Повестка дня — Икар

— Итак, если кому-нибудь взбредет в голову учинить проверку, — добавил Кендрик, — то этот Бахруди здесь на абсолютно законных основаниях и, разумеется, он не умирал в Восточном Берлине.

— Точно.

— Что случится, если я провалюсь?

— Это будет иметь для вас самые плачевные последствия. На тот свет вы отправитесь курьерским.

— Но Советы могут побеспокоить нас. Они-то знают, что я не Бахруди.

— Смогут ли они? Захотят ли они? — Старый араб пожал плечами. — Никогда не упускаем случая поставить палку в колеса КГБ, шейх.

Эван помолчал, нахмурился.

— Кажется, мне понятно, к чему вы клоните. Но как у вас все это получается? Вы знаете о смерти саудовца в Восточном Берлине, у вас его полное досье. Известно даже, что дед его был европейцем. Невероятно!

— Поверьте, молодой человек, я его знать не знаю и никогда с ним не встречался. Конечно, есть во многих местах наши единомышленники, подобные мне, но это уже не ваша забота. Лучше изучайте факты биографии: как звали родителей, в какой школе и университете вы учились и как? Большего вам и не надо. Старайтесь выучить все на отлично, за четверку можно схлопотать пулю в живот.

Кендрик выбрался из подземного города — города в городе на окраине Вальят Госпитал в северо-восточной части Маската. Он находился менее чем в ста пятидесяти ярдах от ворот американского посольства. На полупустой улице шлялись самые твердолобые зрители. Факелы и вспышки выстрелов в посольстве создавали впечатление, что в нем Бог знает сколько безумствующих людей. Все это делалось развлечения ради. Постепенно все стихало, всеми овладевал сон. Впереди, менее чем в четверти мили от Харат Вальят, находился Алам-Дворец — приморская резиденция молодого султана. Эван взглянул на часы. У него нет и часа форы. Времени в обрез, а Ахмет человек быстрый. Он оглянулся в поисках уличного телефона и вспомнил, что находится рядом с больницей. Местность была знакома, так как Эвану дважды пришлось сопровождать сюда почтенного старого джентльмена. Первый раз, когда архитектор заявил, что ему в коньяк подсыпали яд, а второй, — когда некая оманка приложилась к его физиономии столь сурово, что пришлось наложить несколько скобок.

Три белых пластиковых раковины таксофонов тускло поблескивали в свете уличных фонарей. Он сунул руку в карман, чтобы убедиться, что фальшивый паспорт на месте, как вдруг безошибочный инстинкт будто толкнул его в спину. Он пробежал пару десятков метров, отошел под прикрытие здания и огляделся. Ложная тревога? Эван вернулся к телефону, вбросил сразу несколько монет и набрал необычный номер 555-0005.

Когда прозвучал восьмой гудок, лоб конгрессмена оросили капли пота. Еще два гудка, и ему ответят.

— Йах, — произнес приветливый голос. — Да?

— Легализовался, — сказал Эван.

— Так быстро? — удивился Ахмет.

— Теперь еще одно. За мной следила женщина. Освещение было скудное, но я рассмотрел, что она среднего роста, брюнетка с длинными волосами, одетая в темный дорогой европейский костюм. Вы знаете женщин, которым подошли бы эти приметы?

— Если вы имеете в виду тех, кто должен был следовать за вами к эль-Базу, то нет. Что дальше?

— Я думаю, у нее было намерение пристрелить меня.

— Что?

— Кстати! Информацию обо мне эль-Базу тоже дала женщина по телефону.

— Я знаю об этом.

— Нет ли здесь какой-нибудь взаимосвязи?

— Выражайтесь яснее.

— Кто-то мог пробраться в мою комнату, порыться в бумагах, а затем, чтобы внести сумятицу…

— Нелогично, — твердо заявил Ахмет. — Женщина, звонившая эль-Базу, — моя жена. Больше никто не имеет здесь информации о вас.

— Спасибо вам за это. Но тут обо мне прознал кто-то еще.

— Вы общались с четырьмя оманцами, Эван. Наш общий друг, Мустафа, убит. Очень похоже на то, что информация о вас каким-то образом расползается. Вот почему оставшиеся трое находятся под круглосуточным наблюдением. Возможно, и вы ненадолго должны уйти в тень, залечь на дно хотя бы на сутки. Я могу устроить это, а тем временем многое выяснится. К тому же мы с вами должны кое-что обсудить. Это касается Амаля Бахруди. Спрятаться на день — лучший выход, как вы думаете?

— Нет, — глухо отозвался Кендрик. — Скрыться, но не прятаться.

— Что-то я вас не понимаю.

— Я хочу быть схваченным и арестованным как террорист. Швырните меня в то бурлящее варево, которое мне просто необходимо попробовать. Я бы попросил вас, чтобы это случилось уже сегодня вечером.