Дартс: палитра души

28. Взлёты и падения

Она как в воду глядела: история о рейдах авроров в увеселительные пабы целую неделю развлекала читателей «Ежедневного Пророка»: журналисты не скупились на эпитеты и пространные моральные отступления. Имя Лаванды, хоть и являлось тайной следствия, каким-то образом просочилось в газеты. Хорошо, что до этого она успела объясниться с родителями.

О том, чтобы вернуться в больницу Северной Пустоши, не было и речи. Это мама с папой могли проглотить историю про то, как три подружки по глупости выпили в кафе, решили повеселиться и, не разобравшись, случайно оказались в нехорошем пабе, где их по ошибке задержали перестаравшиеся авроры. Мистеру Штолле Лаванда ничего объяснять не стала: просто отправила заявление об увольнении по причине смены места жительства, и тот не стал вдаваться в подробности. По всей вероятности, допросы авроров произвели на Штолле не самое благоприятное впечатление. Лаванда даже не рискнула наведаться в больницу, где только ленивый не перемыл ей косточки, и просто попросила одну из медсестёр забрать из ординаторской её вещи и передать через камин.

После газетной шумихи и без рекомендаций с первого места работы её бы не взяли ни в одну приличную больницу. Казалось, Лаванда была как никогда близка к воплощению своей мечты открыть кабинет для частного приёма, но у неё не было средств даже на аренду помещения.

Бывшая однокурсница из колледжа, которая уехала на заработки во Францию и оставила ей свою квартирку в Рединге, быстро ответила на письмо Лаванды с просьбой подыскать ей работу за Ла-Маншем и сообщила, что в магических больницах Франции трудно устроиться без отличных рекомендаций и почти невозможно без хороших знаний языка.

Французский Лаванды хромал на обе ноги.

Зато в Африке, сообщала знакомая, есть много вакансий для колдомедиков. Если её не пугают редкие болезни, тропический климат и экзотическая еда, вот контакт в Гане, по которому можно обратиться по поводу работы.

Лаванду пугали рептилии — особенно способные кусаться, а их в Гане было с избытком.

К тому же она не могла уехать далеко от Англии, потому что родителям нужна была поддержка. Бывшая однокурсница также жаловалась на низкие заработки, дороговизну Парижа, легкомысленных французов и просила Лаванду, в случае отъезда, подыскать надёжного арендатора на квартиру, который мог бы платить хотя бы по двадцать галлеонов в месяц. Желательно, с января.

Лаванда решила переехать к родителям. Она хорошо понимала намёки, а двадцать галлеонов в месяц были ей сейчас не по карману. Поседевший отец не сразу признался, что большая часть их семейных денег была вложена в какой-то фонд под названием «Лавина», который поначалу казался весьма прибыльным, а теперь был официально признан рухнувшей финансовой пирамидой. Небольшой магазинчик Браунов, торгующий свечами и светильниками, по иронии судьбы почти полностью сгорел во время уличных беспорядков, и мама слегла с нервным расстройством. Если перед Рождеством Лаванда ещё надеялась на скромную финансовую помощь родителей, то теперь сама ломала голову над тем, где бы раздобыть средства, чтобы их поддержать.

В плане перспективного места для работы Сандра расхваливала Америку: языкового барьера никакого, территория огромная, магические поселения не прячутся в тесных маггловских городках, а располагаются в самых живописных местах. Никаких Волдемортов, войн не было лет сто, финансовый кризис прошёл по касательной. А главное, женщин никто не притесняет: наоборот, они делают карьеру быстрей, чем мужчины. Лаванда решила: если Сандра и Пат соберутся в Америку, она рванёт вместе с ними, а родителей будет навещать по выходным. Должны же быть регулярные портключи через океан — хоть это и недешёвое удовольствие. Впрочем, Патрисия сама сейчас заботилась о матери, оставшейся в одиночестве после ухода мистера Стимпсона, а Сандра была вполне довольна своей работой в Шотландской клинике. У Лаванды оставался в запасе ещё один вариант: связаться с Парвати, которая вместе с семьей после войны уехала в Индию. Там, как и в Америке, для общения можно было прекрасно обойтись английским языком, но оставались проблемы кусающихся рептилий. К тому же Лаванда не была уверена, что Парвати обрадуется её приезду: она давно, с самой выписки из Мунго, не получала никаких вестей от подруги.

