Читать книгу "Четвёртые войны пустыни"



Глава 4

Майлз Тег не желал этого назначения на Гамму. Оружейный наставник, полностью отвечающий за мальчика-гхолу? Пусть даже за такого, как этот. Это было нежелательное вторжение в хорошо налаженный быт отставника Тега.

Но он прожил всю жизнь, как военный-ментат, повинующийся воле Бене Джессерит, и любой акт неповиновения даже входить не мог в его компутацию[1].

«Quis custodiet ipsos custodiet?»

«Кто будет охранять охранников?» Кто проследит за тем, чтобы охранники не совершили никаких нарушений?

Это вопрос, над которым Тег не раз как следует задумывался. Отсюда и возникла одна из главных основ его верности Бене Джессерит. Что бы там ни говорили об Ордене, он проявляет восхитительно последовательную целеустремленность.

«Моральная целеустремленность»,— так окрестил это Тег.

Моральные цели Бене Джессерит полностью согласовывались с принципами Тега. То, что эти принципы заложил в него Бене Джессерит, не играло здесь никакой роли. Рациональное мышление, особенно рациональность ментата, не может вынести иного суждения.

Тег знал, что за Атридесами прочно закрепилась репутация провидцев, но подобные умозаключения имели мало места в его мировоззрении. Принимай мироздание таким, каким оно тебе является, и прилагай свои принципы там, где это возможно. Подчиненный обязан безоговорочно исполнять приказы, отданные сверху. Не то, чтобы Тараза подала это как беспрекословный приказ, но было ясно, что под всем подразумевалось.

— Ты идеальный человек для выполнения этой задачи.

Он прожил долгую жизнь, в которой было множество высочайших достижений, и на покой ушел с почетом. Тег знал, что стар, медлителен, что старость вот-вот возьмется подтачивать всеми своими червоточинами его ум, но живо откликнулся на призыв к исполнению долга, даже при том, что ему пришлось перебарывать желание сказать «нет».

Назначение Тараза привезла ему лично. Могущественная повелительница всего выбрала именно его. Не просто Преподобная Мать, но Верховная Преподобная Мать.

Тараза прибыла в его убежище на Лернаусе, где он жил после отставки,— большой почет, и он это осознавал. Она появилась у его ворот, не предупредив предварительно о своем прибытии, сопровождаемая только двумя послушницами и небольшим отрядом охраны. Он узнал некоторые лица. Тег сам готовил этих людей. Она прибыла утром, вскоре после завтрака. Тараза, зная распорядок его жизни, понимала, что он бодрее всего именно в этот час, и она хотела застать его пробужденным, во всей полноте его способностей.

Патрин, старый денщик Тега, провел Таразу в гостиную восточного крыла, в небольшое элегантное помещение, где была только основательная, настоящая мебель. Нелюбовь Тега к песьим креслам и другой живой мебели была хорошо известна. Какой был у Пат-рина кислый взгляд, когда он провел в эту комнату облаченную в черное Верховную Мать. Тег сразу же понял значение этого взгляда. Длинное и бледное лицо Патрина, покрытое старческими морщинами, могло представляться другим неподвижной маской, но Тег не проглядел углубившихся морщин в углах его рта, застывшего взгляда старых глаз. Значит, Тараза сказала нечто, потревожившее Патрина. Через высокие скользящие двери толстого плаза открывался вид на восток — на длинный травянистый склон до деревьев вдоль реки.

Тараза задержалась, едва войдя в комнату, залюбовавшись открывавшимся из нее видом.

Тег без предварительной просьбы коснулся кнопки. Шторы закрыли вид, зажглись глоуглобы. Действия Тега дали понять Таразе; он высчитал, что им необходимо остаться наедине. Он подчеркнул это, распорядившись Патрину:

— Пожалуйста, проследи за тем, чтобы нас не потревожили.

— Нужны распоряжения для Южной фермы, сэр,— осмелился заметить Патрин.

