Бремя белых

Глава 23

«Снова кто-то умер, чтобы ты жил». Именно с этой мыслью в голове Поттер сейчас шел в допросную номер три. Снова. Умер. Слишком много людей умирало, чтобы он жил. А он принимал это, просто открывал рот, как кукушонок, и принимал. И ему в голову не приходило, что…

Тео уже привели, и он сидел за столом, сложив руки и глядя перед собой в одну точку. Гарри прекрасно знал, что сейчас чувствует Нотт. То же самое, с поправкой на то, что Тео в первый раз пришлось убить. Гарри показалось, что Нотт сейчас снова стал школьником, снова вернулся в то время, когда ему было пятнадцать или семнадцать лет, так растерянно и от этого молодо он выглядел.

— Начнем, — Гарри пододвинул к себе стул и сел, удержавшись, чтобы не скрестить руки на груди.

— Начнем, — кивнул Нотт. — Мистер Долиш?..

— Мистер Долиш мертв, — сухо бросил Гарри и заметил, как задрожали у Нотта пальцы. — Еще один, Тео. Скажи мне, оно того стоило?

— Не знаю, — Нотт опустил голову. — Не знаю, Гарри. Сначала все казалось просто. Игра в политику, интриги через «Ежедневный Пророк». Это было так упоительно — чувствовать свою власть, оставаясь в тени, дергать за ниточки и посмеиваться, глядя на то, как вы ловите свой собственный хвост. А потом… Скажи, этот парень, второй, он мучился?

— Очень, — Гарри знал, что сейчас он безжалостно загоняет Нотта еще глубже в яму, имя которой — чувство вины. — Спрашиваю еще раз. Оно того стоило?

— Значит, мучился, — губы Тео побледнели. — Что я могу сделать для его семьи? У него же есть семья?

— Сейчас? — Гарри хрипло и горько рассмеялся. — Только рассказать все. Все равно ты его уже не вернешь.

— Рассказать, — Нотт медленно протянул это слово, словно пытался ощутить на вкус каждый звук. — Рассказать все. Знаешь, мне кажется, что я, как мистер Долиш, после этого долго не проживу. И это будет справедливо.

— У нас еще будет время для философских бесед, — Гарри сцепил пальцы в замок.— Сейчас от тебя нужны факты. Я тебя знаю, Тео. Ты не смог бы додуматься до такого сам. Ты всегда стоял в стороне от настоящей войны. У тебя даже не хватило духу остаться защищать Хогвартс, хотя я по глазам видел, что ты остаться хочешь. Так как ты дошел до того, что убил двоих людей?

— Ты прав, — Нотт сглотнул и поднял голову. — Я трус. Я боюсь жить в новом мире. Это у Драко хватило смелости начать игру по новым правилам, а у меня — нет. Я просто хотел, чтобы все было как раньше. Чтобы Лорд вернулся, чтобы опять все вернулось на свои места. Теперь я понимаю, что некому возвращаться.

— Естественно, — Гарри пристально смотрел Тео в глаза. — Он мертв. Если мне не веришь, посмотри на руки своего отца.

— Мне хотелось думать, что он вернется, — повторил Нотт, словно механическая игрушка. — И мне сказали, что просто нужно кое-что сделать. Тогда он вернется, и нас всех, кто помог ему возродиться снова, ждет награда. И я увлекся. Сразу скажу, я не знал всей картины. Я знал только об Эллери и все. Мистер Яксли говорил, что мои заслуги оценят по достоинству, что в этом деле замешаны такие люди, о которых мне знать не стоит. Но эти люди наблюдают за мной. Эти люди знают Лорда лучше, чем кто бы то ни было. И они расскажут ему, как много я сделал.

— Яксли? — Гарри нарочито спокойно смотрел на Нотта, но внутри все клокотало. Снова Яксли.

— Да, — слова сыпались из Тео, как горошины из дырявого мешка. — Эйдан Яксли. Он пришел однажды к нам, отца не было дома. И тогда он сказал, что пришел именно ко мне. И рассказал мне о Лорде, о том, что есть способ вернуть нашу прежнюю жизнь, те правила и порядки. Нужно просто кое-что для этого сделать. У меня же были связи в «Ежедневном Пророке». И я сделал. Он предложил мне то, чего я больше всего на свете хотел.