Лаванда отправила во Францию ответ, в котором поблагодарила однокурсницу за бесплатное жильё, за контакт в Гане и пообещала в ближайшее время подыскать жильца для её квартирки. С февраля. И задумалась над тем, как она умудрится впихнуть все накопленные за вольную жизнь вещи в свою старую детскую комнату.

Несмотря на трудности, Лаванда чувствовала небывалый прилив сил — возможно, потому, что была нужна своей семье. Вместе они что-нибудь придумают: попытаются вернуть хотя бы часть денег, как это сделали особо активные вкладчики; получат страховку за сгоревший магазин; продадут фамильные украшения; весной в саду вместо роз посадят картошку и капусту и разведут кур. Пока же ей нужно было подлечить маму.

При воспоминании о своём решении выпить смертельное зелье, на Лаванду накатывала горячая волна стыда — а если бы Рыжий не прыгнул на стол и не опрокинул бокал с ядом? Что стало бы с родителями, если бы к их несчастьям прибавилось ещё одно — потеря единственной дочери? Как она могла, пусть даже и в порыве отчаянья, так пренебречь чувствами самых близких людей? Лаванда чувствовала себя полной дурой ещё и оттого, что история с арестом разрешилась самым неожиданным образом: до Нового года, пока она была выпущена под залог, её никто не беспокоил, а второго января пришло официальное письмо из Министерства с информацией о том, что её дело закрыто за недостатком улик. Лаванда чуть не сплясала от счастья — ни штрафа, ни наказания! Она просто явилась в назначенное время в Аврорат, чтобы подписать все необходимые бумаги.

Она могла сколько угодно проклинать «мерзких ищеек» за то, что те перевернули вверх дном её квартиру и разрушили её карьеру, но в глубине души Лаванда знала, что сама была виновата: кто она такая, чтобы вершить возмездие и наказывать мужчин? Кем она себя возомнила? А узнав об ужасном ночном приключении Сандры, Лаванда вообще порадовалась, что легко отделалась — она вполне могла бы оказаться на месте подруги.

С окончанием старого года женский клуб «Справедливое возмездие» прекратил своё существование: прямо во время новогодней вечеринки в ресторане девушки единодушно решили, что с играми в увеселительных пабах покончено. Лаванда днём раньше хотела сжечь чёрный список одураченных ими ловеласов, но так и не смогла вспомнить, куда его засунула, готовясь к переезду. Неугомонная Сандра не могла успокоиться: ей пришла в голову гениальная идея открыть женские курсы психологической помощи жертвам мужской агрессии, и она тут же попыталась уговорить Лаванду их организовать, но та стойко выдержала напор подруги и наотрез отказалась. Никаких курсов, никакого обмена опытом, никаких мужчин. С неё довольно!

Патрисия закивала и сказала, что лично она никогда не выйдет замуж. Уж лучше притвориться магглой и уйти в монастырь. Захмелевшая Сандра, которая накануне шумно рассталась со своим игроком в квиддич, долго смеялась и в конце концов заявила, что они могут организовать лесбийский клуб.

— Охтыбожемой, — удивлённо выпалили Патрисия с Лавандой и предложили пока повременить с клубной жизнью.

* * *

И всё было бы ничего, если бы не было так ужасно: пятого января, прямо в день переезда, Лаванда проснулась с лёгким головокружением, с ужасом посмотрела на календарь, прошептав Фитус Ривелио, провела палочкой вдоль тела, громко охнула и упала на кровать. Всего один раз в пылу страсти она забыла выпить своё женское зелье — и вот тебе, пожалуйста!

