"Фантастика 2023-49. Компиляция. Книги 1-13

Седьмая глава. Ноократия

Настоящей демократии в Союзе Российских Губерний не было никогда. Вначале, при Горбачеве и Ельцине, наблюдалась ее вырожденная форма — охлократия[137]. Ее можно, с некоторой натяжкой, отнести к демократии, но по своей внутренней сути это скорее власть, действия которой основаны на постоянно меняющихся прихотях толпы, которая попадает под влияние демагогов. В данной ситуации, как раз демагоги и проводили в жизнь свои бездарные и абсолютно не продуманные решения. Отличительными чертами охлократии являются демагогия, авантюризм и популизм. В девяностые годы, эти черты проявились во всей своей полноте, расцветая махровым цветом и хороня под собой не только какие-либо остатки логики, но даже элементарный здравый смысл.

В дальнейшем, после прихода к власти Дорожкина, а вслед за ним и Перфильева, охлократия плавно перешла в другую вырожденную форму демократии — криптократию[138]. При такой форме правления воры не обязательно должны непосредственно стоять во главе государства. Достаточно того, что все действия правительства контролируются ворами и казнокрадами, использующими все преимущества власти для собственного обогащения и политического влияния.

Для криптократии характерны коррупция и лоббизм. Бороться с ними можно, но искоренить нельзя до тех пор, пока не поменяешь строй. В противном случае любые действия будут иметь не больший эффект, чем показательное наказание розгами океана.

Менять строй в СРГ было необходимо в самое ближайшее время. Но вот на какой? Многие, наевшиеся до отвала демократией, предлагали вернуть монархию. Приходилось объяснять, что время монархий уже навсегда ушло. Для того чтобы человек мог стать дееспособным монархом его надо готовить с раннего детства. И готовить очень серьезно. Далеко не каждый человек может успешно выдержать такую подготовку. Но, даже если выдержит и освоит все, что требуется, далеко не факт, что, со временем, он не превратится в обезумевшего диктатора. Еще меньше шансов, что среди его детей найдется тот, кто сможет выдержать упавшую на его плечи чудовищную ответственность. Ноша может оказаться просто неподъемной.

Другой вариант (с конституционной монархией) даже не рассматривался. Опереточная, зависимая от случайных людей марионетка, сидящая на бутафорском троне и пускающая в глаза окружающих пыль, стране была не нужна абсолютно.

Большинство разумных людей склонялось к мысли, что уже пора вводить ноократию — власть разума. Сначала, на первом этапе, в отдельно взятой стране.

— Как это похоже, — кричали некоторые, — на 17-й год. Тогда уже пытались построить коммунизм в отдельно взятой стране, и что из этого вышло?

— Читайте Платона, — отвечали им. — Он тысячи лет назад утверждал, что аристократия мудрости это единственная политическая система, которая может эффективно заменить демократию.

— Сколько можно экспериментировать над страной? — вопрошали оппоненты. — Пусть другие государства начинают, а мы посмотрим, что из этого получится и, если у них действительно выйдет что-то хорошее, присоединимся.

— Нам не дадут спокойно ждать, — отвечали им, — слишком большая и богатая природными ресурсами у нас территория. Съедят целиком или растащат по кусочкам.

— Но ведь утопия получится, — не отставали оппоненты, — и Герберт Уэлс это уже описывал, и Станислав Лем в «Сумме технологий».

Эти аргументы уже были посерьезнее. Но отбили и их. Убедили, что другого пути все равно нет. Начали претворять в жизнь.

Сначала озвучили предложения и назначили смс референдум. Большая часть населения поддержала. Почувствовали люди, что изменения идут правильные, нужные. Потом опубликовали список кандидатов, основные принципы выборов, дату и время, на которое назначены выступления каждого из кандидатов в студии центрального канала. Каждому из кандидатов предоставлялась возможность один раз выступить перед телезрителями в течение 20 минут в вечерние часы (трое с 8-и до 9-вечера и еще трое с 10-и до 11-и). Поскольку всего в списке к этому времени уже насчитывалось 35 человек, процесс растянулся на 6 дней.

В начале списка были представлено семь кандидатур, внесенных руководством, о которых Георгий имел сведения заранее. Еще четверо были известными общественными деятелями, имена которых достаточно часто оказывались на слуху. Центральную часть списка занимали технократы — деканы университетов, генеральные директора КБ и Научно-исследовательских центров, ведущие ученые с мировой известностью. А в конце затесался даже олигарх — Александр Михайлович Сапожников, президент группы Анисим, в недавнем прошлом владевший алюминиевыми и никелевыми комбинатами. Как он попал в список и почему до сих пор не сидит? — для Георгия осталось загадкой. Не мог попасть ни под каким видом, так как отбирали умных, а не богатых, но как-то пролез. Дорожкина в список предлагать никто не стал. На своем теперешнем месте, в качестве руководителя ВПК, он справлялся неплохо, а предыдущие «заслуги» были еще свежи в памяти многих.

Ни один из лидеров партий в этот список не попал. Даже Юганов, который, будучи доктором наук, имел такую возможность, предпочел выдвинуть более молодого кандидата.