— Пожалуйста, пригляди за этим сам. Ты и Фирус знаете, чего я хочу.

Уходя, Патрин чуть резковато закрыл дверь — сигнал, многое поведавший Тегу.

Тараза двинулась по комнате, осматривая ее.

— Цвет липовой зелени,— заметила она.— Один из моих любимых цветов. У твоей матери был чудесный вкус.

Глаза Тега потеплели при этом замечании. Он был глубоко привязан к этому зданию, к этой земле. Его семья обитала здесь только три поколения, но уже наложила ^тпечаток на это место. Многое, в чем ощущались руки и вкус его матери, так и оставалось нетронутым.

— Это безопасно — любить землю и места,— сказал Тег.

— Мне особенно нравятся жгуче-рыжие ковры в холле и витражное стекло входной двери,— произнесла Тараза.— Этот витраж действительно древний, я уверена.

— Ты наверняка прибыла не для того, чтобы говорить об интерьерах,— сказал Тег.

Тараза хмыкнула.

У нее был пронзительный голос, а подготовка Ордена научила ее использовать его наиболее эффективно. Это был не тот голос, который легко проигнорировать, даже когда он кажется абсолютно небрежным, вот как сейчас. Тег видывал ее на Советах Бене Джессерит. Там ее речь была могущественной и убеждающей, каждое слово — показатель язвительного ума, руководящего ее решениями. Он мог ощутить важность решения, стоящего за ее нынешним поведением.

Тег указал на кресло с зеленой обивкой слева от себя, она посмотрела, еще раз метнув взгляд по комнате, и подавила улыбку.

Она бы взялась безбоязненно поспорить, что в доме не найдется песьего кресла. Тег был древностью, окружившей себя древностями. Она уселась и расправила складки своего облачения, ожидая, когда Тег усядется в точно такое же кресло напротив нее.

— Я сожалею о необходимости обращаться к тебе, когда ты уже в отставке по возрасту, башар,— сказала она.— К несчастью, обстоятельства почти не оставляют мне выбора.

Тег оперся своими длинными руками на подлокотники кресла — ментат, погруженный в размышления, его поза говорила: «Наполни мой ум данными».

Тараза на мгновение была обескуражена. Импозантное это было зрелище. В облике Тега сохранилась прежняя царственность: высокий, с большой головой, увенчанной седыми волосами. Она знала, что ему не хватает четырех стандартных лет до трех сотен. Даже учитывая, что стандартный год был короче так называемого примитивного года, это все равно был впечатляющий возраст, и с таким опытом службы Бене Джессерит, чтобы она относилась к нему с уважением. На Теге, отметила она, светло-серый мундир без знаков отличия. Тщательно пошитые брюки и куртка, белая рубашка с открытым воротом, обнажавшим покрытую глубокими морщинами шею. Золото поблескивает на поясе — она узнала солнце с лучами башара, полученное им при уходе с действительной службы. До чего же в духе практичного Тега! Он подвесил эту золотую штучку себе на пряжку пояса. Это ее успокоило. Тег поймет ее проблему.

— Нельзя ли мне выпить воды?— спросила Тараза.— Путешествие было долгим и утомительным. Последний участок пути мы проделали на одном из наших транспортов, который следовало бы заменить еще пять сотен лет назад.

Тег поднялся из кресла, подошел к стенной панели и извлек бутылку охлажденной воды и стакан из шкафчика за панелью. Он поставил все это на низкий столик у правой руки Таразы.

— У меня есть меланж,— предложил он.

— Нет, спасибо, Майлз. У меня с собой мой собственный.

Тег опять уселся в свое кресло, и она подметила в нем некоторую скованность. Учитывая его года, он все равно был примечательно подвижен.

Тараза налила себе полстакана воды, выпила одним глотком и с изысканной осторожностью поставила стакан на боковой столик. Как же подступиться? Поведение Тега ее не озадачило.

