Друг № 3

— Не надо извиняться, — сказал он. Она промолчала. Ее трясло, и он боялся, что она снова расплачется, потому что понятия не имел, как поступать в таких случаях.

— Не за это, — прошептала она. — За то, что ни разу не попыталась посмотреть на ситуацию твоими глазами. Мы обращались с тобой, как с последним подонком, но раньше я не понимала. Даже не задумывалась, каково это — вырасти в доме, где живет Волдеморт, а отец…

Ох, ну надо же! Не может быть! Она сочувствует ему? Откуда только время находит сопереживать всем живым созданиям? Это ее пытали и чуть не убили. Это он обзывал ее грязнокровкой и выкрикивал оскорбления в коридорах. Она была права: близкое соседство с Повелителем радости не доставляло, но неверную сторону он выбрал сам. Он по-прежнему не хотел говорить, но понимал, что придется, а не то она решит, что он принимает ее извинения, или соглашается с тем, что она сказала. А это просто нелепо.

— Это можно сказать про всех, — сказал он. — Когда идет война, ты не можешь себе позволить понимать противника, потому что иначе не сделаешь то, что должно быть сделано. Так мой отец совершил все, что совершил.

И по этой же причине от Драко никогда не было толка. Он так никого не убил (в том числе Дамблдора), и даже не сумел назвать имя, хотя отлично знал, что перед ним на полу — Гарри Поттер. Не потому, что внезапно проникся к тому слюнявым сочувствием, а просто никогда не мог усвоить военный склад ума.

Каждый раз, когда ему что-то поручали, в голове все словно схлопывалось, и он думал только о том, как бы поскорее унести ноги. Он всегда считал, что это потому, что он — трус, но, похоже, были и другие причины. Когда он согласился помочь Гермионе, то на мгновение испытал то же чувство, как когда опустил палочку перед Дамблдором. Он мало что сделал, гораздо меньше, чем мог бы, но ему полагалась частичка гордости за то, что он делать отказался.

— Теперь жалеешь? — спросила Гермиона.

— Нет, — сказал он, и она прижалась к нему теснее. Он наклонил голову и провел рукой по ее волосам. Сейчас или никогда.

— Чем пахнут твои волосы?

Она изумленно подняла глаза и рассмеялась. Слез на веках, к счастью, не было.

— Я использую грушевый шампунь, так что, наверно, это он.

— Тогда понятно.

— А что, тебе нравится? — осторожно поинтересовалась она.

Он кивнул. Она покраснела, отвела глаза и медленно освободилась из его рук.

— Ладно, — неловко сообщила она полу. — Я просто хотела убедиться, что ты в порядке. Завтра увидимся.

— До встречи, — сказал он. Прежде, чем аппарировать, она ему помахала.

Вот тайна и разрешилась. Нельзя сказать, что Драко любил груши. Но он решил, что как фрукты они вполне ничего. Со всем этим переполохом он совсем забыл о завтрашнем свидании, но теперь он не боялся. Достаточно ему открыть рот, как она заливается краской, так что он явно ей нравится (по какой-то непонятной причине).

Он вернулся в зал и через окно улыбнулся репортерам. Скоро они обо всем разнюхают, а до тех пор те, кто для него действительно важен, знают, что он поступил правильно.

* * *

В субботу у Драко был выходной, так что у него был целый день, чтобы снова начать дергаться. В утреннем выпуске «Пророка» сообщалось, что суд над отцом пройдет в понедельник, что было даже неплохо. Дело скоро закончится и закончится прежде, чем в него придется вникать. Когда отец окажется за решеткой, он обдумает, что это значит, но пока его вполне устраивало отрицание.

Он потратил немало времени, одеваясь к вечеру, потому что «Ристоранте Инфине» считался весьма престижным заведением. Особых требований не предъявлялось, но галстук явно не был лишним. Одевшись, он вызвал Гулли.

— Да, хозяин Драко!