Универсальный закон мирового свинства.

В тот момент, когда она уже решила, что с отъездом из Рединга оборвётся последняя ниточка, связывающая её с Флорианом (естественно, кроме неразделенной любви), эта ниточка вдруг превратилась в прочные путы, незаметно связавшие их вместе по рукам и ногам. Лаванда поморщилась, вспоминая свои позорные мысли о том, чтобы свести счёты с жизнью.

— Рыжий, Рыжий, ты наш спаситель, — пробормотала она, хватая на руки и безжалостно тиская ничего не подозревающего кота, который до этого мирно дремал на соседней подушке.

Лаванда прижала к сердцу любимого питомца, и ей нестерпимо захотелось плакать. Потом ей захотелось смеяться, потом лимона, потом скрыть от всех свою тайну, потом немедленно поделиться ею с родителями и подругами... Через несколько минут недовольный кот вырвался из объятий и сбежал под кровать. Лаванда пошла на кухню, привела себя в чувство стаканом тыквенного сока и подумала о главном: нужно всё рассказать Флориану. Любит он её или нет, захочет помогать или нет, поверит, что это его ребёнок, или нет — не имеет значения. Он должен узнать эту тайну первым — раньше родителей и подруг.

Лаванда понимала, что сама спровоцировала ссору — устроила скандал и прогнала Флориана — и всё же удивилась, обнаружив, что он тайком забрал все свои вещи из её квартиры. Незаметно исчез, тихо сбежал... Это было не в его стиле — раньше он так рьяно бросался на её защиту! Но разве она могла осуждать Флориана за то, что он решил не позориться перед родственниками и не пятнать свою адвокатскую репутацию? Невеста, задержанная за проституцию в увеселительном пабе — достаточный повод для любого мужчины, чтобы уносить ноги. А если она при этом ещё и шпионка... Теперь же их бурный, но недолгий роман, обещавший остаться в памяти Лаванды самым счастливым воспоминанием молодости, вдруг получил неожиданное продолжение. Несмотря ни на что она была счастлива.

Ну и что, что нет денег? Самое главное, есть ради кого жить: у неё будет ребёнок от любимого человека. Мама обрадуется этой новости и быстро поправится, а отец перестанет целыми днями ругать гоблинов с магглами и начнёт восстанавливать сгоревший магазин.

Впрочем, первая эйфория от неожиданного открытия омрачилась тревогой. Если Флориан, узнав о её беременности, не захочет иметь с ней дело, то навсегда упадет в её глазах. Лаванда боялась не столько дурных слухов, бедности или одиночества, сколько разочарования. Она понимала негодование Флориана после своей выходки на ужине у Клиффов, могла оправдать его бездействие после своего ареста, но если он откажется от ребёнка... Это будет означать, что все её душевные порывы были напрасны. Самое страшное, подумала она, это разочароваться в том, кого любишь.

Отогнав дурные мысли воспоминанием о тёплом взгляде Флориана, она решила, что закончит с переездом, для верности подождёт пару недель и пошлёт ему письмо с просьбой о встрече по важному делу.

Поедая утренние тосты, Лаванда стала вспоминать, какие продукты содержат фолиевую кислоту: кажется, мёд и апельсины... Она должна много гулять: вот перевезёт вещи к родителям и будет наматывать вокруг дома по сто кругов в день. Да, и не желательно часто аппарировать — лучше использовать каминную сеть. Нужно сегодня же приготовить укрепляющее зелье для первого триместра и возобновить занятия йогой. И никакого алкоголя! Лаванда положила руку на живот и виновато поморщилась. Ох, кажется, во время празднования Нового года они с подружками немного перестарались... Нельзя поднимать тяжести — только левитация! Нельзя переохлаждаться. Нельзя... Чего ещё там нельзя?