Бремя белых

Глава 16

И Гарри обосновался у Рона и Гермионы. Кричер перевез к ним самые необходимые вещи. Набралось всего ничего. Первые несколько дней они почти не разговаривали с Роном. Только по работе. Новые данные от Борджина, допрос кухарки и обслуги из министерсткой столовой, письма от Видеры. Однаджы Сэмвел принес несколько пузырьков с воспоминаниями. Гарри убрал их в карман мантии и залпом допил остывший утренний чай.

— На работу? — бросил он Рону, застегивая воротничок рубашки.

— На работу, — Рон торопливо проглотил последний кусок сэндвича.

— И да, перестань смотреть на меня, как святой Себастьян на язычников, — Гарри бросил в чашку чайную ложечку.

— Я? — вздрогнул Рон, едва не подавившись бутербродом. — С чего ты взял?

— Не смеши меня, — Гарри взмахом палочки отправил в мойку грязную тарелку. — Давай начистоту.

— Ну, давай, — нахмурился Рон.

— Только давай ты мне морду бить будешь уже после того, как мы дело закроем? — Гарри проверил, застегнуты ли пуговицы на манжетах.

— Не собираюсь я тебе морду бить, — отмахнулся Рон. — Я, конечно, не в восторге от твоего решения. Но на работу это переносить не буду. Ты мне лучше скажи, почему ты молчал, что у вас с Джинни проблемы?

— Это же наше семейное дело, — Гарри пожал плечами.

— А я, значит, уже чужой человек? — вскипел Рон, но с видимым усилием перевел дыхание и начал снова уже спокойнее. — Ладно, попробуем заново. Почему ты сам это все пытался тащить на себе, а нам не сказал? Мы бы помогли.

— Не уверен, — Гарри снял очки, в последний раз прошелся рукавом по стеклам. — Семья, знаешь ли, дело глубоко личное. Да и не хотелось сор из-под коврика…

— Стеснялся, значит, — на лбу Рона залегла глубокая морщина. — Достеснялся. Ты думал, что после того, как я вас по этим чертовым лесам искал, после того, как я этот чертов крестраж гробил этим чертовым мечом, я с тобой из-за такого поссорюсь? Если да, то ты полный кретин.

— Я, знаешь ли, помню твою реакцию на Джорджа, когда он то же самое сделал, — Гарри мрачно рассматривал в чашке остатки чая.

— Ну, ты не ровняй, — Рон хлопнул ладонью по столу. — Значит так, чтобы эту тему закрыть. Джордж мне, конечно, брат. Но с тобой мы с первого курса шкурами рядом рисковали. Я из-за тебя чуть не помер в одиннадцать лет. С тех пор это у нас уже традиция. Надеюсь, тут можно дальше не объяснять? Теперь про Джинни. Если бы ты сказал мне раньше, я бы попробовал вправить ей мозги. Но теперь уже поздно, как я понял. Я этому не рад. Но мне тут Гермиона тоже кое-что рассказала, и тебя я понимаю. До конца дела постарайся шум не поднимать, а там посмотрим.

— Договорились, — коротко кивнул Гарри. — На работу?

Значит, в первый вечер в этом доме он молился не зря. Только из головы все никак не шел тихий и язвительный смех Тома. Это еще не конец. Гарри знал, что это еще не конец. Еще что-то должно произойти такое, страшное, что может враз перекроить его жизнь. И Том этого ждал. Затаился и ждал. Гарри встряхнулся, как большая собака. Это сразу напомнило ему Сириуса. Еще один кирпичик в стенку, которая называется «чувство вины». Вот если бы ему кто-то тогда, после пятого курса, хорошенько всыпал, может быть, сейчас он не чувствовал бы себя таким дураком, и ему бы не приходилось учить все заново. Словно взрослый здоровый лоб среди первокурсников. Стыдно.

Они даже не зашли в кабинет, а сразу почти бегом бросились в комнату для просмотра воспоминаний. Гарри дрожащими руками открыл пробирку, промаркированную кривой надписью «Мэшем», и вылил серебристый туман воспоминания в опаловую чашу. Рон нервно сглотнул и перебрал пальцами по краю стола.

— Прыгнули? — Гарри облизнул пересохшие губы.

