Друг № 3

— Меня он тоже удивляет, но я не хотел бы вернуться в старый.

Она искоса посмотрела на него, и уголки ее губ опустились.

— Думаю, мы с тобой довольно похожи. Ты согласен?

— Не знаю, кому из нас следовало бы всерьез обидеться, — заметил он.

Панси почти никогда не смеялась вслух, но у нее было особое выражение лица, которое появлялось, когда она считала шутку особенно удачной, и именно оно и появилось.

— Что и следовало доказать. Раз тебе нравится параллельная вселенная, в которой ты в последнее время живешь, может, и мне понравится.

Наконец-то они дошли до дела!

— Ты тоже можешь туда переселиться, только придется оставить за дверью манеры ледяной стервы.

— Не так уж это страшно.

— Отлично. Можешь спрятать их в лифчике, где проверять не станут. Как ты спрятала флакончик Бодроперцового зелья во время нашего первого бала.

— Точно, — ответила она, и глаза ее смягчились от воспоминаний. — Я не думала об этом бале годами. Мы бы провели время гораздо лучше, не прикидывайся я, что влюблена в тебя.

— Да уж!

Они непрерывно ругались, и ничего забавного в этом не было. Это было утомительно. Если память его не подвела, первый раз они поссорились из-за Гермионы: Панси требовала, чтобы он подтвердил, что она красивее, а он не мог, потому что это была неправда. Панси была миленькая и все такое, но Гермиона в ту ночь была великолепна, а против фактов не поспоришь. (Это сколько же времени ты был тайно в нее влюблен? Заткнись!)

— А ты завидуешь? — внезапно спросила Панси после долгого молчания.

— Завидую чему? Тому, как ты притворялась, что я тебе нравлюсь? — с отвращением переспросил он.

— Ох, нет, — быстро поправилась она. — Тому, что есть у Блейза?

Он задумался, взвешивая «за» и «против». Большую часть времени Блейз имел довольно счастливый вид, особенно когда был со своей семьей. Единственными недостатками можно было считать необходимость искать няньку для ребенка и трахать только Дафну, но Блейза, вроде бы, это устраивало. Ну, еще тот стал до неприличия добродушным, но поскольку окружающим он нравился больше, чем Драко, может, это было и неплохо, хотя поначалу раздражало.

— Может, и завидую, — сказал он.

— Понадобится время, чтобы привыкнуть к новому миру.

Ее лицо стало уязвимым, и так она ему гораздо больше нравилась.

— Сначала будет нелегко, но я уверен, ты справишься.

Она задумчиво кивнула.

— Она мне все равно не нравится.

— А кто тебе вообще нравится? — спросил он, сознавая, что тот же вопрос мог бы задать себе.

— Ты, большую часть времени, — призналась она. — Постарайся слишком сильно не меняться.

— Если не получится, я в твоем присутствии всегда могу сдать назад.

Панси улыбнулась, поднялась на ноги и он увидел, как она превращается в хорошо знакомую ему ледяную принцессу, которую он так любил/ненавидел. О чем только думали матушка и миссис Паркинсон, когда воспитывали их вместе с раннего детства? Это лучший способ приучить людей думать друг о друге не как о женихе и невесте, а как о драчливых брате и сестре.

— Ладно, хватит. Забудем об этом.

— О чем об этом? О том, как ты выдала мне свои истинные чувства, и мы поговорили по душам? — насмешливо спросил он.

Панси сделала вид, что ее тошнит.

— Это называется «сдать назад»? Это гриффиндорство в чистом виде!

— Ладно. Тогда, может, забудем о том, как мы настолько надоели друг другу, что захотели сделать перерыв, но, поскольку ты оказалась стервой, а я — придурком, решили продлить свои мучения и стали снова общаться?

— Уже лучше. Хорошего дня, — сказала она, и, прежде, чем он успел ответить, ступила в камин.

Примечание:

На самом деле глава называется словами из детской считалки «One is silver, the other is gold». Считалка — про то, что старый друг лучше новых двух: «Make new friends,but keep the old.// One is silver, the other is gold.// A circle is round, it has no end.// That's how long, I will be your friend.». Пришлось использовать отечественную версию.