Бремя белых

— Допустим, — Поттер сейчас слушал внимательно — в конце концов, эти признания должны к чему-то привести.

— Тогда вы знаете, как безумно любящий один из супругов может превратить жизнь другого в ад, — Антонин до хруста переплел пальцы, цепь кандалов ударилась о край стола и зазвенела. — Рудольфус втянул ее в это. Рудольфус стал причиной того, что она оказалась в Азкабане.

— И он же стал причиной вашей с ней встречи, — заметил Гарри.

— Верно, — Долохов усмехнулся и кивнул. — Но любящее сердце не склонно слушать голос разума.

— Есть варианты, — Поттер покачал головой. — Не верю, что вы согласились просто смотреть на то, как ваша любимая женщина…

— Я консервативен, мистер Поттер, — улыбка Долохова стала горькой и печальной. — И я не желаю унижать любимую женщину, втягивая ее в адюльтер.

— Она любила вас, — Гарри вспомнил рассказ Нарциссы.

— Я знаю, — Долохов сидел абсолютно неподвижно, глядя куда-то вдаль. — Поверьте, от этого мой счет к Рудольфусу только увеличился.

Дверь распахнулась. Гарри помотал головой, словно стряхивая с себя наваждение. Но он знал, что странная незримая связь с Долоховым после этого неожиданного разговора по душам стала только крепче. И он не знал уже, хорошо это или плохо.

Перси вошел в комнату для свиданий, высокий и прямой, и Долохов встал, приветствуя его коротким кивком.

— Господин министр.

— Господин Долохов, — Перси небрежно махнул рукой, разрешая Антонину сесть. — Я осведомлен о ваших условиях. Думаю, вы согласитесь выслушать и мои требования.

— Полагаю, что у меня нет выбора, — Долохов снова спрятался за маской иронии и безукоризненной вежливости.

— Я согласен пойти на определенные уступки, — Перси достал палочку. — Мои условия таковы. Вам не вернут вашу волшебную палочку, вы дадите Нерушимый Обет, что будете применять насилие только для самозащиты, защиты гражданских лиц или тех авроров, которые будут выделены вам для сопровождения.

— Ожидаемо, — Долохов протянул руку, цепь потянулась по столу. — Кому я должен дать такое обязательство?

— Мистеру Поттеру, — один взмах Перси, и наручные кандалы упали вниз, глухо ударившись о каменный пол. — Я буду свидетельствовать вашу клятву.

— Согласен, — Долохов вытянул руки, с видимым наслаждением сжал и разжал кулаки.

Гарри ждал, что сейчас за спиной прозвучит знакомый холодный смех, но ничего не было слышно, кроме ровного дыхания Перси. Неужели все закончилось? Луна оказалась права. Снова кто-то пожертвовал собой, чтобы он жил.

Перси поднял палочку, слова Нерушимого Обета гулко отдавались под каменным потолком. Гарри сжимал запястье Долохова, ему сейчас казалось, что он клянется на Библии. Сама магия сейчас вилась вокруг них кольцами, словно старый валисиск. Она касалась своим раздвоенным языком их запястий, и огненно-красные полосы уходили под кожу. Но Гарри чувствовал, что они свиваются там, оплетая кости, срастаясь с мышцами, становясь частью его самого. Теперь связь обрела зримое воплощение.

— Идемте, — Перси опустил палочку, и незримый василиск распустил свои кольца. — Время дорого.

— Верно, — Долохов отпустил запястье Гарри. — Время дорого.

— Все, что нужно, вам сейчас принесут, — Перси щелкнул пальцами.

Уже знакомый Гарри домовой эльф появился у дальней стены.

— Сэмвел, одежду этого джентльмена, — Перси даже не повернул голову на хлопок аппарации. — Ту, в которой он был доставлен сюда.

Сэмвел кивнул своей большой головой и исчез на несколько мгновений, чтобы появиться снова уже с ворохом вещей в руках.

— Надеюсь, мы не смутим вас, если не будем выходить, пока вы будете переодеваться? — сухо бросил Перси, когда Сэмвел положил вещи на стол.

— Ничуть, — Долохов быстро сбросил с себя арестансткую робу.

Гарри все же отвернулся. В конце концов, Долохов заслужил определенное уважение. К тому же, среди вещей нет оружия или того, что можно было бы использовать, как оружие. Более того, Долохов только что дал Нерушимый Обет. Так что можно проявить толику благородства без ущерба для безопасности.