Рон несколько раз быстро кивнул и наклонился над Омутом Памяти. Гарри зачем-то еще раз проверил, застегнута ли верхняя пуговица рубашки, и тоже склонился к металлически-серой поверхности Омута. Ну, Мэшем, не подведи, покажи этого заказчика, будь он неладен.

Алый луч пролетел буквально в считанных дюймах от его лица.

— Твою ж мать, — Рон машинально шарахнулся в сторону. — Предупреждать надо. Я с Мэшема шкуру спущу за такие шуточки.

— Интересно, а что чувствует человек, если его в чужих воспоминаниях приложит боевым заклинанием? — Гарри тихо скользнул к стене, обеспечивая себе хороший обзор.

— К Лавгуд с такими вопросами, — Рон прошел прямо сквозь мусорный бак и остановился рядом. — Так, что тут у нас.

Гарри потянулся за сигаретами, но вспомнил, что курить в чужих воспоминаниях запрещалось. Почему, никто не знал. Просто запрещалось и все.

Вот Мэшем заорал:

— Секо!

Гарри поморщился. Зачем же так сразу?

— Не зря мы его в Азкабан посадили. Ой, не зря, — пробормотал Рон себе под нос.

Нападавших было трое. Гарри прищурился, пытаясь рассмотреть лица. Но парни подготовились, надели мантии с глубокими капюшонами. И в переулке темно. Он нырнул под очередной луч заклинания и подошел к одному из нападавших ближе. Нет, лица все равно не разглядеть. К тому же они все вертятся, как ужи в садке. Вот если бы, как в обычном человеческом видео, можно было бы ставить воспоминания на паузу. Кстати, нужно подать Луне идею. Она достаточно сумасшедшая, чтобы воспринять ее всерьез.

— Вон. Смотри, — Рон ткнул пальцем куда-то вправо.

Гарри резко развернулся, машинально выхватывая палочку, и чертыхнулся. Он же в воспоминаниях. Толку от нее тут. В конце переулка стоял высокий мужчина в черной мантии с таким же глубоким капюшоном, как и у остальных. Ну все, попался. Гарри рванулся вперед, проходя прямо сквозь дерущихся. Откуда-то слева снова раздался холодный высокий смех. Поттер едва не споткнулся на шаге. Что в чужих воспоминаниях делает Том? Высокий в темной мантии шевельнулся, на черную ткань упала длинная седая прядь. Он, казалось, смотрел прямо на Гарри. Поттер почувствовал, как внутренности свело судорогой, в глаза кто-то щедрой рукой бросил горсть раскаленного песка. Перед глазами все поплыло.

— Рон, я обратно, — прокашлял он, пытаясь опереться о стену и чувствуя, как его рука проваливается в пустоту.

— Понял, — Рон перехватил его под руку. — Держу.

Перед глазами потянулись серые спирали и завитки.

— Все, — Рон бережно усадил его на край стола. — Глаза? Невралгия?

— Черт его знает, — Гарри перевел дыхание.

Глаза горели, словно он долго лежал на пляже в полдень, но смотреть уже было не так больно, как еще несколько секунд назад.

— Все дело в этом высоком в конце переулка, — Поттер пятерней откинул назад волосы и вытер вспотевший лоб. — Мне показалось, что он смотрит прямо на меня. И тут накрыло.

— Понятно, — протянул Рон, сдвинул в сторону чашу Омута Памяти и присел на стол рядом. — Точнее, непонятно. У тебя же, кроме Волдеморта, магической связи такого рода ни с кем не было.

— Ты понимаешь, как похабно это прозвучало? — у Гарри запершило в горле от неожиданно нахлынувшего смеха.

— Только истерики мне сейчас не хватало, — тоскливо вздохнул Рон и с размаху ударил Гарри в челюсть.

— Спасибо, — Поттер поднялся, вытер кровь в уголке рта, языком прощупал, целы ли зубы. — Отрезвляет. Нет, не было.

— Странно, — Рон начал барабанить пальцами по краю стола. — Тогда вариантов немного. Или на улицах не врут, и он действительно каким-то хитрым образом вернулся…

— Исключено, — перебил Гарри. — Я его пришиб. Надежно. Хочешь, воспоминания покажу? Омут рядом…

— Ладно, не заводись, — задумчиво нахмурился Рон. — Тогда нужно искать кого-то неучтенного. Вот почему к тебе все неприятности липнут, как мухи…

— На дерьмо, — хмыкнул Гарри, залечивая разбитую губу.

