"Фантастика 2023-49. Компиляция. Книги 1-13

АНДЖЕЙ И ФОН РЕГ (1)

Анджей медленно ПРИХОДИЛ В СЕБЯ, продираясь сквозь что-то тугое, упругое, вязкое, как расплавленная резина. Петеру пришлось оглушить взбунтовавшееся тело Краковяка двойной дозой снотворного – выстрелил капсулой из карабина в правое бедро. Так обычно обездвиживают диких животных. «Постоялец» в это время громил его комнату.

Кое-кто из обитателей СИАЯ-6 сбежался на шум, и фон Регу не без труда удалось убедить их разойтись. Он клялся, что все дело в йети, который показался в окне, сильно напугав гостя, и теперь Крок, приняв успокоительного, решил поспать.

Петер прибрался, замел в совок и ссыпал в мусорную корзину осколки зеркала и стаканов, задвинул в шкаф обломки стула (вынесет на улицу, когда все лягут спать) и, усевшись на табурете у двери, стал размышлять о том, что смертельно устал от всей этой неразберихи, от того, что не с кем поделиться своими мыслями, нащупать истину в споре… Конечно, можно написать коллегам в Европу, но фон Регу меньше всего хотелось, чтобы его посчитали сумасшедшим или посмеялись над его неизлечимым чудачеством. Хотя в мире явно происходили совершенно безумные вещи, отсюда, из горной глухомани, все наверняка воспринимается по-другому. Петеру казалось, что коллеги, ну хотя бы в силу большего консерватизма, стараются не замечать вокруг себя ничего странного или совершенно иным образом интерпретируют увиденное. Ведь о чудесах охотно рассказывают лишь воскресные приложения, а официальные лица пока что хранят гордое молчание.

Потом в дверь постучал Рудольф Зиновьев. Фон Рег вышел в коридор и повторил свою версию случившегося.

– Странно, – почесал затылок Рудольф. – Кроме вас двоих почему-то никто йети не увидел и, главное, не почувствовал.

– Неужели? Мне тоже показалось странным, что эффект на сей раз очень слаб. – Петер уже сам ругал себя за эту идиотскую выдумку. Можно было сочинить нечто гораздо более реальное.

– Ты явно что-то не договариваешь, – пробормотал Зиновьев, пристально глядя на него.

– Безосновательные подозрения, – ответствовал ксенопсихолог, с вызовом посмотрев на и. о. директора станции. – Кажется, я не давал вам повода…

– Да-да, – уже думая о чем-то своем, Зиновьев повернулся и медленно пошел по коридору. Потом бросил через плечо: – Когда Крок проснется и приведет себя в порядок, позвони – мне надо с ним побеседовать…

…Анджей окончательно проснулся и сел на койке. Недоверчиво ощупал простреленный бок – вроде бы все цело, но он еще помнил эту нестерпимую, садняще-долбящую боль. Откуда она берется, если ранения нет? Она ведь все еще сидит в нем…

Фон Рег услышал скрип пружин, проскользнул в комнату, быстро запер дверь изнутри. Краковяк поглядел на него с подозрением – уж не замешан ли он в этом приключении? Затем громогласно зевнул, едва не разорвав рот.

…Их разговор завязался не сразу: легко переступив через естественное недоверие, собеседники долго не решались преодолеть внутренние запреты, воздвигнутые каждым для защиты рассудка. Но уж когда все препятствия были преодолены… Они словно очищались этим разговором, утверждались в новой реальности, снова начиная ощущать твердую почву под ногами. Постепенно договорились о терминах, выработали несколько аксиом, и дело пошло на лад. Наивысшее удовольствие для думающего человека – складывать цельную картину из, на первый взгляд, совершенно разрозненных, противоречивых фактиков.

– При попадании души йети в человека и наоборот (не суть важно) «постоялец» тут же теряет сознание – до того сильна реакция отторжения. И очень скоро его вышвыривает обратно.

– Похоже на неудачную пересадку органа.

