Повестка дня — Икар

На темном заднем сиденьи Варак вытащил свой пистолет; блик света, отразившийся от дула, ударил Сандстрому в глаза.

— В вашем распоряжении были месяцы, когда вы могли сказать все это вслух, а вы молчали… Из-за вашей измены погибли люди… Вы мерзавец, профессор.

— Нет! — завопил Сандстром, бросаясь всем телом на дверь; его трясущиеся пальцы нашли ручку, дверь распахнулась, через нее выкатилось шарообразное тело ученого. Милош выстрелил, пуля попала Сандстрому в спину, и предатель рухнул на асфальт, взвизгивая: — Помогите! Помогите! Он убивает меня! О Боже мой, он в меня выстрелил!.. Убейте его! Убейте его!

Варак снова выстрелил, рука его на сей раз была тверже, и пуля вошла точно в затылок.

В это время из ангара наконец открыли огонь. Чеха ранило в грудь и левое плечо, он выскочил со стороны дверцы, ведущей на улицу, и перекатился по земле. Он катился, прикрытый лимузином, до тех пор, пока не достиг края противоположного тротуара. Превозмогая боль, Милош полуползком перебрался через асфальт к спасительной темноте высокой травы, окаймлявшей вспомогательную взлетную полосу. Ему едва-едва это удалось. Со всех сторон теперь завывали сирены, слышался рев моторов. Вся служба безопасности слетелась к ангару номер семь, в то время как охранник и шофер Гринелла взяли в клещи лимузин, без остановки паля по машине. В Варака снова попали. Пуля, пущенная наугад, обожгла ему живот. Ему необходимо выбраться отсюда! Его дело еще не закончено!

Милош повернулся и побежал через высокую траву, срывая на ходу форменную куртку, затем он на минуту остановился, чтобы снять брюки. По его рубашке расползалась кровь, ноги подкашивались. Ему нужно беречь силы! Ему нужно пересечь поле, дойти до дороги и найти телефон. Ему непременно нужно это сделать!

Лучи прожекторов с вышки за его спиной! Он снова в Чехословакии, в тюрьме, бежит через тюремный двор к забору и свободе. Рядом с ним скользнул луч прожектора. Чех бросился на землю и лежал, не двигаясь, пока луч не прошел над ним. Вновь поднялся на ноги, чувствуя, как уходят силы. Он знал, что останавливаться нельзя. Вдали огни — уличные огни! И еще один забор! Свобода, свобода.

Напрягая каждый мускул, он дотянулся до края забора и наткнулся на колючую проволоку, прикрывавшую его верх. Не важно. Последним, казалось, усилием он перебросил свое тело через забор, разрывая в падении в клочья одежду и кожу. И вот он лежит на земле, судорожно глотая воздух и хватаясь то за грудь, то за живот. Вставай же! Иди!

Милош добрался до дороги. Это было одно из тех неухоженных узких шоссе, которые часто встречаются вокруг аэродромов. Жилищное строительство здесь хиреет — всех отпугивает шум. И все же машины в этом месте проезжали довольно часто: местные жители срезают угол. С мучительным трудом, покачиваясь, он вышел на шоссе, поднимая руки навстречу мчавшемуся автомобилю. Водитель, однако, даже не взглянув на него, резко вывернул влево и промчался мимо. Мгновение спустя справа приблизился еще автомобиль. Чех, стараясь стоять прямо, снова поднял руку. Машина замедлила ход и остановилась, а Милош нащупал кобуру со своим пистолетом.

— Что случилось? — спросил мужчина в морской форме, сидевший за рулем. Золотые крылышки указывали, что он морской летчик.

— Боюсь, со мной произошел несчастный случай, — ответил Варак. — Я слетел с дороги примерно милю назад, и никто не остановился, чтобы мне помочь.

— Да, приятель, крепко вам досталось… Забирайтесь внутрь, и я довезу вас до больницы. Господи, ну и вид у вас! Давайте я вам помогу.

— Не беспокойтесь, я обойдусь сам, — сказал Варак, открыл дверь и забрался на сиденье. — Если я запачкаю вашу машину, с удовольствием заплачу…

— Обсудим это через пару месяцев.

