Друг № 3

— Вот это настоящий командный дух! Вы все на фоне Дрейка — просто грубияны неотесанные. Вроде бы плохим парнем положено быть ему? Еще раз повторю, ничего личного.

Драко пожал плечами. Уголком глаза он увидел, что Поттер впился в него горящим взглядом. Стоило ему поглядеть в ответ, как тот принял это за какой-то идиотский вызов.

— Я тоже буду, — заявил он с героической решимостью в голосе. Все четыре его глаза пылали праведным блеском, словно он только что вызвался лично пронзить Драко золотым, отделанным рубинами мечом или чем-то в этом роде, в то время как на плече у него величаво восседает феникс, а в ногу вцепилась попавшая в беду полураздетая девица. Хотя он всего-навсего согласился провести вечер с человеком, который ему не слишком нравился. Драко с трудом удержался, чтобы не закатить глаза. Пришлось их закрыть и закатывать под веками: желание оказалось таким сильным, что полностью удержаться было невозможно.

— Заметано, — вызывающе подтвердил Джордж.

— Отлично, это я и хотел услышать, — сказал Уилл, не обращая видимого внимания на бушующую вокруг него схватку воль. — Теперь, когда все решено, вернемся к делу. Я знаю, что вы — не артисты и ценю, что вы решились потратить свое время. Не стану повторять, как важно, чтобы ваши имена появились на афишах. Могу вас порадовать: вам вообще не придется представлять. Мы с Дином будет играть и петь вживую, чтобы зрители поняли, каково это, а на вас наложим заклятье пения и танца. Вы не сможете забыть слова, перепутать движения или остановиться. Ваши губы будут двигаться, пока песня не кончится, разве что хлопнетесь в обморок. Так что вы уж постарайтесь. Все, что от вас требуется — выйти на сцену и оставаться в сознании примерно минуты три. Думаю, вы справитесь. Вопросы есть?

Никто не шевельнулся.

— Отлично. Сообщите мне, когда выберите песню. Если не сможете, мы вам что-нибудь подберем. — Он помолчал и обвел собравшихся глазами. — Вид у вас такой, словно вам не терпится разбежаться, так что об общем финале поговорим в следующий раз. Так. Одни получат сов, другие — нет, но жду всех через неделю в это же самое время. После этого те, кто будет петь под заклятьем, могут не ходить на репетиции, учитывая, что вам особо нечего репетировать.

После неловкой паузы Поттер решил, что готов встать первым. Джордж последовал его примеру, и все бросились к камину. Кроме Гермионы. Та осталась на месте, делая вид, что роется в сумке, и вид у нее снова стал встревоженный. Уилл хотел что-то сказать Драко, но, заметив Гермиону, помахал рукой и скрылся в камине.

Драко встал со стула и подошел к Гермионе. Та наконец отложила сумку.

— Все было ужасно, — сказала она.

— Ну, не так плохо, — соврал он, и она вздохнула.

— Ужасно. Одно дело — воображать, каково это, а другое — когда все случается на самом деле.

Он не вполне понял, о чем она, но звучало зловеще.

— Не знаю, сколько понадобится времени, чтобы… — Она печально замолчала. — Я все время думаю, что… Я толком не понимаю, что происходит, но, что бы это ни было, думаю, нам с тобой надо сделать паузу. Хотя бы ненадолго, — проговорила она совсем тихо.

Чувство было такое, словно его ударили в живот. Он уставился на нее без единой мысли в голове.

— Я не сказал ни единого троллева слова, — наконец бросил он. — Думаю, проблема не во мне.

— Да, не сказал, и я горжусь твоей выдержкой, — ответила она, словно говорить такое было самым обычным делом. Она и не подозревала, что оказалась первым человеком, который вслух заявил, что гордится Драко Малфоем. После такого они уже не могли остановиться. Нельзя сказать такое, а потом устроить паузу.