— Гулли, хочу тебе кое-что сказать, — начал он. Она вся превратилась во внимание. — Помнишь мисс Гермиону?

— Гулли нравится мисс Гермиона.

Он никому не мог сказать, что добился свидания, а ему хотелось произнести это вслух, хотя бы перед домовиком.

— Сегодня у меня с ней свидание.

— Рада за хозяин Драко, что он такой довольный, — сказала она, и он улыбнулся во весь рот. Все равно его никто не видит.

— Гулли еще нужна хозяину?

— Нет, это все.

— Гулли такая благодарная, что хозяин рассказать ей хорошие новости, — поклонилась та. Ей явно польстило, что Драко вызвал ее просто, чтобы рассказать о себе. Делиться с домовиками радостью — поступок как раз в духе Гермионы. Он накинул длинную мантию, просто на случай, если по дороге его перехватят назойливые репортеры.

Обычно он отправлялся на Диагон-аллею камином, но в этот раз решил, что надежнее аппарировать в переулок прямо за рестораном. В 18.50 он пересек парк, опустил капюшон пониже и завертелся в волчке аппарации.

Приземлившись в переулке, он убедился, что вокруг никого нет. Не поднимая головы, он обошел здание и зашел внутрь. Гермионы еще не было.

Метрдотель слегка наклонил голову.

— Добрый вечер, сэр. Заказывали столик?

— Да, но я подожду.

— Дайте знать, когда решите садиться.

Метрдотель вежливо улыбнулся и снова занялся цветами на ближайшем столе.

Драко попеременно переводил глаза со столов в зале на часы на стене. В 18.58 вошла Гермиона. Выглядела та потрясающе: сделала прическу и нарядилась в облегающую оранжевую мантию. Но его поразил не яркий оранжевый цвет. Короткая мантия открывала ноги, и на ней были туфли на спицах, какие он видел на продавщице из «Бодруа». Он пока не вычислил, зачем их носят, но зрелище ему понравилось. Он сообразил, что все еще в капюшоне, откинул его и Гермиона его заметила.

— Привет, — сказала она. Она все время отводила глаза и не знала, куда девать руки.

— Привет, — он поправил галстук. — Столик заказан на твое имя?

Она кивнула, и он двинулся за ней к стойке.

— Добрый вечер, мадам, — сказал метрдотель. — Заказывали столик?

— Да, на имя Грейнджер.

Тот кивнул и отвел их к удобному столу, расположенному вовсе не рядом с кухней. Гермиона схватила меню и принялась постукивать по нему пальцами. Она скрестила ноги, и ступня у нее все время дергалась. Кому-то из них придется сохранять спокойствие, и явно это будет он. Официант спросил, что они будут пить, и они выбрали бутылку дорогого красного вина.

Драко изучал меню, пока официант не вернулся с открытой бутылкой и не разлил вино по бокалам. Гермиона поблагодарила его, схватила свой и сделала изрядный глоток.

Настало время для светской беседы. Это он умел. Ничего сложного в этом не было.

— Ты бывала здесь раньше? — спросил он.

— Ну… э… однажды. Мы здесь отмечали, когда выяснилось, что Бьянка ждет ребенка.

Наступила длительная пауза. Драко не привык сам вести разговор. Те, с кем он обычно общался, могли заполнить любую паузу потоком слов, о чем бы эти слова ни были. Гермиона тоже так себя вела. Но было бы только честно, если бы в этот раз Драко постарался сам приложить усилия. Он представил, что сказал бы на его месте Уилл.

— Должно быть, они очень радовались. Когда роды?

Она выглянула из-за меню.

— Не раньше декабря.

— К Рождеству?

— Да, во второй половине месяца.

Драко прикинул, что можно сказать, чтобы она поддержала разговор. Если ему придется произносить одну любезную, бессмысленную фразу за другой, это станет утомительным.

— Что тут есть приличного? — спросил он.

Она, наконец, оставила меню в покое.

