Друг № 3

— Спасибо, — сказал он. — Буду благодарен за помощь.

Она улыбнулась и прикоснулась ладонью к его руке.

— Рада, что ты занялся благотворительностью, милый. Времена меняются, и нам надо поддерживать фамильную честь. Хорошо, что ты стараешься помогать людям.

Он знал, что она хотела его похвалить, но все равно почувствовал неловкость: подразумевалось, что раньше он вовсе не рвался помогать ближним. Это трудно было отрицать, но его собственная мать могла бы и воздержаться от подобных намеков.

— Ну, мне пора, — сказал он. Поскольку он стал честным и все такое, он решил, что стоит сказать ей всю правду и покончить с этим. — Я нашел работу и скоро начало смены.

У нее засветились глаза, и она ахнула от радости. Если бы Драко знал, что так ее осчастливит, он признался бы раньше.

— Какая чудесная новость! Я так за тебя переживала. Ты вечно торчал в Маноре с мрачным видом, а потом порвал с той девицей — забыла, как ее зовут. Наконец-то ты совершил ответственный поступок. И где ты работаешь?

Она была так счастлива, что он нашел хоть какую-то работу, что он без всякого смущения сообщил, что устроился в кофейню. Мать вела себя совсем не так, как он ожидал, поэтому он перестал и пытаться предсказать ее реакцию.

— В кафе на Диагон-аллее. «Ворон».

— А, у Магдалены.

Мать Драко страдала болезнью, прямо противоположной болезни Уилла. Она всех, за исключением сестер, называла полным именем. Ему захотелось представить ей Уилла только для того, чтобы увидеть, какое у того будет лицо, когда она упорно станет обращаться к нему «Уильям». Может, даже «Уильям Грегори», если ее выведут из себя.

— Славная женщина. Я с ней знакома давным-давно. Ее сестра, Олимпия, в школе была в одной спальне с Андромедой. Одно время мы были подругами.

Драко никогда не слыхал, чтобы в одной семье оказались хаффлпаффка и слизеринка, но случались и более странные вещи. Он подозревал, что дружба прекратилась, когда Андромеда вышла замуж.

— Тогда тебе пора на работу. Я приготовила портключ.

Он двинулся за ней к выходу, но, проходя мимо каминной полки, заметил целую выставку колдографий. На всех был изображен он сам, начиная с младенческого возраста и до последнего года. Был даже один снимок с Асторией.

Он взял одну из колдографий: ту самую, которая всегда нравилась матери больше всего. В одном из садов Манора трехлетний Драко тыкал трехлетнюю Панси игрушечной метлой, а та визжала, чтобы он перестал, и в отместку швырялась в него гравием. На заднем плане недовольно ерошил перья белый павлин, явно считая происходящее ниже своего достоинства. Мать, делая снимок, так хохотала, что с трудом удерживала в руках камеру, так что земля под ногами детей тряслась. Их усилия удержать равновесие делали снимок только забавнее.

Но взял он его не поэтому: трясущаяся поверхность всколыхнула что-то в его памяти. Он вспомнил о колдографии, на которой он принимал Метку и о том, как сурово была наказана мать сразу после церемонии.

— Моя любимая, — сказала та, указывая на рамку в его руке.

— Знаю, — ответил он, и поставил колдографию обратно на полку. — Матушка, вы можете ответить мне на один вопрос?

— Конечно, милый.

— За что вас наказали, когда я получил Темную Метку?

Ее улыбка увяла. Тут же включился старый защитный механизм, и она превратилась в ледяную королеву.

— Тебе отлично известен ответ. Не понимаю, почему ты внезапно решил обсудить со своей бедной матерью неприятное прошлое, особенно сейчас.

— Отец думал, это потому, что вы пытались остановить церемонию, — сказал он, игнорируя острый приступ вины. Она неохотно кивнула. — Но я думаю, что причина была другой. Где вы были, когда все происходило?

Она позволила ему увидеть застарелую боль:

— Как всегда, у себя в гостиной. Ты же знаешь, мне никогда не нравились эти варварские ритуалы.

— Думаю, что нет. Пожалуйста, матушка, скажите то, что я и так знаю: вы были там с колдокамерой.

Она медленно опустила глаза.

— И вас наказали, потому что колдография не получилась.

— Ничего удивительного, — ответила она после краткой паузы. Она протянула руку, приложила холодную ладонь к его щеке и наклонила в сторону, чтобы полюбоваться его лицом. — Я просто не могла смотреть в объектив. — Она отняла руку. — Как ты узнал про снимок?

Драко пожалел, что поднял тему.

— Сейчас не могу сказать.

— Ты узнал про снимок, а твой отец попал под суд. Вряд ли это совпадение, — заметила она с проницательностью, которой наделены только матери. Он открыл было рот, но она прервала его. — Можешь не оправдываться, Драко. Когда Повелитель спросил меня, жив ли Гарри Поттер, мне даже в голову не пришло сказать «да». Мы живем в том мире, который я для тебя хотела. — Она замолчала и выпрямилась во весь рост. — Если ты сделал что-то в этом роде, я смогу тебя понять. А теперь тебе пора.

Она обняла его еще раз и показала на портключ на полу.

— Я люблю тебя, Драко. До встречи.

— Я тоже вас люблю, матушка.

Он посмотрел на нее на прощанье. В голову пришла странная мысль: последний раз такой счастливой он видел ее до того, как отправился в Хогвартс.

Примечание:

1. «Окипета» (дословно «быстрое крыло») — самая быстрая из трех гарпий.