Повестка дня — Икар

— Йозеф, Йозеф, — кричал мальчик, катаясь по поросли возле дороги. — Где ты? Меня ранили, меня ранили!

«Мальчик еще не знает», — подумал Уэйнграсс. С того места, где, корчась, лежал парнишка, он ничего не мог увидеть, а ветер, налетевший с гор, заглушил звук выстрела. Этот одержимый маленький террорист не понимал, что его товарищ Йозеф мертв и что он один остался в живых. А то, чтобы он остался в живых, стало для Менни главным. Может, удастся обойтись без нового мученика за святое дело, принявшего смерть по собственной воле? Только не здесь, не сейчас. Ему нужны сведения, сведения, которые могут спасти жизнь Эвану Кендрику.

Уэйнграсс бросил на землю пистолет с глушителем и сунул кровоточащие руки в карманы пальто. Из последних сил он оторвался от дерева и направился со всей быстротой, на которую были способны его уставшие ноги, на юг, через лес, без конца спотыкаясь, отводя немощными руками ветви, хлеставшие его по лицу и плечам. Старик поплелся, шатаясь, к дороге и, когда выбрался на нее, увидел вдали автомобиль террористов. Он прошел дальше, чем нужно. Уэйнграсс повернулся и двинулся назад, но, слава тебе Господи, на сей раз по ровной поверхности. Скорее… скорее! Шевели своими чертовыми ходулями! Этот мальчишка не должен двинуться с места, не должен ползти, не должен увидеть! Менни почувствовал, как кровь хлынула к голове, буханье в грудной клетке становилось оглушительным. Но вот, наконец, и юный араб! Он все-таки сдвинулся с места — он полз к лесу. Еще минута — и он увидит своего убитого спутника. Этого нельзя допустить!

— Аман! — закричал Уэйнграсс, с трудом переводя дыхание, вспомнив, что так называл мальчишку этот еврей-полукровка, Йозеф. — Ayn ent? Kaifel ahural? — продолжал Менни на арабском настойчиво взывать к мальчику, спрашивая, где он и все ли с ним в порядке. — Itkallem! — перекрывая ветер, вопил он, приказывая юному террористу отвечать.

— Здесь, здесь! — закричал араб-подросток на своем языке. — Меня ранили! В бедро! Я не могу найти Йозефа! — Паренек перекатился на спину, ожидая увидеть соратника. — Кто вы? — увидев Менни, взвизгнул он, делая отчаянные попытки достать из-под куртки армейского образца пистолет. — Я вас не знаю!

Уэйнграсс ударил ногой по локтю подростка, и когда рука, так и не дотянувшаяся до пистолета, дернулась из-под одежды, наступил на нее, прижав ее к груди мальчишки-араба.

— Тише, ты, маленький глупец! — сказал Менни. Его арабский звучал так, словно саудовский офицер распекает растяпу-новобранца. — Мы прикрывали тебя, чтобы ты не наделал еще больших бед. Конечно, в тебя стреляли, и, надеюсь, ты понимаешь, что тебя только ранили, а не убили — что тоже элементарно можно было сделать!

— Что такое вы говорите?

— А что такое ты делал? — заорал в ответ Менни. — Бегал по дороге, кричал, ползал тут вокруг нашего объекта. Йозеф был прав, тебя следовало отправить назад, в Бекаа.

— Йозеф?.. А где Йозеф?

— Там же, где и остальные — в доме. Пошли, я помогу тебе. Надо вернуться к ним. — Испугавшись, как бы не упасть самому, Уэйнграсс схватился за ветку молодого деревца, пока террорист, опираясь на его руку, поднимался с земли. — Но сначала отдай мне свое оружие!

— Что?

— Они считают, что ты слишком глуп еще, чтобы баловаться с такими игрушками. Они не хотят, чтобы у тебя под рукой было оружие.

— Я не понимаю.

— А тебе и не надо понимать.

Уэйнграсс отвесил озадаченному юному фанатику оплеуху и в то же время правой рукой залез под его куртку, чтобы достать оружие — пистолет двадцать второго калибра.

— Из этого разве только по мухам палить, — буркнул Менни, хватая подростка за руку. — Пошли. Можешь прыгать на одной ноге, если тебе так легче. Там мы тебя подлатаем.

Опускающееся за горизонт солнце закрыли клубящиеся темные тучи — с гор наползала гроза. Совершенно вымотанный старик и раненый подросток были еще на середине дороги, когда вдруг послышался рев двигателя и их ослепили фары мчавшегося к ним с юга, от Меса Верде, автомобиля. Взвизгнули шины, мощная машина пошла юзом, подпрыгнула и затормозила всего в нескольких ярдах от Уэйнграсса и его пленника, кинувшихся к кустам; рука Менни еще крепче вцепилась в куртку араба. В то время как Уэйнграсс, покачиваясь от усталости, сунул руку в карман за своим пистолетом тридцать восьмого калибра, из большого черного седана выскочил человек. Фигура, бросившаяся к ним, казалась старому архитектору просто расплывчатым черным пятном. Он поднял пистолет, готовый в любой миг выстрелить.

— Менни! — завопил Джи-Джи Гонсалес.

Уэйнграсс рухнул на землю, но раненого террориста так и не выпустил.

— Хватай его! — приказал он Джи-Джи. Голос его звучал словно при последнем издыхании. — Не дай ему уйти… руки, руки его держи! Иногда они носят с собой цианид!