Он не желает вылезать из своего спокойного убежища. Ее аналитики предостерегали об этом. Со времени отставки он проявил более чем праздный интерес к фермерству. Его обширные земли здесь, на Лернаусе, были по сути своей экспериментальными участками.

Она подняла взгляд и открыто стала его разглядывать. Квадратные плечи подчеркивали узкую поясницу Тега. Значит, он до сих пор поддерживает форму. Это длинное лицо, резкие черты которого формируются рельефной костью: типично атридесовское. Тег встретил ее взгляд, как он делал это всегда, требуя внимания, но открытый всему, что может сказать Верховная Мать. Его узкий рот приоткрыт в легкой усмешке, обнажая ровные и светлые зубы.

«Он понимает, что мне не по себе!— подумала она.— Проклятье! Он почти столько же времени слуга Ордена, как и я!»

Тег не подкидывал ей наводящих вопросов. Его поведение оставалось безупречным, странно отстраненным. Она напомнила себе, что это вообще характерно для ментатов, никаких других выводов из этого не следует.

Тег резко встал и прошел к серванту слева от Таразы. Он повернулся, скрестил руки на груди и, откинувшись на сервант, поглядел на нее.

Таразе пришлось повернуть кресло, чтобы оказаться лицом к нему. Тег не собирался облегчить ее задачу. Все Преподобные Матери отмечали — трудно заставить Тега присесть во время разговора. Он предпочитал стоять: плечи напряжены с военной жесткостью, взгляд устремлен вниз. Немногие Преподобные Матери достигали его роста — более двух метров. Эта его привычка стоять — на чем сходились все аналитики — была способом Тега выражать протест против своего подчинения Ордену. Ни в чем другом, однако, этот протест не сказывался. Тег всегда был самым надежным военачальником, когда-либо состоявшим на службе Ордена.

Несмотря на кажущуюся простоту, главные связующие силы этого многообщественного мироздания взаимодействовали достаточно сложно, и надежные военные командующие ценились даже не на вес меланжа, а во много раз больше.

— Похоже, у тебя здесь нет такой семьи, чтобы удерживать на месте,— проговорила Тараза.

Тег молча это проглотил. Все его дети выросли и, за исключением единственной дочери, разлетелись из гнезда. У него много личных интересов, но не семейных обязанностей. Это верно.

Затем Тараза напомнила ему о его долгой и верной службе Ордену, припомнила несколько заслуг. Она знала, что похвала мало на него подействует, но это открывало ей необходимый прямой путь к тому, что должно последовать.

— Твое семейное сходство вполне оценено,— сказала она.

Тег наклонил голову не больше, чем на миллиметр.

— Твое сходство с первым Лито Атридесом, дедом Тирана, просто удивительно,— продолжала Тараза.

Тег ничем не дал понять, что слышал или согласен. Это просто факт, нечто уже отложенное в его объемистой памяти. Он знал, что несет в себе гены Атридесов. Он видел изображение Лито I на Доме Соборов. До чего ж это оказалось странным, словно он смотрел на себя в зеркало.

— Ты чуть повыше,— сказала Тараза.

Тег продолжал пристально глядеть на нее.

— К черту все это, башар,— сказала Тараза,— разве ты не можешь мне, по крайней мере, постараться помочь?

— Это приказание, Верховная Мать?

— Нет, это не приказание.

Тег медленно улыбнулся. Сам факт, что Тараза позволила себе у него на глазах такой взрыв, говорил ему очень о многом. Она не поведет себя так с людьми, к которым относится с недоверием. И она наверняка не позволит себе такой эмоциональный всплеск перед человеком, которого считает просто-напросто мелким подчиненным.

Тараза опять откинулась в своем кресле и широко улыбнулась Тегу.


Скачать книгу "Четвёртые войны пустыни" - Фрэнк Герберт бесплатно


100
10
Оцени книгу:
0 0
Комментарии
Минимальная длина комментария - 7 знаков.
Книжка.орг » Боевая фантастика » Четвёртые войны пустыни
Внимание