грех причастности к декабристам, нарушил условия перемирия. Война продлилась ещё 20 лет.

Штурм этот остался в истории столь значимым событием, что правительство решило увековечить его посредством живописи. На исходе века работа была поручена Францу Рубо, который написал несколько картин, а затем, по собственной инициативе, взялся за создание панорамы длиной 120 метров и высотой целых 12 метров.

Рубо хорошо знал, что такое война, а дагестанцев, героическую битву которых с царскими войсками он столь уважительно изобразил на своей панораме, Рубо почитал за братьев. Он писал панораму в Мюнхене. Труд был грандиозным, не только Рубо, помощники его — и те валились с ног.

Панорама имела большой успех в Европе и России, принесла автору звание академика и орден Святого Михаила. Панораму хвалили, но покупать не спешили. Рубо оказался в долгах у кредиторов, ему пришлось просить императора Николая II приобрести панораму хотя бы за половину цены. Военное министерство милостиво заплатило, будто бросило подачку.

Панорама сначала была передана в тифлисский «Храм Славы», выставлялась в Севастополе, а позже её перевезли в Санкт-Петербург. В конце концов она оказалась в подвальном хранилище Артиллерийского исторического музея. В очередное наводнение Нева вышла из берегов так широко, что затопила множество улиц и помещений. Вода залила и хранилище Артиллерийского музея, где лежала свёрнутая панорама. Когда её достали и попытались развернуть, чтобы просушить, стало ясно, что творение Франца Рубо значительно пострадало.

В 1928 году панорама была доставлена в Махачкалу на открытой платформе и пролежала ещё несколько лет в запасниках, продолжая гибнуть. Только через четыре года её развернули для осмотра. Выяснилось, что панорама в очень плохом состоянии, и было принято решение вырезать три наиболее сохранившихся фрагмента, а остальное списать как не подлежащее реставрации. Оставшиеся фрагменты хранились в подвале Краеведческого музея и о них со временем забыли. Нашлись они только в 1970 году, когда Краеведческий музей переезжал в новое здание, а на его место перевели Музей изобразительных искусств, в который и передали остатки панорамы Рубо. И теперь ими занялась Патимат Гамзатова, которая искала их многие годы, но не могла найти.

Патимат Саидовне не хотелось думать, что великолепное творение Рубо, ставшее олицетворением героической истории дагестанского народа, утеряно безвозвратно.

Она надеялась не только реставрировать, восстановить панораму, но и создать для неё специальное здание, по примеру Музея-панорамы «Бородинская битва» в Москве. Автором этой панорамы был тот же Франц Рубо, которому её заказали после успеха «Ахульго» и следующей его панорамы «Оборона Севастополя».

«Почти 20 лет боролась она с чиновниками всех рангов, утверждающими, что тема Кавказской войны неактуальна, что у нас торжествует дружба народов, — продолжала Елена Андреева. — Боролась за восстановление трёх фрагментов, оставшихся от трагически погибшей в 1930-е годы панорамы Франца Рубо “Штурм Ахульго”. Преодолев все препятствия, в 1972 году фрагменты панорамы заняли достойное место в музейной экспозиции».

Работа по воссозданию панорамы на этом не остановилась. Студии военных художников им. М. Б. Грекова был заказан уменьшенный эскиз панорамы, на приёме которого присутствовал и Расул Гамзатов. В 1997 году, к двухсотлетию имама Шамиля, эскиз был открыт и с тех пор представлен в музее, а панорама всё ещё ждёт своего «воскрешения».

Люди, близко знавшие семью, утверждают, что Патимат значительно повлияла на творческую судьбу Расула Гамзатова. «Она была очень хорошей женщиной, — вспоминала её подруга Айшат Гаджиева. — Не знаю, состоялся ли бы Расул, если бы не она, с её уважением к гостям, к людям, к творчеству. Она во всём была надёжным помощником Расула. Патимат подняла его авторитет. Очень умная женщина».

Мне объездить весь мир довелось,
Тот, который и нищ, и богат,
А за мною, как эхо, неслось:
Патимат, Патимат, Патимат...
Наши дочки, чисты, как родник,
На тебя восхищённо глядят.
Словно доброе солнце для них —
Патимат, Патимат, Патимат.
Красоте твоей радуюсь я
И твержу похвалы невпопад.
Ты судьба и молитва моя:
Патимат, Патимат, Патимат[93].

«И, кажется, обо всём уже написал поэт, затронул все стороны их бытия — и светлые, и печальные, — писала искусствовед Татьяна Петенина, близко знавшая Патимат Гамзатову, — но нет, не иссякает поэтический поток, потому что не угасает жар сердечный. Меняется только интонация поэта, подводящего итоги пройденного пути и осознающего, что у него осталась только Патимат».

Поэт написал жене множество стихотворений, но ему всегда казалось, что он ещё не сказал о ней самого главного, сокровенного. Это и в самом деле было непросто, как описать чудо.

Ты среди умных женщин всех умнее,
Среди красавиц — чудо красоты.
Погибли те, кто был меня сильнее,
И я б давно пропал, когда б не ты...[94]