Это мучительное пламя

Было уже давно за полночь, в палате стояла тишина; а через чуть приоткрытые жалюзи пространство заливал слабый лунный свет, сливаясь с отблесками работающего телевизора. Эбби лежала на диване, по-милому свернувшись калачиком и подложив одну ладонь под подушку.

Дарен приближался тихими, почти неслышными шагами, пытаясь прислушаться к равномерному и спокойному дыханию, позволявшего ему понять, что она спала. Осторожно и медленно опустившись на корточки, он ощутил, как острый нож вновь вошел в самое сердце. Он отдал бы всё на свете – и свою собственную жизнь – лишь бы иметь возможность вновь услышать её сердцебиение, вновь почувствовать, как бьется её пульс, и пусть даже и в последний раз, но хотя бы на короткое мгновение поймать на себе взгляд любящих синих глаз.

Когда Эбби шевельнулась, палантин слегка задрался, и её ладонь – на уровне подсознания – скользнула к уже заметно округлившемуся животу. Его было не видно под просторной одеждой, но сейчас, благодаря обтягивающей майке, Дарен мог достаточно хорошо его рассмотреть. Там, в таком крохотном местечке, жил и рос его ребенок. Ребенок от женщины, которую он до сих пор – и так будет всегда – до безумия сильно любил. Рука сама, повинуясь какому-то неведомому чувству, потянулась к её животу. Быть может, если он коснется его совсем легко и ненадолго, ему удастся услышать, как толкается малыш? Вдруг он сможет почувствовать его? Хотя бы раз. Всего один раз. Ведь он так и не увидит, как родится и вырастет его сын – синеглазый, храбрый, преданный. А, может быть, это будет девочка? Уголок губ слегка приподнялся, и на глазах выступили слезы. Малышка. Его родная принцесса. Красивая, добрая и нежная. Ещё один прекрасный ангел, спустившийся к ним с неба. Его дочка, из уст которой он никогда не услышит: «папа»… рука Дарена замерла, и пальцы сжались в слабый, но уверенный кулачок. Он не имел права быть здесь. Не имел права привыкать к ощущениям, которыми сам решил поступиться.

Да, у него не было другого выхода. Да, он оставил свою любимую, чтобы защитить. Теперь так же оставлял и своего ребенка. Потому что сукин-сын не дал ему выбора. Но разве это причина?

Горько усмехнувшись, Дарен на мгновение прикрыл глаза.

Нет. Мартин был прав. В мире нет ничего, что могло бы оправдать его поступок. Ведь он причинил ей огромную, удушающую боль. Хотя обещал всегда, что бы ни случилось, лишь оберегать.

Вот почему теперь его собственная боль, вернувшаяся как бумеранг, должна была стать его заслуженной кармой. Он проживет всю жизнь один, либо погибнет в этой схватке, но больше никогда не позволит ей страдать. Им обоим.

Он наклонился – очень осторожно, рискуя нарушить крепкий сон, но в последний раз касаясь прохладными губами её теплого лба. Ему казалось, что на ресницы осели частички тяжелого металла, потому что держать веки открытыми было до невыносимого мучительно. Он поддался непреодолимому желанию, ощущая, как по венам, с каждым новым ударом пульса, режет заточенный нож.

– Прости, – прошептал Дарен, невольно и легко запуская пальцы в копну её светлых волос. Сердце готово было разорваться от тоски на части; на глаза вновь навернулись слезы и, чтобы не позволить боли вырваться наружу, он сильнее стиснул зубы.

Хотелось выть. Дико. Неистово. Орать, что есть мочи. Потому что он понимал, что переживает последние секунды рядом с любимой женщиной и своим ещё не родившимся ребенком. Ему хотелось остаться. Одному Господу известно, как сильно хотелось. Но их безопасность была важнее его эгоистических желаний. Их жизни были важнее.

Взгляд невольно упал на небольшую бархатную коробочку, невинно стоявшую на журнальном столике. Он не стал открывать её, не стал смотреть на Её руку – просто не хотел. Просто, какое бы решение она не приняла, он обязан был смириться. Потому что она должна быть счастлива. Даже если и не с ним.