— Войну? — Гарри недоверчиво усмехнулся.

— Нет! — выкрикнул Тео. — Не войну, а старый мир. Да, опасный. Да, жестокий. Да, страха тогда хватало. Но все было понятно, привычно. А сейчас я не знаю, как жить.

— Вот скажи мне, Тео, — Поттер внимательно смотрел на него и понимал, насколько же большая между ними пропасть, насколько он, Гарри Поттер, постарел за время этого расследования, — чего тебе не хватало? Деньги у тебя есть — не все, но живешь ты не бедно — дом вам оставили. Отец не в Азкабане.

— Мне... — Нотт закашлялся, утер губы тыльной стороной ладони. — Определенности мне не хватало. В вашем новом мире я оказался не у дел. Ни в Азкабане, ни на свободе по-настоящему. С Эллери все было понятно, он знал, что у вас под колпаком. А с нами — нет. Вроде бы мы и свободны, но в то же время что-то не так, кто-то присматривает за нами, лениво щурясь. Да, лучше война, чем такое.

— Так почему тебе сейчас так паршиво? — впрочем, Гарри уже знал ответ на свой вопрос.

— Потому что я не знал, как это, когда из перерезанного горла кровь хлещет, — Нотт снова опустил голову. — Не знал, что убивать так страшно. Сначала они мне казались куклами. Я бросал заклинания, просто чтобы эти куклы не кричали. А потом… Я все время думаю, забыть не могу ни первого этого парня, ни второго. Он так тихо охнул и только за грудь схватился. А у меня палочка в руке ходуном ходила. Он только смотрел на меня, пристально так, а сам за зеркалом тянулся. Я словно заледенел. Только когда он упал на пол, смог уйти. А он все смотрел на меня. И сейчас смотрит. Гарри, как ты с этим живешь? Как ты умудряешься не обращать на это внимания? Они не смотрят на тебя? Лорд к тебе не приходит? Не смотрит?

— Приходят, — тихо ответил Гарри. — Все приходят и смотрят. Все до единого.

— И?.. — голос Тео сорвался.

— И все, — Гарри подвинул Нотту пергамент, чернильницу и перо. — Пиши. Может быть, это тебе поможет. Хотя я не уверен. Есть такое в человеке, Тео. Совесть.

Нотт молча взял перо и начал выводить на пергаменте первые строчки:

«Я, Теодор Нотт, признаюсь в убийстве…» Поттер встал и отошел к стене. Нотту сейчас явно не нужные были посторонние рядом. Сейчас он писал свою исповедь, историю своего страха, своей надежды, своих ошибок. Гарри смотрел в серую стену, отсчитывая секунды по скрипу пера о пергамент. Наконец перо скрипнуло в последний раз, Нотт глубоко вздохнул. Все. Гарри медленно развернулся. Тео протянул ему пергамент и встал.

— Здесь все, — он смотрел на Гарри, и тот уже не видел в этих глазах горячечного блеска, метаний, только спокойствие и что-то еще. Обреченность, наверное, и вину.

Он только молча кивнул, забрал пергамент и вышел в коридор. Два патрульных зашли в камеру. Гарри видел, как Тео протянул руки, веревки крепко связали его запястья. Нотт только коротко дернул плечом. Теперь до суда у него будет много времени подумать и ответить на свои же вопросы. Даже слишком много.

Гарри уже дошел до своего этажа, как его едва не сбил с ног Рон.

— Куда? — Гарри успел увернуться только в последний момент.

— Сначала — жрать, потом в Мунго, — Рон притормозил и пятерней откинул со лба волосы. — Эллери говорить хочет.

— Тогда обед подождет, — Гарри свернул пергамент плотнее. — Сейчас я признание Нотта в кабинет заброшу и с тобой.

— Не выйдет сейчас, — Рон довольно и широко улыбнулся. — У них в Мунго режим. Пускать к Эллери будут только через час. Бумажка эта от судебной палаты все еще действует. Так что ждем, пока костоправы нам разрешат с подозреваемым пообщаться.

— Чертов Яксли, — Гарри в сердцах стукнул по стене. — Ладно. После обеда, так после обеда.