– У людей же несколько типов реакции на ПЕРЕСЕЛЕНИЕ: «постоялец» продолжает действовать, как будто находится в прежнем теле, то ли ничего не поняв, то ли пытаясь таким вот образом не сойти с ума. Это раз. Изо всех сил пытается подражать обычному поведению хозяина оболочки, чтобы воспользоваться ситуацией в своих интересах или боясь разоблачения. Это два. «Постоялец» впадает в оцепенение. Чисто защитная реакция – психика не выдерживает и «закукливается». Это три. И, наконец, четвертый тип: истерика, буйство, способное привести даже к самоубийству. Ты был свидетелем этого в Катманду.

– Тогда наш случай подпадает под тип два.

– Пойдем дальше… Есть четко выраженная закономерность: переселение душ происходит только у взрослых, а языковой синдром – только у детей.

– Быть может, детская психика отторгает?..

– А как же тогда индусские истории? (Ну, я тебе рассказывал…) Нет, здесь какая-то другая причина. Возможно, детям просто не выдержать такого шока, и к ним… ну что ли… проявили снисхождение…

– КТО?

Фон Рег только пожал плечами.

– Ну а что служит непосредственным толчком для ПЕРЕНОСА? Можно ли как-то защититься от него? И есть ли механизм скорого возвращения? – засыпал его вопросами Анджей-Эндрю.

– Спроси чего полегче… Мне кажется, эти ПЕРЕСКОКИ не носят абсолютно случайного характера. Шанс попасть в тело человека, о котором постоянно думаешь, чей облик, образ мыслей хорошо знаешь, гораздо выше… Что же касается возвращения, порой таким инструментом оказывается потеря сознания, но если Ли из тела «постояльца» выбросило сразу, то я только зазря разбил себе голову. Ты же и вовсе терял сознание десяток раз, а ВОЗВРАЩЕНИЯ все не было.

– Но все-ж-таки что стало первопричиной всей этой «эпидемии»?

– Могу сходу предложить несколько в разной степени бредовых гипотез. Вот например: ноосфера пытается избежать надвигающейся гибели – стремится перемешать, соединить раскалывающееся от ненависти и непонимания человечество. Переселяя души, она надеется чему-то научить нас, доказать цельность, единство всего сущего, бренность каждой отдельной оболочки и бессмертие общности в ее единстве, многообразии и временной непрерывности…

– То есть сеанс шоковой терапии?.. А если это чисто рефлекторная реакция ноосферы? Агония или истерика?

– Зачем тебе мои гипотезы, если сам можешь «настрогать» воз и маленькую тележку?

– А аномалии в поведении животных!? В какую схему укладываются они?

– Под агонию и истерику ноосферы можно подогнать почти все… А если братья меньшие просто попали под «горячую руку»? Звери ведь всё равно уроков не извлекут, ну а мстить им и вовсе не за что. Или это тоже для нас – как бы тревожный звонок, информация к размышлению?.. Все что ни делается, делается для человека? Пытаясь нас разбудить, кричат, теребят за плечо и обливают ледяной водой – всё одновременно. – Потом фон Рег продолжил: – Но это ноосфера. А может быть, во всем виновато психотропное оружие, пришельцы или гнев Господень – на любой вкус…

– Ну а «тряпичный камикадзе»? Самозарождение людей и механизмов из грязных тряпок и рухляди – это куда «пристегнуть»? Явное смешение жанров.

– Не все сразу, Эндрю… И так голова кругом идет… Мощный заряд ноосферной энергии, нацеленный на неживую природу, и кратковременная квазибиолбгическая реакция. Почему нет?..

…Наконец они выдохлись и умолкли. Петер вытер пот со лба. Воцарившееся молчание было красноречивей любых слов.

– Не пора ли бить в набат, Петер? Создать нечто вроде альянса против конца света? – прервал паузу Краковяк.

– Даже если удастся выйти на власть имущих, что изменится? Даже если нам поверят, что они в силах изменить? На словах ведь все за райскую жизнь, а на деле каждый – заложник Системы, инерции, традиций, предрассудков, инстинктов…

– О каком это альянсе вы говорите? – внезапно распахнув дверь, зловеще спросил Рудольф Зиновьев, шагнув в комнату. В руке его был пистолет.