Бремя белых

— Мисс Боунс, — Гарри убрал палочку и осторожно присел на край кровати, сдвинув в сторону плед, которым были прикрыты ноги Амелии.

Она только указала ему взглядом на пергамент с алфавитом. Гарри развернул пергамент, держа его на уровне глаз Боунс. Сначала несколько нейтральных вопросов, такие же нейтральные ответы. У нее ничего не болит, она может есть. Потом Гарри снова вернулся к проклятию. Подбородок Амелии задрожал, глаза бегали по строчкам с буквами, и Поттеру все сложнее было составлять из этих букв слова. Но он продолжал задавать вопросы.

— Простите, мисс Боунс, я не понимаю, — наконец он отложил пергамент.

Амелия облегченно перевела дыхание, Гарри видел, как дрогнули ее ресницы.

— Но мне очень нужно знать, как вас превратили в сквиба, — тихо произнес он и поднял палочку. — Может быть больно, но вы же все равно не можете кричать.

Боунс смотрела на него жалобно, от напряжения у нее побелели губы. Казалось, сейчас она заговорит. На висках проступили вены, тоненькие, фиолетово-синие, словно кто-то рисовал пером узор на трупе.

— Легилименс, — Гарри осторожно коснулся палочкой ее виска.

Амелия пыталась сопротивляться, но Поттер легко пробрался через цветную кашу воспоминаний. «Твое свидетельство о смерти, — Вэнс развернула перед лицом Боунс пергамент. — Все, как мы решили. Теперь о тебе буду заботиться я. Я спрячу тебя ото всех, никто больше тебя не отнимет».

Гарри видел, как побелели ногти Амелии на светло-синем одеяле. Вот, значит, как все было? Вы были не рады такому решению, мадам Боунс. Ладно, неважно, дальше. Он листал воспоминания, как архивное дело, быстро, иногда цепляясь ногтем за страницы. Наверное, на некоторых из них останутся следы его вмешательства. Но что уж ей сейчас.

«Пошел вон!», — Амелия вскочила с постели и выхватила палочку.

«Как грубо, мадам Боунс, — Волдеморт отвесил ей ироничный поклон. — Вы даже не предложите мне присесть? А я надеялся, что у нас сложится беседа».

Вместо ответа Боунс атаковала. Гарри знал это заклинание. И не думал, что Боунс хватит духу его применить. Волдеморт только небрежно взмахнул рукавом мантии, и темно-фиолетовая вспышка растаяла в воздухе.

«Мой ход, мадам Боунс», — рассмеялся он и взмахнул палочкой.

Гарри видел, как Волдеморт играет с ней, как с мышью. Боунс отступала к стене. Сорочка на ее груди взмокла от пота. По краю янтарного щита начали вспыхивать противно-зеленые огоньки. Сейчас Протего не выдержит. Боунс тоже это знала и бросилась вперед. Вот темно-пурпурный луч, словно лента крови в воде, медленно полетел прямо к горлу Волдеморта. Любимое заклинание Долохова. Интересно. Волдеморт снова засмеялся и взмахнул рукой. Блестящее зеленое тело бросилось в ноги Амелии откуда-то из-под кровати. Нагайна. Боунс запнулась, рука ушла вверх. Волдеморт крепко сжал губы и отсалютовал ей палочкой. На излете он добавил только один короткий и резкий жест. На животе Амелии начало медленно расплываться темное пятно. В полумраке комнаты кровь выглядела черной.

«Мелли!» — дверь слетела с петель, и на пороге с палочкой наизготовку замерла взъерошенная Вэнс.

На щеке кровавый мазок, на ключице — порез. Значит, Волдеморт пришел к Боунс не один.

«Вон», — Волдеморт, не отводя взгляда от Боунс, небрежно взмахнул рукой.

В сторону Вэнс полетел багровый луч, следом за ним темно-зеленое блестящее тело Нагайны. От заклинания Эммелина успела поставить щит, но он разлетелся теплыми солнечными брызгами, когда в него ударилась змея. Вэнс коротко всхлипнула и упала. Гарри услышал торжествующее шипение и влажный чавкающий звук.

«Продолжим», — Волдеморт прищурился и отступил на шаг.

Боунс, шатаясь, подняла палочку. Гарри видел, как дрожала ее рука. Она неуверенно начала взмах.