Он ощутил приступ решимости, словно в квиддиче, когда внезапно перед тобой появляется снитч. На редкость удачное сравнение, подумал он. Он вообразил, как Поттер рванулся к снитчу, но на этот раз он его опередит.

— Тогда не сдавайся, — сказал он с уверенностью в голосе, которой вовсе не чувствовал. — Тебе же нравится со мной встречаться?

— Да, — призналась она.

Уже хорошо!

— Тогда почему ты позволяешь тем, кого считаешь друзьями, решать за себя, позволено ли тебе быть счастливой?

И почему они так поступают? Гриффиндорцам полагалось быть добрыми и всепонимающими, но Драко уже знал, что эти добродетели применяются не ко всем.

— Я подумала, что надо дать им время к тебе привыкнуть, а потом начать все снова, — сказала она.

— Ну, конечно. Всегда есть что-то важнее, — сказал он. Прозвучало это куда горше, чем он собирался, и он увидел, что она встревожилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Ничего.

Ему не хотелось вдаваться в подробности: он же покончил с жалостью к себе и все такое.

— Ну, пожалуйста, скажи.

Ни за что.

— Пожалуйста!

Ладно. Вид у нее стал такой, словно вот-вот расплачется, так что он сдался.

— Просто каждый раз, когда кто-то начинает мной интересоваться, что-то происходит, и я снова оказываюсь в конце списка, — сказал он. Это прозвучало жалко даже в его собственных ушах, но точно описывало ситуацию.

Он видел, как она обдумывает его слова. Сначала сочувственно, потом недоуменно.

— Со мной то же самое, — тихо призналась она. — Только случается каждый раз, когда я хочу заняться собой.

— Так почему бы тебе один-единственный раз не послать их к Мордреду, и поступить так, как хочется?

— Это не так просто, — сказала она, ломая пальцы.

— Вот как? Потому что когда Панси с Блейзом обнаружили, что мы встречаемся, я поступил именно так. Пусть привыкают, сколько хотят. Предполагается, что они — мои друзья, поэтому я знаю, что они меня поддержат, даже если им не нравятся кое-какие мои решения. А если нет, так у меня есть другие друзья. Не понимаю, с чего я должен делать паузу как раз тогда, когда жизнь стала налаживаться только потому, что некоторые ведут себя как полные придурки.

Ну вот, опять его понесло! Надо положить этому конец, пока он не наговорил чего похуже.

Ее глаза расширились.

— Ты сказал друзьям, что мы встречаемся?

— Ну, в общем да.

Почему? Ну почему он не может заткнуться?

— Я повел тебя ужинать, понимая, что Блейз тут же выяснит, кто ты такая. Матушке я тоже сказал.

— Ты сказал своей матери?

Она была явно потрясена. Если подумать, заявлять такое после трех свиданий было довольно странно.

— Я сказал, что мы ужинали вместе. Это все.

— А считается, что самая смелая здесь я, — выдохнула она. — Ничего личного, — добавила она торопливо.

Драко пожал плечами. Никто не говорит «ничего личного», если до этого не сказал что-то крайне личное и неприятное, а сегодня ему это повторяли то и дело.

Помолчав, она смущенно подняла глаза.

— Ты сказал своей матери.

— Мне стыдиться или как? Ты рада или в ярости?

— Рада.

Она подняла руки, чтобы пригладить волосы, и он понял, что все снова наладилось. Каким-то образом он случайно научился поступать правильно. Каждый раз, когда он срывался и говорил ей правду, настолько откровенную, что признаваться в ней было стыдно, она бывала по-настоящему счастлива.

— Так чего ты хочешь? — спросил он более спокойным тоном. Она ненадолго задумалась, пока он нетерпеливо ждал ответа.

— Как насчет того, чтобы держать все в тайне до ночевки? — предложила она наконец. — Если вы сумеете провести ночь, не перебив друг друга там, куда Уилл задумал нас отправить, я подумаю, как с ними поговорить.

