Друг № 3

— Постараюсь выражаться вежливо. Той семьи, что осталась, мне довольно. Не думаю, что говорила тебе, но наш завтрак всегда был для меня лучшим событием года.

Она произнесла это заговорщическим тоном, словно выдавая зловещую тайну. В каком-то смысле так и было: Нарцисса Малфой редко говорила от души.

— Даже когда ты сидел весь угрюмый, я просто думала: ничего, в следующем году будет лучше. Когда-нибудь он вырастет, и тогда мы будем сидеть вместе словно друзья. И теперь ты вырос.

Она подняла глаза и несколько раз быстро сморгнула.

Она тут же взяла себя в руки, но глаза ее блестели от тщательно сдерживаемых слез.

— Ну, да. Хорошо, — сказал Драко. В горле у него так пересохло, что пришлось сделать несколько глотков чая, прежде чем продолжать. — Спасибо, матушка.

— Тебе понравился подарок? — спросила она.

— Конечно, — ответил он. Для разнообразия приятно было не лгать. — Именно то, чего я хотел. Квартиры довольно милые. На неделе надо будет договориться их посмотреть.

— Рада слышать, — сказала она. — Но при одном условии: ты будешь меня навещать. Пока я тебя ждала, у меня появилась одна мысль. Ты вряд ли будешь в восторге, но я подумываю устраивать такие завтраки почаще. Скажем, раз в неделю.

Она просила о совсем немногом. На самом деле, это было меньшее, что он мог для нее сделать.

— С удовольствием, — сказал он.

И потом, он всегда мог рассчитывать на «креп Сюзетт».

Она благосклонно улыбнулась.

— Я предпочла бы воскресенье, но меня устроит любой день, когда у тебя на работе выходной.

Она помолчала, отпила чаю и поджала губы.

— И возможно, — сухо продолжила она, — если ты… то есть, если твое романтическое увлечение достигнет уровня, когда ты решишь предпринять официальные шаги… Я не буду категорически против, если понадобится добавить еще один прибор.

День рождения становился все лучше и лучше, тем более, что появился домовик с блинчиками.

— Благодарю, — сказал он. — Очень любезно с вашей стороны.

Матушка кивнула, хотя признавать комплимент было явным плебейством. Но она понимала, что этот комплимент она действительно заслужила.

— Поговорим о другом. Что тебе подарили Блейз и Панси?

— Блейз — абонемент на «Соколов», а Панси — интересную штучку из Колумбии. Я вам потом покажу: что-то вроде шкатулки, которую только я могу открыть, с декоративной отделкой. Вам понравится.

— Само собой. У Панси безупречный вкус. Помнишь, как в прошлом году она подарила тебе ледяную статуэтку из России? Надеюсь, ты заберешь ее в новую квартиру. Панси — такая щедрая и светская девушка!

Если бы у Драко была хоть малейшая надежда, что его шутку оценят, он посоветовал бы матушке самой жениться на Панси.

Он ограничился уклончивым мычанием. Не стоило поощрять странное матушкино увлечение. Некоторое время они ели молча, потому что Драко решил, что, прежде чем упоминать остальные подарки, стоит покончить с девонширскими сливками [3].

— Кстати, я получил и другие подарки.

— Вот как? — Похоже, матушка старалась скрыть изумление. — Что за подарки?

— Прислали с работы. В основном книги. И еще был подарок от тетки Андромеды.

Матушка резко втянула воздух и отложила вилку.

— Как мило с ее стороны! И что она тебе подарила?

— Копию своего альбома с колдографиями, прямо начиная со свадьбы. Просила, чтобы я вам показал.

Матушка, все еще не отойдя от потрясения, кивнула.

— С удовольствием посмотрю. Знаешь, я только что поняла, что понятия не имею, как выглядел ее муж.

— Ничего особенного, — сказал Драко. — Не поверите, но как самый обычный волшебник. Никогда бы не догадался, кто это, если бы не знал.