«Авада…»

И Волдеморт лениво шагнул в сторону. Медленно, словно в воде, он поднял руку. Вот его губы начали шевелиться, произнося длинную формулу на латыни. Гарри не знал этого заклинания. Он подался вперед, стараясь разглядеть, какой же луч вырвется из палочки. Но от того, что произошло дальше, его едва не стошнило. Никакого луча не было. Боунс вдруг засветилась серебристо и тепло, как Люмос. И этот свет тонкой ниткой начал втягиваться в волшебную палочку Темного Лорда. Амелия закричала тонко и жалобно, как кролик под ножом. Волдеморт смотрел на нее спокойно и с каким-то легким интересом. В сиянии стали проскальзывать грязно-желтые всполохи, мутные, как желчь. Боунс зашлась в кашле, пятно на ее сорочке стало больше. Она схватилась за спинку кровати. Гарри видел, как подкосились ее ноги, слышал, как внезапно оборвался крик, словно кто-то обрезал нитку.

«Отсутствие магии — та же смерть, мадам Боунс», — тихо и безразлично произнес Волдеморт.

Поттер вынырнул из воспоминаний Амелии. Именно вынырнул. Когда-то его накрыло волной и потащило прочь от берега. Тогда было так же тяжело дышать. И когда он выбрался на мокрый песок, он точно так же часто моргал, всхлипывал и кашлял. И не мог поверить, что ему не нужно бороться за каждый глоток воздуха. Боунс сжалась на белых простынях. Вдоль крыльев носа до бледных губ пролегли мокрые дорожки. Гарри достал из кармана мантии чистый платок и аккуратно стер слезы с ее лица, промокнул прокушенную губу.

— Спасибо, мадам Боунс, — Гарри встал и отсалютовал ей палочкой, как на параде.

Ресницы Амелии задрожали, но она ничего не «сказала». Поттер отвернулся и торопливо скопировал воспоминание. С этим он пойдет к Луне. Лавгуд разберется, что это было за заклинание. Гарри усмехнулся. Вот и хороший аргумент для Долохова. Он должен оценить. В конце концов, это изобрел его Лорд, или как они его называли...

Заскрипела лестница. Гарри поспешно разгладил плед, присел на край кровати и чинно сложил руки на коленях. Боунс затравленно и умоляще посмотрела на него. Гарри опустил ресницы и незаметно легко погладил ее по руке. Значит, она не хочет, чтобы узнала Вэнс. Узнала, что Гарри выяснил, что это было за «наше» решение.

— Все хорошо? — Вэнс распахнула дверь и обвела подозрительным взглядом комнату.

— Насколько это может быть, — Гарри коротко кивнул Амелии на прощанье и поднялся. — Мадам Боунс.

Вэнс поджала губы и нетерпеливо махнула рукой в сторону лестницы. Они спустились вниз. Ступеньки скрипели, словно жаловались на преклонный возраст и ломоту в костях. Интересно, а у домов есть душа?

— Шестерок не знаю, — начала Вэнс, как только шагнула с последней ступеньки на вытертый коврик у лестницы. — А заказчик откуда-то знаком. Лица не разглядела, хотя заглядывала со всех сторон. Жест кажется знакомым. Не наша дуэльная школа, не аврорка. Я бы ставила на Дурмштранг. И он определенно из стариков. Вы, молодежь, так не умеете. А ему и элегантность ставили, и эффективность. Принеси еще.

— Пока что это все, — Гарри оперся на перила. — По крысе работаем. Кстати, почему ты решила, что это Долиш? Стрентон тот же, О’Мелли. Мотивов достаточно у обоих.

— Потому что Долиш предпочел Ордену Яксли, — зло бросила Вэнс, едва удержавшись, чтобы не сплюнуть под ноги.

— Внутреннее расследование его оправдало, — пожал плечами Гарри.

— Тогда что ты делаешь здесь, если так доверяешь внутренней безопасности? — глаза Вэнс превратились в щелочки.

— Проехали, ладно? — Гарри вскинул руки в примиряющем жесте. — Кстати, у нас никаких слухов про Долохова и Лестранжей не ходило?

— Зачем тебе? — Вэнс склонила голову к плечу, прислушиваясь к чему-то.