Чувствуя, как каждую кость в теле ломит от невыносимой боли, Дарен вновь сжал пальцы в кулаки и поднялся. Этой ночью он ушел в последний раз – так ни разу и не обернувшись.* * *

Ей казалось, что Он приходил. Ощущение, что этой ночью любимый мужчина был рядом, отчего-то не оставляло её ни на минуту. Может быть, она просто сходит с ума? Может быть, теряет рассудок? Как ещё объяснить это внезапно возникшее внутри чувство? Она словно в самом деле ощущала его присутствие, и ещё его шепот… простое «прости»…

– Уверена, что хочешь уехать?

Не отрывая глаз от простирающейся за окном полоски океана, Эбби кивнула.

– Мне больше не хочется сидеть на твоей шее.

– Я не чужой для тебя человек, – тут же возразил Грег, – тем более, как мне кажется, теперь.

Она немного помолчала, а затем озвучила мысль, которую так много раз прокручивала в своей голове.

– Ты очень помог нам год назад. И, если бы не твоя поддержка, я не знаю, что бы с нами было. Но… мне нужно попробовать встать на ноги самой. Стать самодостаточной, понимаешь? А до тех пор, пока мы живем у тебя, этого не будет.

Грег ответил не сразу. Он молча сжимал руль ещё несколько секунд, и лишь потом спросил:

– И где вы будете жить?

– Перекантуемся несколько дней у Мэнди. Когда найдем квартиру, переедем.

– Это бессмысленно, – Эбби понимала, что он злится, но ничего не могла поделать, – ты съезжаешь с одной квартиры для того, чтобы начать снимать другую. Зачем? Ты платишь здесь, будешь платить и там. Так в чем разница?

– В том, что там с меня возьмут полную цену, – просто ответила она, а затем, наконец, повернулась к Грегу, – я думала, ты поймешь.

– Я понимаю, – он стиснул зубы, а затем чуть повысил тон, – черт, Эбби, я пытаюсь понять. Но ты выбрала не лучшее время для того, чтобы так круто и резко менять свою жизнь.

– Моя жизнь всегда менялась лишь в те моменты, в которые это решали за меня, – качнув головой, прошептала она, – теперь я хочу делать это сама.

– Ты беременна, – напомнил он, – беременна, понимаешь? Тебе нужна стабильность, крыша над головой, уверенность в завтрашнем дне. Нужен человек, который посреди ночи сорвется в магазин, потому что тебе резко захочется съесть манго. – Эбби молчала, поэтому он продолжал. – Почему ты просто не переедешь ко мне? Почему не забудешь про это совершенно ненужное стремление к самостоятельности?

– Потому что не могу, – тихо ответила она, а когда Грегу позвонили, снова отвернулась к окну, понимая, что это правда лишь наполовину. Что ещё совсем недавно предложи другой мужчина то же самое, она согласилась бы совершенно не раздумывая. Потому что с тем – другим мужчиной – ей хотелось быть рядом каждое мгновение своей жизни.

– Мне нужно в клинику, – остановившись у бордюра, Грег выключил зажигание, – как надолго, пока не знаю. – Он помог ей выйти из машины, а затем вытащил из багажника две сумки и занес их в квартиру. – Привет, – Грег кивнул приветливо улыбнувшейся Мэнди, а затем наклонился, чтобы поцеловать Эбби в лоб, – если освобожусь рано, позвоню. Но долго не жди. Ложись спать. Хорошо?

– Хорошо, – она кивнула, покорно прикрывая глаза, а когда дверь за Грегом закрылась, неуверенно подняла голову. – Адель дома?

– Тайлер повез её на день рождения.

– Да, верно, – она мимолетно улыбнулась, – сегодня Кристалл исполняется восемь. Я и забыла.

– Вы куда-то собрались сегодня вечером?

– Если у него не будет срочных вызовов, то, возможно, поедем покупать кроватку, – быстро ответила Эбби, отводя в сторону свой растерянный взгляд. Мэнди его уловила.

– Ты приняла его предложение?

Она подняла глаза на сестру.

– Пока нет.

– Пока? – Уточнила она, вынуждая Эбби вымученно прикрыть глаза.

– Прошу, не дави на меня.

– Я не давлю. – Спокойно ответила Мэнди, хотя Эбби видела, что внутри готова была взорваться. – Просто пытаюсь понять, что ты делаешь со своей жизнью.