— Я готов, — Гарри обернулся на голос и замер, крепко впившись ногтями в ладони.

Сейчас ему ярко, как наяву, вспомнилась битва за Хогвартс и профессор Люпин, падающий на камни, как тряпичная кукла.

— Прекрасно, — Перси распахнул дверь и вышел в коридор. — Я провожу вас до караульного помещения. Дальше свяжетесь с Рональдом.

Гарри только кивнул и пропустил Долохова вперед. В караулке Перси воспользовался камином. Гарри по сквозному зеркалу связался с Роном. Рон выдал только несколько непечатных слов, но подтвердил, что через пять минут будет на причале. Гарри с Долоховым прошли на паром. Охранник вцепился в штурвал и смотрел строго перед собой. Гарри прекрасно чуствовал его страх, разве что на вкус не пробовал.

Рон ждал их на причале.

— Потом поговорим, — бросил он Гарри. — Потом.

И это тоже было ожидаемо. Но чистыми руками эту ситуацию не решить. Долохов расстегнул верхнюю пуговицу на вороте мантии, подставил лицо ветру.

— И долго он так прохлаждаться будет? — Рон поднял повыше воротник мантии.

— Не кипятись, — похоже, Гарри опять сейчас быть миротворцем, а ему казалось, что он уже отвык от этой роли.

— Я размышляю, мистер Уизли, — Долохов развернулся к ним, на его губах играла шальная улыбка, глаза горели, ветер бросил ему на лоб прядь волос. — Скажите мне, у вас дочь? У господина министра пока нет детей?

— Ну, да, — Рон наморщил лоб. — А при чем тут это?

— А у мистера Джорджа сын, если я не ошибаюсь? — в глазах Долохова зажглись нехорошие огоньки, рука Гарри сама потянулась за палочкой.

— Ага. Фред-младший, — Рон нахмурился. — Но при чем тут это?

— Это очень важно, — Долохов рассмеялся, и Гарри пронял озноб. Он даже успел изумиться, как им удалось в свое время захватить Антонина Долохова, удивиться и порадоваться этому. — Рудольфус отправится к вашему брату Джорджу. И если мы не поторопимся, ваша семья потеряет единственного наследника.

— Но есть же еще мы все, — Рон все еще не понимал, а вот Гарри понял все сразу, понял и ужаснулся.

— Есть, — Долохов поправил воротник черной мантии. — Но наследник пока только один — Фредерик-младший. Девочки же не в счет.

— Но почему именно мы? — Рон крепче сжал палочку. Гарри знал: это означает, что если Рудольфус хоть пальцем тронет Фреда-младшего, задерживать им будет некого.

— Потому что он тоже ее любил, верно? — Гарри не сводил с Долохова внимательного взгляда.

— Верно, — улыбка Долохова стала злой. — Рудольфус Лестранж очень любил свою жену. Просто души в ней не чаял.

— И поэтому он?.. — Рон не закончил фразы. — Так какого хрена мы тут стоим?

Гарри крепко схватил Долохова за руку и аппарировал. Сердце билось, как сумасшедшее. Время, словно кровь из раны, медленными и болезненными толчками уходило, словно в песок. Словно эта кровь и была песком, а он сам был разбитыми песочными часами. Почему он уничтожил все хроновороты? Можно было бы отмотать время назад. А сейчас он чувствовал, что они уже опоздали. Это знание накрыло его одновременно с мутной серой волной аппарации.

Во «Всевозможных Волшебных Вредилках» было людно. Долохов поглубже надвинул на лицо капюшон, Рон подтолкнул его в спину палочкой, и он перешагнул порог. Гарри потянулся было к жетону, но передумал. Тут дети, поднимется паника. Сейчас все и так на взводе.

— Мистер Уизли наверху, — Шейла, продавец у Джорджа, лучезарно улыбнулась им с порога. — С ним мисс Лавгуд.

— Хорошо, — Рон просто отодвинул ее с дороги и начал подниматься по лестнице.

Гарри знал, как тяжело Рону сейчас не прыгать через две ступеньки. Но они должны вести себя совершенно спокойно. У людей обычный день. Они считают, что все закончилось, что все преступники арестованы. Они ждут суда, ждут грандиозного торжества справедливости.