— Нужно, — Гарри нетерпеливо переступил с ноги на ногу. — Так у нас есть что-то или нет?

— Есть, — Вэнс тряхнула головой и кивком указала на дверь гостиной. — Идем. Я тебе чаю налью.

Гарри только пожал плечами. Чаю так чаю.

— То, что там творилось до второй войны, я не знаю, — начала Вэнс, поставив перед Гарри полную чашку. — Вот уже после их побега сведений побольше. Но сразу предупреждаю, это только сплетни и домыслы. Мы это даже в аналитику серьезную не пускали.

— Мне все сгодится, — Гарри осторожно взял чашку и отхлебнул чай. — Меня интересуют конкретные люди.

— Лестранжи и Долохов, — между бровями Вэнс залегла вертикальная морщинка, сразу добавив ей лет двадцать, а то и все сорок. — После второго побега из Азкабана между ними отношения не заладились. Северус говорил, что Рабастана и Рудольфуса Долохов отправлял на самые неприятные задания, Беллатрикс не трогал.

— Это я знаю, — Поттер нетерпеливо повел плечом. — Деталей у нас никаких нет?

— Знаешь, мы им в постель не заглядывали, — огрызнулась Вэнс. — Но слухи ходили, что если бы не брачный договор, то лоб Рудольфуса украшали бы большие рога.

— Думаешь, Волдеморт бы на это пошел? — Гарри едва не поперхнулся, представив себе, как можно хотеть то, во что превратился Темный Лорд после возрождения.

— Не в нем вопрос, — Вэнс коротко усмехнулась. — Он-то ни на что такое бы не пошел, понятное дело. Так мадам Лестранж и не он интересовал. По слухам, опять же. Северус случайно…

— Случайно? — скептически хмыкнул Поттер.

— Не суть, — отмахнулась Вэнс. — Так вот, он стал свидетелем одной очень интересной сцены. Долохов пообещал Рудольфусу, что если тот еще раз хоть пальцем попытается тронуть свою жену, он уже никого и ничем трогать не сможет.

— Мне кажется, Беллатрикс сама за себя постоять могла, — пожал плечами Гарри. — Но ситуация и вправду интересная. А с ее стороны что было?

— Знаешь, мы сейчас сидим, как две старые сплетницы, и копаемся в грязном белье покойников, — скривилась Вэнс. — Зачем тебе чужие дела?

— Надо, — Гарри безмятежно улыбнулся. — А ты уже забыла, что наша работа — это сплошь и рядом копание в чужом грязном белье?

— Если и забыла, так ты напомнил, — Вэнс устало прикрыла глаза. — Беллатрикс Долохов наоборот оберегал. Старался ей лишний раз ничего опасного не поручать. Северус ему несколько раз помогал выкручиваться.

— А что у Долохова за ссора с Волдемортом вышла? — Гарри поставил чашку на пол.

— Вспомнили, — хмыкнула Вэнс. — Деталей не знаю. Все, что Северус принес, это были обрывки про Нурменгард и Гриндевальда. И какое-то обещание. И после этого Долохов в ближнем круге творил почти все, что вздумается.

— Старшая Палочка, вашу мать, — Гарри хлопнул ладонью по подлокотнику. — И вы это просрали. Просто просрали.

— Напомню, ты тоже в этом процессе участвовал, — Вэнс оскалилась на него, как уличная псина.

— Ладно, — Гарри медленно вздохнул, успокаиваясь. — Про ссору есть еще что-то?

— Еще упоминались Лестранжи, — Вэнс тоже взяла себя в руки. — Это все.

— Не густо, — Гарри залпом допил чай и поднялся. — Ладно, спасибо. Как будут новости, я зайду. Или пришлю их совой.

Вэнс откинулась в кресле, сложив руки на животе и прикрыв глаза. Ни слова на прощание, ни кивка. Ладно, не хочет — не надо. Гарри прошел через темную прихожую, вышел на крыльцо.

В одном Рон был прав. Прошлое ворошить не стоило. Лучше бы Вэнс и оставалась героем войны, ушедшим на покой. А так… Иногда в некоторые воспоминания реальную жизнь пускать не стоит.

Он аппарировал в комнату с одной дверью. Отдел Тайн. Снова знакомый коридор и единственная знакомая дверь. Лавгуд.