Отступник-2

Глава 12

— Ты куришь? — задал я очередной вопрос белобрысому пареньку.

— Да, — подтверждая свой ответ кивком, ответил он.

— Предпочитаешь дорогой табак или дешёвый?

— Да какой попадётся, тот и курю, — слегка развёл он руками.

— Тебе нравятся мальчики?

— Чего-о!? — даже привстал тот.

— На место сядь, или проваливай отсюда, — вперив в него строгий взгляд, велел я.

— Да чего сразу проваливай-то, — пробурчал тот.

— Повторяю вопрос, тебе нравятся мальчики?

— Мне нравятся девочки.

— Ты ссышься в постель?

— Да что у вас за вопросы-то такие!? Я вроде бы в варяги хочу податься.

— Хочешь, иди и подавайся. Чего сюда-то пришёл, — пожал я плечами.

— А никто больше не набирает таких молодых неумёх. Опять же, вы плату хорошую обещаете.

— Деньги придётся отрабатывать, и за каждую копейку слить не одну бочку пота, да ещё и кровью приправить.

— Ничего, сдюжу.

— Уверенность, это хорошо. Но ещё раз вскочишь со стула, или начнёшь тут возмущаться, вместо ответа на вопрос, уйдёшь ни с чем. Это понятно?

— Понятно, — со вздохом произнёс парень.

— На вопрос отвечай, — не став его повторять, потребовал я.

— Не ссусь я.

— А раньше ссался?

— А кто не ссался, когда малым был, — хмыкнул он.

Правдивость его ответов я контролировал посредством «Лжекамня». Кандидаты в мой отряд об этом знали, да только всё одно пытались схитрить. Уж больно интересные вопросы я задавал. Спасибо абсолютной памяти, психологическим тестам из прошлой моей жизни, и моему любопытству. А отчего бы не полюбопытствовать, если мне это не сложно. Психологом я конечно не стал, но действовать строго по лекалам мне по силам.

Вполне ожидаемо создание, набор и содержание отряда наёмников оказалось удовольствием не из дешёвых. Да дорогое удовольствие, чего уж там. Регистрация взвода, то есть до пятидесяти человек, обходилась в десять тысяч рублей. Ежегодный взнос в гильдию за одного рядового бойца пятьсот. Причём первый нужно выплатить единовременно. Последующие можно вносить по частям, но к следующему отчётному периоду этот вопрос нужно закрыть.

А ведь есть ещё и пятнадцатипроцентный гильдейский налог. Все контракты только через неё родимую, и никак иначе. А уже представительство закрывает вопросы с государством на территории которого находится. Хотя отряды могут работать по всему свету.

Варяги берут своё начало ещё от варяжской стражи византийских императоров. Из Никейской же империи растут ноги и самой гильдии, которая будет серьёзно так постарше вольников. В шестнадцатом веке император Василий Дука подумал, что содержать крупную армию для казны слишком накладно. Поэтому решил, что вполне может компенсировать часть затрат, если станет продавать услуги своих воинов. При этом в выигрыше оставались все.

Постепенно империя отмежевалась от выделившейся прослойки наёмников, создавших свою гильдию. Поначалу на территории Никейской империи, а затем она распространилась по всему миру. Но нити всё равно сходятся в Никею, как и основные финансовые потоки. А деньги там крутятся серьёзные…

Для начала мне пришлось-таки выйти из вольников. Так как они не связываются с боевыми действиями. Исключение, только мобилизация в случае войны. Да и то, их задействуют лишь в качестве транспортов. Усидеть на двух стульях разом не получится. В смысле, попробовать конечно можно, но чревато серьёзными разборками и неприятностями.

Отряд решил набрать небольшой. Пока только четырнадцать человек. Десяток бойцов, и три члена экипажа «Альбатроса». Я и не думал отказываться от собственного средства доставки. Была мысль, оставить его за гильдией вольных пилотов, но это оказалось невозможным. Вольники и варяги пересекались только в случае мобилизации первых. Потому как их прерогатива только транспортировка. Вот такая казуистика.