Рон открыл дверь и тут же бросился в сторону, прижавшись к стене. Гарри машинально выхватил палочку, перепрыгивая через порог. Долохов в считанные секунды оказался рядом с Роном и присвистнул. Почему-то этот свист резанул Гарри по ушам больше, чем голос, который он уже не думал услышать.

— Не дергайтесь, господа. Я не один.

Рудольфус. Джордж замер у стола, его палочка уже лежала на полу у его ног. Луна, белее мела, вжалась в стену, закрыв руками горло. Рудольфус стоял у шкафа, а в руках у него был Фред-младший. Он молча вцепился в руку, которая прижимала его к темной ткани мантии. Сволочь. Гарри видел, что Рудольфус держит палочку как раз у шеи Фреда. Одно короткое Секо, и мальчишку не спасти.

— Мистер Лестранж, — свой собственный голос показался Гарри каким-то чужим, — давайте без глупостей.

— Кому глупости, а кому и нет, — Рудольфус криво усмехнулся. — Можно сказать, что я этого момента десять лет ждал. Так что можно и рискнуть. О, Антон Александрович.

— Ага, — Долохов медленно пошел к столу, заслоняя собой Джорджа и Луну. — В Азкабане нынче курорт задумали сделать. Не слышал?

— Внимание отвлекаете, — рассмеялся Рудольфус. — Ясно, ясно… Ладно, давайте так поиграем. А вот этого не надо.

Рон как раз постарался незаметно дотянуться до жетона.

— У меня может рука дрогнуть, — Рудольфус кольнул кончиком палочки шею Фреда-младшего. — После Азкабана нервы в полную негодность пришли. К тому же зачем нам кто-то еще? Мы так камерально тут беседуем.

— Мистер Лестранж, — хрипло выдохнул Рон. — Отпустите ребенка. У вас тут два аврора в заложниках.

— Два аврора и мой бывший учитель, — Рудольфус издевательски рассмеялся. — Хороший обмен, не спорю. Только вот меня интересует именно этот юный джентльмен, — кончик палочки уперся в шею Фреда буквально в полудюйме от сонной артерии.

— Не доводи до греха, Руди, — Долохов уже стоял у самого стола. — Ты же меня знаешь.

— Знаю. Хорошо знаю, — тихо и зло выдохнул Рудольфус. — И знаю, что вы со мной сделаете.

— Тогда чего вопишь? — Долохов смотрел Рудольфусу в глаза. Гарри показалось, что он гипнотизирует его, как змея кролика.

— А я разговорчивый, — Рудольфус крепче схватил Фреда и приподнял повыше, закрывая им грудь и живот. — Вот вы, например? Думаете, что Поттер вас из тюрьмы выпустит? Ничего подобного. Ритуал Жертвы — прекрасная вещь, если с умом подойти и кое-что подправить. Знаете, он может и в обратную сторону работать? Так что Гарри Поттер скоро будет так же безумен, как моя дорогая Белла. И его словам веры не будет ни на ломаный кнат.

— Как твоя дорогая Белла, — повторил Долохов, Гарри видел, как его рука потянулась куда-то за спину.

У стены Луна тихо вскрикнула, Джордж потянулся к палочке, но замер, так и не коснувшись ее.

— Руки поднимите, Антон Александрович, — Рудольфус встряхнул Фреда, тот только всхлипнул.

Рон скрипнул зубами и рванулся было вперед, но Гарри хватил его за плечо.

— Не успеешь, — прошипел он.

— Оставь его в покое, — Рон стряхнул руку Гарри, словно и не заметил ее.

Долохов начал медленно поднимать руки, Луна смотрела на него, не мигая. Гарри видел, что правая рука идет вверх медленнее, чем левая, и что пальцы на ней как-то странно сжаты. И он все понял. Одним коротким пинком он сбил Рона в сторону, тот упал, зацепив стул, Рудольфус отвлекся буквально на секунду, но Долохову этого хватило. Гарри даже не видел, как пролетел нож для бумаг, который Долохов, судя по всему, успел взять со стола раньше и спрятать в рукаве. Только что-то свистнуло и блеснуло в воздухе, и вот Рудольфус уже падает назвничь, а из глаза у него торчит рукоять ножа. Долохов метнулся вперед и подхватил Фреда, который тут же вцепился ему в мантию. Антонин прижал голову ребенка к себе — так, чтобы он не видел, как под головой Рудольфуса на мягком бежевом ковре расползается багровое пятно.