— Ага, — Рон поправил мантию. — Извини, тороплюсь. Гермиона нашла минутку со мной покушать. Не хочу, чтобы она меня ждала. Еще волноваться за меня будет.

— Давай, беги, — Гарри не смог сдержать улыбки. Все же повезло Рону и Гермионе друг с другом.

Кстати, ему самому надо было выяснить, повезло ли ему с Падмой или нет. Он знал, что на обед она придет в «Годрикову Чашу». В конце концов, это у них уже традиция. Если у него появилось немного времени, то им нужно воспользоваться. Потом возможности поговорить может и не возникнуть. Еще неизвестно, что Эллери расскажет.

Гарри аппарировал прямо ко входу. Падма уже ждала его у дверей. Ей достаточно было одного быстрого взгляда, чтобы все понять.

— Прости, — она не потянулась, как обычно, поцеловать его в щеку. — Я не знала про Долиша. И уж тем более, не могла и предположить, что ты отправишь Кричера его охранять.

— Не здесь, — Гарри открыл дверь и пропустил Падму вперед.

Они сели за свой любимый столик в углу. Падма вертела в руках солонку, ту самую солонку, с которой много чего началось. Гарри сделал заказ и сложил руки на груди, молча глядя на нее.

— Оправдываться бесполезно, — Падма поставила солонку на место и посмотрела ему в глаза. — Да, виновата. Нужно было тебе сказать.

— Вот именно, — тихо ответил Гарри. — Дело даже не в том, к чему ваши действия привели. Лавгуд же тоже в деле?

— Луна и Гермиона, — Падма вздохнула. — Да, дело в том, что мы решили за тебя.

— Снова в точку, — Гарри думал, что будет волноваться, подбирать слова, но сейчас он был совершенно спокоен. — Но я продолжу. Перейдем к следующему пункту. К чему ваши действия привели. Дело в том, что если бы я знал про ваше исследование, про его результаты, про Кричера, которому вы все рассказали, я мог бы действовать по-другому. Я сейчас буду объяснять прописные истины, но в моей работе очень важна любая информация.

— Я... — начала Падма, но Гарри перебил ее.

— Ты беспокоилась. Я понимаю. Но вопрос касался меня. Если подобное повторится еще раз, то ты знаешь, к чему это приведет.

— Я поняла тебя, — Падма смотрела на него серьезно и спокойно. — Без личных показаний Долиша на суде дело развалится?

— Надеюсь, что нет, — Гарри пожал плечами. — Но надежда очень слабая.

— А от этой девушки, Сары, нет никаких вестей? Доктор Видера молчит? — Падма уже явно прикидывала в голове различные варианты.

— Вестей нет, — Гарри пришлось признать неприятный факт. — И, похоже, прогресса не будет. Сложный случай. А что?

— Я могла бы попробовать помочь, — Падма стала задумчиво накручивать кончик косы на палец. — У меня остались дедушкины записи. В отношении зелий там было много интересного. Да и состав, которым тебя Кричер поил.. Я почти разобралась с ним. Думаю, что его тоже можно будет пустить в дело.

— Если доктор Видера согласится, — терять все равно было нечего.

— Я буду держать тебя в курсе, — Падма быстро улыбнулась. — А сейчас давай есть. Обед стынет.

Ели они молча, но гнетущего ощущения уже не было. Гарри, допивая залпом чай, удивился тому, как дорога стала ему Падма за это короткое время. Совсем не так, как Джинни. С Джинни кровь кипела, дыхание прерывалось. А Падма просто стала очень важной частью его жизни. Как Рон и Гермиона. Она стала тем человеком, жить без которого ему теперь было бы сложно. Нет, конечно, он без лишних слов разорвал бы их отношения, поведи она себя по-другому, начни настаивать на том, что она была права. Но все же потом ему пришлось бы долго привыкать жить без нее. Наверное, привык бы. Но вот был бы он счастлив?

— Мне пора, — Гарри отложил салфетку и встал. — Дел по горло. И все срочные.

— Удачи, — Падма подхватила сумку. — Сегодня у нас могут быть гости. Если доктор Видера согласится…

— Я понял, — перебил Гарри. — С порога сгребать тебя в охапку не буду и принесу чего-нибудь к чаю.