Задав ещё пару десятков вопросов, я мысленно сделал себе пометку, переместив данные кандидата на полочку моей памяти, с другими перспективными парнями.

— Послезавтра в три часа по полудни жду тебя в трактире «Вертлюг», на Егорьевской. Знаешь? — огласив вердикт, уточнил я.

— Знаю, — озарившись радостной улыбкой, ответил парень.

— Чего лыбишься? Ты ещё не принят.

— Но и домой вы меня не отправили. Значит, ещё не всё потеряно.

— Не всё, — подтвердил я, кивнув на дверь за его спиной.

Всего кандидатов набралось двадцать три. И надо сказать, выбирать было из кого. Неделю назад мы прибыли в Менск, где я обозначил своё намерение создать отряд варягов, и узнал обо всём, что может мне понадобиться.

Затем дал объявление в газете о наборе из парней возрастом восемнадцать девятнадцать лет, не служивших и не имеющих боевого опыта. Извечный принцип, проще научить, чем переучивать. И уж тем более доказывать бывалым ветеранам, что ты не сопля зелёная. Не забыл я и обозначить достаточно щедрое жалование. Там же указал, что отбор будет производиться в гостинице «Любава».

До назначенного срока мы успели посетить Псков, выйти из гильдии вольников, перепрописаться в Менске и зарегистрировать отряд. Затем вернуться на Доброхотский, прихватив с собой бригаду строителей, а следом завезли потребные материалы, согласно списка артельщика.

Позавчера вечером мы наконец вернулись в Менск, и остановились в означенной гостинице. А на утро возле неё начали собираться кандидаты. Сто двенадцать человек. Не баран чихнул. Второй день, по двенадцать часов кряду провожу тестирование. Ну да, ничего, похоже управился…

Едва кандидат вышел из номера, как в дверь заглянул Гаврила.

— Этот был последний, Фёдор Максимович, — сообщил он.

К слову, здешние авиаторы не чурались слова «последний», и не заменяли его на «крайний». Хотя это вовсе и не значит, что они не верили в приметы. Ещё как верили. Стоило только пилоту перед вылетом увидеть мёртвую птицу, хоть во сне, хоть наяву, как в небо его можно было загнать только палками, да и то не факт. Мальчишка стреляющий в пернатых из рогатки должен понимать, что поймавший его авиатор не только надерёт уши, но и с большей долей вероятности отходит ремнём. И да, сами они, даже будучи заядлыми охотниками, никогда не охотились на птиц. Вообще. Никогда.

— Отлично, — поднимаясь и с удовольствием потянувшись, произнёс я.

На улице уже стемнело, а я за весь день практически и не двигался. Так, поднимался со стула, прохаживался по гостиничному номеру, где и проводил отбор. Но это считай ни о чём. Ещё и приём пищи на ходу, пирожки да бутерброды, запиваемые сбитнем.

— Что дальше? — поинтересовался Гаврила.

— Хочу прогуляться. Ты как?

— Не. Нет желания. Оно вроде и ничего не делал, но устал как собака, пока присматривал за этими оболтусами. Ну как дети, ей богу. Хочу завалиться в постель и проспать до утра. Тем паче, что завтра летим во Владимир.

— Отдохнуть надо. Твоя правда. Только я сейчас не усну. Голова гудит как котёл. Проворочаюсь полночи, и сон не сон получится. Пройдусь по городу, продышусь, развеюсь.

— Как скажешь, Фёдор Максимович, — явно не горя желанием куда-либо переться, произнёс Гаврила.

— Тебе совсем не обязательно идти со мной, — успокоил его я. — А Настя где?

— В театр пошла. Скоро уж вернуться должна.

— Понятно. Ну, значит не судьба. Пойду один, — решительно произнёс я и встряхнулся, как котяра.

Ну вот так у меня. Если сильно переутомлюсь, то потом хрен усну. Нужно как-то отвлечься. Ну там, почитать книжку, посмотреть телевизор, или просто прогуляться на сон грядущий. И с учётом малой подвижности за сегодняшний день, последний вариант виделся наиболее предпочтительным.