— В прошлый раз я заказывала спагетти карбонара, и они оказались вполне ничего. Думаю, в этот раз выберу то же, что Бьянка — ньокки и салат капрезе.

— Тогда я — спагетти.

Когда официант вернулся, чтобы принять заказ, Гермиона почти допила вино, и Драко торопливо долил ее бокал. Она вроде бы немного расслабилась. Во всяком случае, пока ничего не разбила.

— Спасибо, — сказала она, и снова сделала большой глоток. — Ты дочитал мои книги?

— Да, мне понравилось. Они… — тут его осенило, — довольно интересные.

— А какая твоя любимая?

— Счастливая, — неохотно признался он.

— Я так и знала!

Она в восторге стукнула кулачком по столу, и Драко сообразил, что времени, чтобы разбить бокалы, им хватит. В этот раз те просто задрожали. Ничего не пролилось.

— Я же говорила, что это книга для всех.

— Она довольно смешная.

Нет, так не пойдет. Если уж не получается выглядеть тонким ценителем, хотелось бы произвести впечатление парня, который умеет складывать буквы. Но не стоило судить себя слишком строго: Гермиона на любовном фронте страдала от такого же отсутствия практики, как он.

Она спасла его, пустившись в несвязный разбор своих любимых мест, а он слушал и улыбался. Она водила руками и улыбалась ему в ответ. Она становилась такая милая, когда о чем-то увлеченно рассуждала. Она упомянула, что по книге «сняли фильм», и он вспомнил, что пару раз слышал это выражение.

— Что такое «фильм»?

— Ой, я забыла, ты никогда не был в кино. Фильм — это вроде пьесы, только маггловские артисты разыгрывают ее перед маггловскими видеокамерами. И это не похоже на пьесу, потому что они стараются, чтобы все происходило в тех местах, где должно было происходить, и часто они там и снимают, а еще они применяют специальные эффекты, чтобы показать все, что угодно. Взрывы, подводные съемки, и даже чудеса. Словно актеры умеют колдовать.

— Это как?

— Знаешь, что такое компьютер?

Он покачал головой.

— Такое устройство, которое магглы применяют, чтобы делать самые разные вещи. Они могут заснять эпизод на камеру, а потом поправить его на компьютере так, что в нем появятся совсем новые вещи.

— Звучит довольно интересно.

Будь у Драко под рукой словарь, он бы поискал синонимы к слову «интересный». Но словаря не было. Он знал, что слишком часто повторяет одно и то же слово, но остановиться не мог.

— Так и есть. Тебе стоило бы посмотреть фильм. Уверена, тебе понравится. Я могу тебе парочку одолжить. Есть заклятье, чтобы показывать фильм на стене, а не в телевизоре, как делают магглы.

— А ты посмотришь со мной?

Никто в его кругу не ходил в театр в одиночестве, и он не понимал, почему должен в одиночестве смотреть фильм.

Она порозовела и отвела глаза.

— Только мы не будем его смотреть, — пробормотала она в бокал.

— Что?

— Ничего, просто подумала, что бывает, когда смотрят фильм вместе. — Она сделала еще глоток. — Ладно. Фильм выбираю я?

— Я о них понятия не имею, так что выбрать не смогу.

— Хорошо. Я подумаю, что выбрать, и мы посмотрим.

— Хорошо.

Официант принес салаты, и они принялись за еду, пока Гермиона рассказывала Драко про свои любимые фильмы. Было гораздо правильнее, что разговор вела она, потому что ей было, что сказать, по множеству поводов. Ему нравилось, как она говорила, и что она говорила, и он подумал, что со временем привыкнет рассуждать почти так же много, как она. Сейчас разумнее было слушать. В последнее время он часто этим занимался, и неплохо освоил это умение. Им принесли горячее, и некоторое время они ели молча. Потом она начала новую тему:

— Уилл рассказал мне про концерт. По-моему, отличная идея.

— Неплохая, — сказал он. — Может получится… довольно интересно.

Опять!