Девяносто дней тьмы

"Интересно, будет ли Малфой искать меня? Отнесет ли в комнату, как делал это ранее?"

Люциус был ответственен за самого себя. Неужели он не видел, как уязвимы его маленькие проявления доброты по отношению к ней? Возможно, он хотел заставить ее подчиниться, заставив влюбиться в себя. Это был умный план, и Гермиона была уверена, что он мог бы сработать, если бы она все еще была способна на эмоции. Но это не отменяло садистского желания Волдеморта увидеть ее сломленной. Она снова прокрутила это в уме. Возможно, со временем Малфой привяжет ее к себе настолько эмоционально, что она станет его рабыней. Тогда, отвергнув ее, он сможет достичь той же цели, что и с помощью физического насилия. План имел свои достоинства, но она не думала, что это возможно сделать за месяц до свадьбы. В таком случае, что он делал? Гермиона подозревала, что он понятия не имеет. Малфой просто существовал день за днем, ожидая, когда меч упадет на шею, не в состоянии существовать. Несмотря на ненависть к кровному статусу Гермионы, он не обращался с ней так, как того требовал Волдеморт. Она почти улыбнулась. Как забавно, что ее врага подводили чистокровные манеры, которыми он так дорожил.

Наконец стемнело, и ее мочевой пузырь дал о себе знать. Гермиона осторожно поднялась на ноги, разминая затекшие конечности и стараясь не напрягать все еще дергающиеся мышцы. Она медленно поднялась по лестнице в свою комнату, приняла горячую ванну и рухнула в постель.

Малфой отсутствовал следующим утром, когда Гермиона спустилась на пробежку. Она раздраженно фыркнула. Правда, у нее все болело, но она решила заняться бегом, решив, что пробежка сможет развеять скованность ее мышц.

"Интересно, сердится ли Малфой за то, что я вчера не пришла на ужин?"

Сам он пропустил завтрак и обед. Гермиона вернулась в комнату и завершила свою тренировку тюремными упражнениями, прежде чем отправиться в библиотеку, которая быстро становилась местом ее обитания. Она нашла несколько книг, в которых упоминалось о крестражах, и старалась не зацикливаться на них. К сожалению, она не сильно продвинулась в поиске путей уничтожения крестражей. Гермиона всерьез подумывала о том, чтобы обследовать каждую комнату Малфой-мэнора в следующий раз, когда Малфой уйдет по делам. В доме находилось очень много магических артефактов, наверняка один из них мог быть наполнен магической силой для уничтожения крестража.

Гермиона так увлеклась чтением, что не заметила, как быстро пролетело время, и чуть не опоздала на ужин. Она решила, что нет смысла переодеваться, чтобы провести ужин в одиночку в столовой, похожей на пещеру. Она сбежала по лестнице — в джинсах — и с удивлением обнаружила Малфоя, сидящего за столом.

— Мисс Грейнджер.

Он встал, когда она вошла, одной рукой опираясь о стол, чтобы не упасть.

"Он выглядит ужасно", — подумала Гермиона, присаживаясь на свое место, так и не отводя от него глаз. Он был небрит, впервые за все время его подбородок покрывала тонкая светлая щетина. Его волосы были гладкими, а глаза покрасневшими. Когда Малфой потянулся за вином, она заметила, что его руки дрожат.

— Прошу прощения, я опоздал, — он не ругал ее, не удостаивал ответом или извинениями, просто ждал, пока принесут еду, и лишь потом с трудом взял в руки столовые приборы. — Я был бы признателен, если бы вы целенаправленно не усугубляли свое положение перед Темным Лордом, Мисс Грейнджер, последствия ваших действий влияют больше, чем вы думаете.

Она с интересом посмотрела на него, задаваясь вопросом, как он узнал о том, что произошло накануне. Потом все прояснилось, и Гермиона почувствовала себя глупо из-за того, что не сложила два и два.

— Он и вас пытал.

Фраза прозвучала, как утверждение, а не вопрос.

— Он сообщил мне, что у вас все еще невыносимо сильна сила воли, что я не приложил достаточных усилий, чтобы подчинить вас. Я не знал, что Темный Лорд наложил проклятие Круциатуса и на вас, вы выглядите замечательно.

— Возможно, я выгляжу лучше, чем чувствую себя.

«Чего не могу сказать о тебе».

— Белла пытала вас в моей гостиной.

— Я помню.

Малфой пристально посмотрел на неё.

— Тогда вы не отнеслись к этому с таким спокойствием.

— Теперь я старше.

— Мисс Грейнджер, если бы возраст был защитой от проклятия Круциатуса, вы не думаете, что у меня был бы практически иммунитет?

Она слегка улыбнулась.

— Возможно.

— Теперь вы можете переносить боль с удивительной стойкостью.

— Так и есть.

Он снова посмотрел на нее своими серыми глазами, полными надежды.

— Вы могли бы рассказать мне, как вы это делаете.

Гермиона встретилась с ним взглядом.

— Могла бы.

Она позволила тишине повиснуть между ними на несколько минут, прежде чем Малфой отвернулся.

— Я понял, — тихо сказал он. — Очень хорошо, я должен пожелать вам спокойной ночи, мисс Грейнджер, у меня нет аппетита.

Он с трудом поднялся и вышел из комнаты. Впервые она видела, чтобы Малфой использовал трость не только как футляр для своей волшебной палочки.

Она закончила трапезу в задумчивой тишине. Не было никаких причин, чтобы чувствовать себя виноватой. Люциус Малфой был ее врагом, таким же, как Волдеморт и Беллатрикс, он просто представлен в более вежливой упаковке. Почему ее должно было волновать, выдержит ли он пытки? Ее это не беспокоило. Ей было абсолютно все равно.