— Ну, я бы так не сказал, — Рон хлопнул ладонью по столу и соскочил на пол. — Ладно, ты с этим к Вэнс. Я домой. Озадачу Гермиону. Неспроста это.

— Разве Гермиона не на работе? — Гарри убрал пробирку с воспоминанием во внутренний карман мантии.

— Взяла свободный день, — Рон уже зачерпнул горсть летучего пороха. — Ну, я пошел. Удачи!

— Давай, — Гарри тоже направился к камину, но остановился, невидяще глядя в стену.

За Роном уже опало зеленое пламя, а Гарри все стоял. Падма! Он не сказал ей. Нужно сейчас же сообщить, что он порвал с Джинни.

— Кричер!

Эльф возник бесшумно. Это Сэмвел аппарировал с хлопком. Кричер же был идеально вышколен.

— Кричер слушает хозяина, — склонился эльф в поклоне.

Гарри внимательно смотрел на него. Ничего в лице эльфа не выдавало того, что он буквально недавно предлагал ему убить Джинни. За что он так ее ненавидит?

— Ты сейчас отправишься к мисс Патил и расскажешь ей, что произошло, — Гарри отвернулся.

Кричер был прямым напоминанием того, что некоторые дела нужно заканчивать. Если он уже поднял на Джинни руку, следовало довести все до конца. А он опять остановился на полдороги. Долохов бы не оставил ситуацию так. Долохов. Гарри тряхнул головой. К черту Долохова. Не хватало еще завидовать убийце.

— Кричер должен сделать что-то еще? — эльф тихо кашлянул, совсем как благовоспитанный дворецкий из старинных романов.

— Нет, — Гарри махнул рукой. — Это все.

Когда он обернулся, он успел заметить, как по лицу Кричера разлилась радость. Что он сказал такого, что этот эльф так радуется? Что он может рассказать Падме? Гарри уже открыл рот, чтобы вызвать Кричера снова и изменить приказ, но передумал. Почему-то ему не хотелось, чтобы Кричер решил, что он непоследователен. К тому же, за все нужно платить. Если ценой его срыва и малодушия станет ссора с Падмой, так тому и быть. Зато урок будет на всю жизнь. Ладно, работа сама себя не сделает.

Он аппарировал к дому Вэнс. Такое впечатление, что здесь никто не живет. Раньше Гарри домик не рассматривал, было не до того. Сейчас он замешкался на пороге, разглядывая старое крыльцо и потрескавшиеся от времени ступени. Как она тут живет? Это же не дом, а склеп. А ему еще казалось, что это на Гриммо не живут, а умирают. Именно так сказала ему Вальбурга. Гарри постучал в плохоокрашенную дверь. Ждать пришлось не долго.

— Новости? — хмуро спросила Вэнс, кивком приглашая его войти.

— Угу, — промычал Гарри, перешагивая порог.

Почему-то сейчас ему показалось, что он входит в логово ведьмы.

— Давай, — Вэнс протянула руку. — И посиди с ней, пока я буду работать.

Гарри молча вынул из внутреннего кармана мантии пробирку с воспоминаниями Мэшема и поднялся на второй этаж. Он тихо прошел по коридору и замялся у нужной двери. За дверью была тишина. Он осторожно взялся за ручку, противно скрипнули петли. Гарри осторожно вошел в комнату. Боунс лежала прямо и ровно, ее резкие черты лица заострились, скулы были бледными, кожа казалась в неверном свете, который едва пробивался сквозь плотно зашторенное окно, рыхлой. Восковая бледность трупа. Гарри, не раздумывая, выхватил палочку. Гоменум Ревелио. На первом этаже — Вэнс, в комнате он и… Сначала ему показалось, что заклинание дало сбой. Но нет, Боунс определенно была жива. Она вдруг открыла глаза и уставилась на Гарри пристально, как змея. Почему-то ему вдруг сразу вспомнился василиск. Он, конечно, не рассматривал Гарри в упор с таким горячечным напряженным вниманием, но именно так он водил мордой, выискивая, где же он прячется.