Перед выходом на прогулку надел оружейный пояс с «Коловратом» на левом бедре, и «хаудой» на правом. От «Бульдога» в этот раз отказался, оставив его в саквояже. Не приветствовалось в Менске скрытое ношение оружия. Если только дамы спрячут в сумочке, и сугубо «Дерринджер».

Оружейное законодательство в Русском царстве довольно мягкое. Не без ограничений, но всё же до запрещать, хватать и не пущать очень далеко. Приобрести оружие вообще никаких проблем, есть вариации с ношением и использованием, да и то, не так строго. А если приголубил лиходея или лихоимца, так ещё и спасибо скажут. Установить ведь за дело пальнул, или от личной неприязни трудов не составляет, даже если нет свидетелей. Хорошая штука эти «Лжекамни».

Вечер выдался прохладным, что и не удивительно, тридцатое октября, как никак. Впрочем, в пальто я всё же облачаться не стал. Как не надел и куртку, предпочтя сюртук. Оно и вполне себе прилично, и тепло. До морозов пока ещё далеко, да и нет тут тех холодов, что знакомы мне по прошлым мирам. В общем и целом климат стал значительно мягче, может то самое глобальное потепление. Кто знает.

На улице уже стемнело и зажгли газовые фонари. Впрочем, их света было недостаточно для того, чтобы «Кошачий глаз» ушёл в спящий режим. А потому я шёл не ощущая никакого дискомфорта, наблюдая улицу в серых цветах, что куда предпочтительней, нежели неровный свет, отбрасываемые тени и тёмные подворотни.

Прогуливаясь я как всегда любовался архитектурой девятнадцатого столетия. Ну вот нравится она мне, насмотреться не могу. Мимо прокатил локомобиль, обдав меня запахами перегретого пара, машинного масла и сгоревшего угля. Жидкое топливо в основном уходит в авиацию, на долю наземного транспорта приходится лишь малая часть. Поэтому тут всё больше уголёк и дрова. В последнее время на авто стали устанавливать газогенераторы. Если тенденция сохранится, глядишь и копоти станет поменьше. А то ведь и трамваи тут на паровой тяге.

Под цокот копыт прокатила пролётка, с пассажирами. Эти всё активней сходят со сцены, сменяемые легковыми авто. Прогресс неумолим, пусть он пока и идёт по пути пара. Н-да. Сегодня придётся постараться, чтобы запустить ДВСы, потому как несовершенные поделки не смогут составить конкуренцию ушедшим вперёд паровикам. Единственное их преимущество только в массогабаритных характеристиках.

Впрочем, всё зависит от того, кто возьмётся за создание двигателя внутреннего сгорания. Если к примеру я, то результат сильно удивит аборигенов. Но опять же, у меня впрягаться в это ярмо желания пока никакого нет. И надеюсь не появится, и меня не припрёт. Хотя по чуть-чуть уже и поддавливает…

Я почувствовал что-то неладное слишком поздно. Уже в следующий миг мой бок взорвался острой, перехватывающей дыхание болью. Я непроизвольно скользнул в транс, одновременно с этим купируя боль до терпимой, так, чтобы не потерять подвижность, и делая стремительный шаг вперёд, разрывая дистанцию с убийцей.

И вновь почувствовал как клинок полоснул меня по телу. Именно полоснул, а не впился. Первый удар пришёлся в почку, не просто смертельный, но и весьма болезненный, вызывающий болевой шок. Добившись этого, можно и довершить начатое, что в местных реалиях вовсе не будет лишним. Вот только убийца не ожидал, что его цель сможет справиться с оцепенением, а потому следующая атака нацеленная мне под лопатку прошла вскользь.

Всё случилось настолько стремительно, что я не отдавал себе отчёта в происходящем. В дело вступили рефлексы, за которыми не поспевал даже мой разум находящийся в трансе. Правая рука упала на рукоять «хауды», большой палец сбросил удерживающую петлю, и я рванул оружие из кобуры, уже снимая с предохранителя.