– Не знаю, – честно ответила она, – правда, не знаю. Мне ещё никогда не было настолько трудно, Мэдс. Ещё никогда… – она запнулась, ощущая, как слезы вновь начинают душить, – …я не чувствовала себя настолько беспомощной и слабой.

– Ты не слабая, – её сестра подошла ближе, – кто угодно, но только не ты.

Эбби качнула головой, а затем опустила глаза вниз.

– Я не понимаю, как мне быть. В одно мгновение вроде бы вижу решение, но затем снова начинаю бояться. Снова метаться. Как загнанная в угол лань, я просто не знаю, где находится выход…

– Посмотри на меня, – она послушалась, осторожно подняв взгляд, и ощутила, как теплые руки сжали её дрожащие пальцы, – перестань думать головой. Хватит, Эбби. Просто слушай своё сердце.

– Я слушала… всегда слушала… – ей удавалось сдерживать слезы из последних сил, – …а оно лишь каждый раз вновь и вновь разбивалось. Я устала, Мэдс… – завертев головой, прошептала она, – мне больше просто не выдержать…

Мэнди прижала её к себе и лишь тогда, закрыв глаза, Эбби позволила нескольким соленым каплям пролиться из глаз. Она не рыдала, и изо всех сил сдерживала внутри себя крик, потому что знала – её малыш всё чувствует. Чувствует каждую её улыбку и каждую пролитую слезинку. А она обещала ему, что больше не будет плакать.

– Я заварю тебе чай.

Эбби кивнула, а затем машинально завернулась в теплый плед и забралась на мягкий диван. Наверное, это надолго останется её любимым состоянием. Мэнди вернулась через несколько минут. Она принесла две чашки травяного зеленого чая и две плитки шоколада: горького и молочного. Они долго говорили, совершенно не замечая, как летит время, и, почувствовав, как слипаются глаза, Эбби вскоре уснула. Её разбудил знакомый звук смс сообщения и, потянувшись к мобильнику на столе, она неосознанно нажала «прочитать».

Посмотрев на часы, она поняла, что проспала, по крайней мере, часа три. Было почти пять, вставать не хотелось, как и выходить из дома, но пересилив себя, Эбби поднялась. Вытащив из сумки свободные спортивные штаны и чистую черную майку, она переоделась и достала расческу.

– Надеюсь, ты выспалась. – Мэнди выглянула из-за арки и мягко улыбнулась. – Я как раз закончила варить картофельный суп. Будешь?

– Не могу, – Эбби сняла резинку с запястья и завязала волосы в хвост, – Грег только что написал. Мне нужно идти.

– Но ты весь день ничего не ела.

– Мы заедем куда-нибудь перекусить, – когда Мэнди бросила на неё испепеляющий взгляд, Эбби пришлось улыбнуться, – обещаю. У него телефон разрядился, я никак не могу с ним связаться.

Она подошла к сестре и поцеловала её в щеку.

– Только свой не забудь! – Сдавшись, она указала половником на столик и, выбегая, Эбби схватила его в самый последний момент. – Он заряжен?

– Полностью! Не волнуйся, я буду на связи!

Надев кофту – после вчерашней бури вечер обещал быть прохладным – Эбби перекинула через плечо сумку и вышла из здания. Он будет ждать её у северной стороны, значит, ей нужно обойти дом. Почему Грег не зашел за ней, она не знала, но на него это, мягко говоря, было немного не похоже. Поежившись от небольшого ветра, Эбби сильнее запахнула кофту, а затем повернула за угол. Дом Мэнди находился не в самом людном квартале, а в такую непогоду количество прохожих приравнивалось фактически к нулю. За спиной раздались быстрые шаги – незнакомые и тяжелые; от них по телу прошла странная дрожь. Нет, Эбби вовсе не считала себя чертовым параноиком, но внезапно появившийся страх – очень глупый страх – с лихвой доказывал обратное. Она не стала оборачиваться, но заметно прибавила шаг и начала думать о том, как вот-вот повернет за угол, сядет в машину и окажется в полной безопасности. Хотя, возможно никакой опасности не было и вовсе. Мужчина, появившейся из-за угла дома, заставил Эбби замедлить шаг, а затем практически остановиться. Он ухмыльнулся – или, Господи, это просто игра её воображения? – а затем неторопливо направился вперед. Вдох. Второй. Третий. Нет. Она не параноик. Вовсе не чертов параноик.