Одна из двух медсестер сделала юному арабу укол, после которого он должен был проспать до утра. Огнестрельная рана сильно кровоточила, но была неопасной: пуля прошла сквозь мякоть ноги. Рану промыли, залепили пластырем, и кровотечение прекратилось. Затем Гонсалес перенес парнишку в комнату для гостей, руки и ноги его, во избежание возможных осложнений, привязали к кровати, обнаженное тело прикрыли двумя одеялами.

— Господи, он такой юный, — сказала одна из сиделок, подкладывая подушку под голову араба.

— Он убийца, — ледяным тоном оборвал ее Уэйнграсс, изучая лицо террориста. — Он мог убить вас — и ни на миг не задумался бы о человеческой жизни, которую отнимает — так, как он собирается убивать евреев. Так, как он будет убивать и нас, если позволить ему жить.

— Это отвратительно, мистер Уэйнграсс, — сказала другая медсестра. — Он же еще ребенок.

— Скажите это родителям один Бог знает скольких еврейских детей, которым так и не дали дожить даже до его возраста. — Менни вышел из комнаты, чтобы присоединиться к Гонсалесу, который поторопился загнать свою слишком уж заметную машину в гараж, а теперь вернулся и наливал себе изрядную порцию виски из бутылки, взятой в баре на веранде.

— Угощайся, — буркнул архитектор, выйдя на застекленную террасу и направляясь к своему любимому кожаному креслу. — По твоему примеру, я поставлю это тебе в счет.

— Ты полоумный старикашка! — зарычал Джи-Джи. — Loco![10] Самый настоящий loco, ты это понимаешь? Тебя же могли прикончить! Muerto![11] Tu comprende?[12] Ты же мог довести меня до сердечного припадка.

— Ладно, ладно. Можешь выпить за счет хозяев…

— Loco! — завопил опять Гонсалес, за один присест опустошив свой стакан.

— Ты отстоял свою точку зрения, — согласился Менни. — Выпей еще стаканчик. Я не буду вносить их в счет.

— Сам не знаю, оставаться мне тут или уйти, — пробурчал Гонсалес, наливая себе еще стакан виски.

— Полиция?

— Я же тебе говорил, у кого хватает времени на полицию? И потом, если бы я их вызвал, ну, может быть, они и явились бы этак через месяц!.. Твоя девчонка, сиделка, им сейчас звонит. Остается только надеяться, что ей удастся найти хоть одного из этих лентяев. Иногда приходится звонить аж в Дуранго, чтобы хоть кто-нибудь из них соизволил сюда явиться.

Телефонный аппарат, стоявший на баре, вдруг зазвонил. Правда, звонок был какой-то нетелефонный — противное непрерывное жужжание. Уэйнграсс от неожиданности так подскочил с кресла, что чуть не свалился на пол.

— Хочешь, я возьму трубку? — спросил Гонсалес.

— Нет! — рявкнул Менни, быстро, хотя и несколько шатко, продвигаясь к бару. — Алло? — сказал он, заставляя себя успокоиться.

— Мистер Уэйнграсс?

— Возможно — да, возможно — нет. А кто это?

— Мы подключились к вашей телефонной линии с помощью лазерной связи. Меня зовут Митчел Пэйтон…

— Мне известно о вас, — прервал его Менни. — С моим мальчиком все благополучно?

— Да. Я только что звонил ему на Багамы. С базы Военно-Воздушных сил в Хоумстед послали самолет, чтобы забрать его. Через несколько часов он уже будет в Вашингтоне.

— Задержите его там! Окружите его охраной! Никого к нему не подпускайте!

— Так, значит, у вас все-таки был инцидент? Я чувствую себя таким никчемным, таким некомпетентным. Мне нужно было поставить у вас охрану… Сколько убитых?

— Трое, — сказал Менни.

— Боже мой! Что известно полиции?

— Ничего. Они еще сюда не доехали.

— Ах, так… Послушайте, мистер Уэйнграсс, то, что я сейчас вам скажу, может показаться вам странным, даже ненормальным, но, поверьте мне, я вполне отдаю себе отчет в своих словах. Пока что об этом трагическом происшествии следует умолчать. У нас будет гораздо больше шансов поймать негодяев, если мы сможем избежать паники и запустить в дело наших собственных специалистов. Вы понимаете это, мистер Уэйнграсс?

— Понимаю, и уже все сделал, — ответил старик, в свое время работавший в Моссаде. В его голосе невольно пробились снисходительные нотки. — Полицию встретят у ворот и скажут, что тревога была ложной.

— Я и забыл, — тихо сказал директор Отдела особых проектов. — Вы же были у нас раньше.

— Да, я был у вас, — согласился Менни без комментариев.

— Постойте! — воскликнул Пэйтон. — Вы же сказали, что у вас трое убитых, но вы-то разговариваете сейчас со мной, значит, с вами все в порядке.

— Эти трое были из них, не из нас, господин Некомпетентный из ЦРУ.

— Что?.. Господи Иисусе!

— От него мало толку. Попробуйте обратиться к Аврааму.

— Пожалуйста, объясните все поточнее, мистер Уэйнграсс.

— Мне пришлось их убить. Но четвертый жив, он сейчас под наркозом. Давайте сюда своих специалистов, пока я и его не укокошил.