Офицер включил передачу, и машина рванулась вперед, а чех вложил незамеченный пистолет в кобуру.

— Вы очень добры, — пробормотал Милош, извлекая из кармана клочок бумаги, доставая ручку и записывая наспех какие-то слова и цифры в темноте.

— У вас тяжелые раны, приятель. Крепитесь.

— Пожалуйста, прошу вас, я должен найти телефон!

— Страховая компания может подождать, старик.

— Нет, нет, не страховая компания, — прошептал Варак. — Моя жена. Она ждет меня уже несколько часов… А у нее нервы не в порядке.

— Да у них у всех нервы не в порядке, — буркнул летчик. — Хотите, я ей позвоню?

— Нет, большое спасибо. Она решит, что мне еще хуже, чем на самом деле.

Чех откинулся на спинку сиденья, кусая губы.

— В миле отсюда по дороге есть фруктовый киоск. Я знаю владельца, у них есть телефон.

— Даже не знаю, как мне вас благодарить.

— Пригласите пообедать, когда выйдете из больницы.

Озадаченный владелец фруктовой лавки передал Вараку телефон под обеспокоенным взглядом офицера ВМС, переживавшего за своего раненого пассажира. Милош набрал номер отеля «Вестлэйк».

— Номер пятьдесят один, пожалуйста.

— Алло? Алло? — закричала Калехла, еще толком не проснувшись.

— У вас есть для меня ответ?

— Милош?

— Да.

— Что случилось?

— Я не очень хорошо себя чувствую, мисс Рашад. У вас есть ответ?

— Вы ранены?

— Ответ.

— Зеленая улица. Пэйтон будет держаться в тени. Если Эван сможет получить этот пост — что ж, пускай получает. Дело уже пущено в ход.

— Он нужен больше, чем вы можете себе представить.

— Я не уверена, что он согласится.

— Он обязан! Не занимайте телефон, я сейчас вам перезвоню.

— Но вы и в самом деле ранены!

Чех нажал на рычаг телефона и тут же набрал новый номер.

— Да?

— Звукотехник?

— Прага?

— Как идут дела?

— Закруглимся через пару часов. Машинистка сидит в наушниках и стрекочет, как пулемет… Правда, перспектива работать всю ночь ее не очень радует.

— Пусть назовет любую цену… все заплатят.

— Что с вами? Я вас еле слышу.

— Простудился немного… В почтовом ящике своей студии вы найдете десять тысяч.

— Да ладно вам, я не жулик.

— Я ведь шикарный парень, помните?

— Вы и в самом деле как-то нехорошо звучите, Прага.

— Утром отнесете все в «Вестлэйк», номер пятьдесят один. Женщину зовут Рашад. Отдадите только ей лично.

— Рашад. Номер пятьдесят один. Понял.

— Спасибо.

— Послушайте, если вы попали в беду, скажите мне. Может быть, я чем-нибудь могу помочь…

— Ваша машина стоит в аэропорту, где-то в секции С, — ответил чех, вешая трубку. Затем он снова набрал номер. — Номер пятьдесят один, — сказал он.

— Алло?

— Вы все… получите утром.

— Да где вы? Давайте я пришлю помощь!

— Утром. Отдадите… это… мистеру В.

— Черт вас побери, Милош, где вы?

— Не имеет значения… Дозвонитесь до Кендрика. Он, возможно, знает.

— Что знает?

— Фотографии. Эта женщина, Ванфландерен… Лозанна, Женевское озеро… Сады Бо-Риважа… Потом — Амстердам, Розенкрафт. В отеле… в ее кабинете. Расскажите ему! Этот человек из Саудовской Аравии, и с ним что-то произошло… миллионы, миллионы! — Милош едва мог говорить, у него так мало воздуха осталось в легких.

— О чем, черт побери, вы говорите?

— Он может быть ключом! Не дайте никому забрать фотографии… Найдите Кендрика. Он может помнить!

Чех перестал контролировать свои движения. Он бросил трубку назад, на прилавок, попал мимо телефона, а сам упал на землю перед фруктовым киоском на проселочной дороге за аэропортом в Сан-Диего. Милош Варак был мертв.