Он понимал, что, если рассуждать логически, магглы внешне не слишком отличаются от колдунов, но речь шла о муже тетки — супер-изгое тройной перегонки класса люкс. Где-то в глубине души Драко, всю свою жизнь слышавший о Теде Тонксе только гадости, ожидал, что сразу и безошибочно опознает в нем маггла. Тед Тонкс в его глазах был воплощением всего маггловского, самым размаггловским магглом, который когда-либо промагглился в постель достойной дщери Благороднейшего и Древнейшего рода Блэков.

— Х-м-м… Ну, если подумать, обычно так оно и бывает, — отозвалась матушка. — Вот портрет дочери Дромеды я видела, а она видела твой. Когда ты родился, я была так счастлива, что не удержалась, и послала ей открытку. Она в ответ прислала колдографию Нимфадоры. Той было семь. Думаю, я смогу ее найти.

Он все острее чувствовал сожаление, что никогда не повстречает саму Нимфадору.

— Я ее пару раз видел мельком, — сказал он (если быть точным, во время битвы). — Сразу бросалось в глаза, что она из Блэков.

Нарцисса коротко рассмеялась.

— Только она не была из Блэков. Совсем не была.

Она откашлялась и расправила салфетку на коленях.

— Это тяжелый разговор, хотя я с удовольствием посмотрю колдографии.

— И это еще не все. Никогда не догадаетесь, кто еще прислал подарок.

Матушка не слишком увлекалась игрой в загадки, поэтому молча дождалась, пока Драко скажет «Молли Уизли».

Она широко открыла глаза.

— Ты шутишь.

— Связала мне свитер.

— Что за неуместная шутка! — укоризненно сказала она.

— Знаю. Но это правда. Я могу вам показать. Это… В общем, можете не опасаться, что я появлюсь в нем на людях.

— Ты серьезно? — уточнила она, и он потряс головой. — Вот как... Ладно, главное не забудь отправить письмо с благодарностью.

Когда было совсем непонятно, что делать, Нарцисса Малфой всегда могла опереться на правила этикета. Те были высечены в камне и не подлежали пересмотру.

— Неужели, матушка? — Драко все-таки попытался возразить. — Письмо Уизли?

— Любому, кто сделал тебе подарок на день рождения, — ответила та, скрещивая руки на груди. — Какой ужас! Я вырастила сына, который не хочет писать благодарственные письма! Что я за мать!

— Но это самый худший подарок в моей жизни, — напомнил он.

— Ты уверен? А подарок Беллы?

Дохлая кошка. Тетка Белла подарила ее на шестнадцатилетие. Он был почти уверен, что она пошутила, но с теткой никогда нельзя было знать наверняка.

— Он хуже, но это не считается. Тетка была не в своем уме.

— Но ты ее поблагодарил?

— Конечно, я написал эту троллеву открытку. Кто знает, что бы она учудила, если бы ее не получила! Еще раз повторю, она же совершенно свихнулась.

— Ну, а почему ты считаешь, что мадам Уизли вполне владеет своими умственными способностями? Вообще-то она совершила очень странный поступок.

Драко не собирался смеяться, но в этом заявлении были две забавные вещи сразу. Во-первых, матушка только что назвала Молли Уизли «мадам». Во-вторых, похоже, она считала, что свитер, связанный в качестве жеста доброй воли, — подарок не менее странный, чем полуразложившаяся кошачья тушка.

— Я думаю, это считается хорошим поступком, — сказал он. — Хорошие люди не видят в этом ничего странного.

— Понимаю. Тогда ты тем более обязан выразить свою признательность. Ты же не хочешь, чтобы нас сочли неблагодарными?

— Нет, матушка, — послушно ответил он.

Она кивнула, потом улыбнулась.

— Хорошо. Тогда вернемся к еде.

Драко с матерью провели остаток дня в собственных покоях, читая старые книги. Нарцисса листала присланный сестрой альбом, а Драко изучал пособие по химии, которое его совершенно очаровало.