— Я их убивать не стану, — пообещал он, и она улыбнулась краешком губ.

— Отлично. Думаю, они тоже не станут тебя убивать.

Она встала и отложила сумку.

— Ты сегодня меня поразил. Джордж делал все, чтобы вывести тебя из себя.

— Мне пришлось приложить усилия.

— Это точно.

Она подошла ближе, положила руки ему на шею, а голову — на плечо, и он обнял ее за талию. Он закрыл глаза, и зарылся лицом в ее волосы, вдыхая их аромат и рискуя вызвать гнев волосяного чудовища. Она явно не собиралась с ним расставаться, иначе бы так не поступила. Сдаваться было настолько не в ее характере, что он подумал: может, она притворялась, чтобы посмотреть, будет ли он за нее биться?

Он прижал губы к ее шее. Она быстро втянула воздух, но останавливать не стала, так что он продолжал целовать ее, медленно продвигаясь к ключице. Она пробежала пальцами по его волосам и притянула к себе, чтобы поцеловать в губы, и на этот раз она вложила в поцелуй не меньше страсти, чем он. До этого он всякий раз чувствовал легкое сопротивление, но на этот раз оно почти исчезло. Он провел рукой по ее спине и бедрам, стараясь держаться подальше от всех тех мест, до которых ему на самом деле хотелось дотронуться. Он понимал, что лучше не рисковать. Она прервала поцелуй, и он решил, что сейчас она, как обычно, отодвинется, но вместо этого она робко поцеловала его челюсть. Он притянул ее к себе, и она продолжила более уверенно, пока в голове у него не осталась только одна мысль — что ему нужно кого-то трахнуть. Он нашел ее губы и поцеловал, на этот раз сильнее, прикусив зубами ее нижнюю губу. Он перестал следить за руками, но, к счастью, она поправляла его каждый раз, когда он попадал не туда.

Когда ей надоел полицейский надзор за его руками, она оттолкнула его, что совершенно однозначно читалось как: «Ладно, я перестаю тебя дразнить, потому что мне нужно еще немного времени прежде, чем мы зайдем дальше». Он неохотно опустил руки. Она вся раскраснелась и вид у нее был такой соблазнительный, что он чуть не отвел глаза, опасаясь, что набросится на нее прямо здесь и сейчас.

Но все-таки не отвел, потому что иначе она могла понять его неправильно. Драко хорошо сознавал, что Гермиона постоянно подвергает анализу каждый его шаг. Что означало уйму дополнительной работы: ему приходилось заранее прикидывать, как будет выглядеть любой его поступок или фраза с ее точки зрения, и избегать того, чтобы они выглядели, как «Ты мне больше не нравишься», «Я просто хочу тебя трахнуть», «Твоя новая мантия тебе не идет» и прочие ужасы женского воображения. Ведьмы, с которыми он раньше встречался, постоянно на это жаловались. Даже Панси, хотя она была просто другом. Что было нечестно.

— Может, сходим куда-нибудь? — предложил он прежде, чем она начала прощаться. — Я бы с удовольствием чего-нибудь выпил.

Она задумалась. Он отметил, что она все еще не восстановила дыхание.

— Особых дел у меня нет, — сказала она. — В маггловский Лондон?

Он понимал, что она это предложила потому, что не хочет, чтобы их увидели вместе, но ему было все равно. Главное, что она согласилась.

— Ладно, — ответил он. — Можешь оставить мантию.

Она сняла мантию, и бросила ее на стул, с которого сняла сумку. Драко скинул свою, положил ее рядом, и вслед за Гермионой двинулся к камину.

Примечание:

1. «The Libertines» — рок-группа, основанная в 1997 году Карлом Баратоми и Питером Доэрти. Распалась в 2004, как раз когда их второй альбом занял первое место в британском чарте. В 2014 году снова воссоединилась. Играют инди-рок, альтернативный рок, гаражный рок.