В своих выступлениях кандидаты, рассказывали о себе, старались максимально четко обрисовать свои возможности в тех или иных областях, приводили конкретные, проверяемые примеры своих успешных действий и пытались объяснить избирателям для чего именно в Совет надо включить именно их. Напоследок они приводили фамилии тех кандидатов, с которыми, по их мнению, они бы эффективно сработались, и тех, с кем им было бы затруднительно работать в одном коллективе. Выбирать то, надо было пятерых.

Надо отметить, что эти выступления оказались значительно интереснее теледебатов, и если в первый день аудитория, собравшаяся у телевизоров, была просто многочисленной, то к середине недели у телевизоров собирались уже почти все, кто имел такую возможность. Те, кто по той или иной причине не смог посмотреть какое-либо из выступлений, искал и просматривал его в записи. Люди активно обсуждали кандидатуры, рисовали графики, строили прогнозы. Они понимали, что выбирают действительно они и выбирают для себя.

После завершения выступления последнего из кандидатов, ведущая программы пояснила, что голосование состоится ровно через неделю, а до него на сайте, адрес которого был показан на экране, можно посмотреть в записи полную версию выступлений, которые вызвали интерес и прочитать краткую официальную справку по любому из кандидатов. Под справками указывались фамилии их авторов.

Кроме этого на сайте можно еще раз прочитать правила данных выборов и пожелания, в которых указано, что при выборе следует учитывать не только интеллект и знания кандидата, но наличие у него совести, степень его порядочности, наличие опыта, коммуникативность, совместимость с другими предлагаемыми кандидатами.

В результате на следующей неделе почти все население страны разделилось на две неравные части. Большинство все свободное время проводило у компьютеров, или общаясь со своими знакомыми. Они сравнивали выступления кандидатов со справками на них. Особенной популярностью, как ни странно, пользовался Сапожников. Но им отнюдь не восторгались. Люди потешались, сравнивая текст официальной справки и выступление кандидата. Как по-разному можно интерпретировать одни и те же факты. Они делились мнениями друг с другом, составляли, переделывали, многократно исправляли состав пятерок, которые собирались выставить на голосование. Одним словом — готовились.

Значительно меньшая, но гораздо более активная часть населения, развернула агитационную компанию в пользу отмены выборов или, по крайней мере, персонального состава предложенного для голосования списка. В один строй вставали те, кто защищал свои собственные мнения, права и свободы, по жизни обиженные на все и вся, психически не здоровые, а то и просто больные на всю голову, а также те, кто просто хотел развлечься и немножко похулиганить. Они писали статьи в газеты и посты в Интернет, прорывались на телевидение, организовывали пикеты и демонстрации. В общем, активно выпускали пар. Двадцатиградусные морозы, пришедшие, наконец, в обе столицы, к демонстрациям и пикетам располагали мало, так как пар из ртов шел не только фигурально, но и буквально. Милиция эти проявления «народного» гнева игнорировала напрочь, вмешиваясь только при явных нарушениях общественного порядка и дорожного движения. Более 20-и наиболее активных, и без башенных, упорно не понимающих «китайских» предупреждений были даже задержаны и, не взирая на чины и звания, приговорены к 15 суткам общественных работ.

Георгий в предвыборной суете участия не принимал, спокойно занимаясь своими делами. В Вузе, в котором он теперь работал на полставки, шла сессия, и он целиком отдался консультациям, приему экзаменов и переэкзаменовкам. Свою пятерку он уже давно выбрал и, будучи неплохим аналитиком, понимал, что, скорее всего, она и окажется выбранной. Дело было не столько в какой-либо незаменимости или сверх гениальности этих людей, и совсем не в принадлежности их к какой-либо партии. Как раз партийная принадлежность у них была разная. Дело заключалось в том, что этих людей хорошо знало практически все население как профессионалов высочайшего класса, им верили, доверяли и, главное, — их не боялись.

Кроме них в списке было еще много умных, честных, глубоко порядочных людей, настоящих профессионалов, но их хорошо знали только в достаточно узких кругах. Завод, КБ или университет могли горой стоять за своего кандидата, но, в масштабах страны, это была очень маленькая часть населения, которая не могла оказать на результаты выборов существенного влияния. Для всех остальных эти люди, не смотря на свои выступления по телевизору и официальные справки, оставались темными лошадками.

— Как хорошо, — думал Георгий, — что, несмотря на двадцатилетний пресс антинародной власти, четко выполняющей все указания заокеанских и европейских кукловодов, в стране еще остались такие люди.

Выборы, назначенные на 29 января, прошли без всяких эксцессов. Да и откуда им было взяться, если люди сидели дома и голосовали при помощи мобильных телефонов, наблюдая, как на экранах телевизоров, настроенных на первый канал, в левом углу экрана меняется количество проголосовавших и их доля от всех зарегистрированных избирателей. К 16 часам дня, когда вторая из демонстрируемых величин, достигла 93 процентов, рост цифр замедлился. Первая цифра еще возрастала, мелькали единицы, неторопливо менялись десятки, медленно ползли сотни. Вторая цифра практически замерла, оставаясь неизменной на долгие минуты. Потом с еле слышным щелчком менялись сотые доли процента, и счетчик опять замирал. Ровно в 21.00 оба счетчика остановились. Голосование было завершено.