Он словно заново изучал зельеварение, только очень причудливое, и в сочетании с головоломными логическими задачами, которые можно было использовать, чтобы делать забавные вещи в реальной жизни. Он опробовал на опыте только одну, совсем простую реакцию, особенно любимую детьми и пьяными университетскими студентами: вулкан из соды и уксуса. Он попросил Гулли принести ингредиенты из кухни, и предложил остаться и посмотреть, чтобы не чувствовать себя совсем по-дурацки, устраивая такое в одиночестве.

Хотя он не только забавлялся. Он исписал целый блокнот заметками о маггловской химии в ее отношении к зельеварению, и порой склонялся к мнению, что ведущие алхимики не совсем правы, когда полностью игнорируют возможности электричества и маггловской науки. Он знал, что Гермионе будет интересно, и собирался обсудить эту тему за ужином.

Укладывая волосы, собирая заметки и спускаясь вниз к камину, он гадал, рассказала ли Бьянка Гермионе, что сегодня его день рождения. Он в равной мере надеялся, что рассказала и что нет, но в любом случае от него ничего не зависело.

Выйдя из камина в гостиной Гермионы, он порадовался, что его привычная манера одеваться называется «разодет в пух и прах». Будь он обычным парнем и появись в гостиной в мятых брюках и футболке с эмблемой любимой квиддичной команды, ей стало бы неловко, что на ней такое красивое платье.

— Прекрасно выглядишь, — сказал он.

Она, не поднимая глаз, нервно расправила юбку.

— Спасибо. Может, я и не лучшая повариха в мире, но первая перемена уже готова.

Она показала в сторону кухни.

— Первая перемена? — уточнил он, двигаясь следом. — А сколько всего будет перемен?

— Ну… Наверно, три. Салат, горячее и десерт.

Он отметил, какой у кухни нарядный вид. В хрустальной вазе посреди покрытого накрахмаленной белой скатертью стола ритмично танцевали феечки, временами меняя цвет. Из динамиков, зачарованных, чтобы парить над столом, раздавалась музыка.

— Ого! — сказал он. — Как здорово!

— Ну, это совсем просто. Ты же видел, как я творила огоньки на вечеринке в честь Дня Феникса. Минута, не больше.

Она скромно пожала плечами и расставила тарелки, в которых оказался обычный салат. Она показала ему на стул и повернулась, чтобы достать вино, но Драко не мог сидеть, пока дама стоит. Гермиона, как он знал, была к таким тонкостям безразлична, но в его глазах это была невыносимая грубость, так что он предпочел остаться на ногах. Она разлила вино, и они устроились друг напротив друга за столом.

Она улыбнулась и подняла бокал. В слабом мерцании свечей вид у нее был потрясающий.

— За двадцать семь! Я в этом возрасте с сентября, и здесь не так уж плохо.

Странно, что она это сказала, и не только потому, что это было сказано в честь его дня рождения. Если то, что он слышал о ее жизни до того, как несколько месяцев назад ворвался в нее с грацией и очарованием исполняющего стриптиз соплохвоста, было правдой, назвать ее «неплохой» было бы довольно сильным преувеличением. Драко со своей стороны, вряд ли облегчил эту жизнь, хотя, сделал ее более волнующей (если выражаться вежливо). Но того же эффекта Гермиона могла добиться, смотря свои маггловские фильмы. Впрочем, она имела право отзываться о собственной жизни так, как ей вздумается, так что он решил не возражать.

— За двадцать семь! — ответил он, чокаясь с ней бокалом.

— Я думала о подарке, но решила, что это было бы… нахальством или чем-то в этом роде. И потом, полагаю, тебе почти невозможно угодить.

— Вовсе нет, — сказал он. — Ты могла бы связать мне свитер. Как Молли Уизли.

Она расхохоталась так сильно, что чуть не подавилась кусочком огурца.

— Ох, свитер Уизли! У меня в шкафу их десяток. А ты откуда про них узнал?