Девяносто дней тьмы

Мерцание зеленоватого пламени прошелестело по камням в сторону Нагайны, почти прозрачное и такое слабое, что его не заметил никто из толпы, полностью игнорировавшей ее. Она еще шире раскрыла ладонь и почувствовала, как жар поднимается в ее теле, пульсируя в такт с ее сердцем. Дьявольское пламя вспыхнуло перед ней.

После этого все произошло очень быстро. Половина пола была мгновенно поглощена пылающим зеленым пламенем, внутри которого мириады рычащих магических зверей боролись за превосходство. Гермиона разглядела гигантскую змею, дракона, крылатого единорога, мантикору и еще несколько незнакомых ей существ, извивающихся в заколдованном огне. Жар был сильным, и она почувствовала, как ее кожа почти потрескивает, когда он обрушился на нее. Нижние скамьи уже загорелись, и перепуганные ведьмы и волшебники кричали и беспорядочно рвались вверх по ярусам и вокруг к дверному проему, пытаясь избежать всепоглощающего пламени.

Несколько Пожирателей Смерти пытались погасить огонь, разбрызгивая на него воду, которая создавала огромные клубы пара. Другие стреляли сдерживающими заклинаниями, которые ничем не помогали. Гермиона вообще не видела ни Волдеморта, ни Люциуса. Дьявольский огонь скрыл их из виду, но ей показалось, что фигура Нагайны поднялась, прежде чем упасть в огонь.

Странный пульсирующий жар рос и рос внутри нее. Она никогда не испытывала ничего подобного. Как будто ее вены были очищены от крови и заменены жидким огнем, она горела и пульсировала. Это было больно, волнующе и возбуждающе. Люди кричали, пытаясь сбить пламя с одежды, и их крики только подогревали ее возбуждение. Она питалась их болью и страхом, каждый крик усиливал ее магию и делал огонь сильнее и горячее.

Теперь она видела Волдеморта, стоящего на скамейке, синий свет исходил от его палочки и поглощал пламя. Она вложила всю свою сущность в усиление пламени, надеясь, что сможет взять змею и ее хозяина одним махом. Гермиона никогда не чувствовала себя такой живой, такой сильной, такой могущественной. Ей казалось, что ее тело подвешено на грани огромного, почти оргазмического наслаждения, и она тихо застонала.

Разжигая пламя, она почувствовала странную усталость, охватившую ее. Ее сердцебиение стало неровным, но она все же заставила магию выйти из ее тела, чтобы усилить огонь. Гермиона хотела отдать всю себя огню. Ее зрение начало тускнеть, и она боролась с этим, желая насладиться удовольствием еще немного, желая увидеть, как Темный Лорд горит, увидеть, как они все горят. Но постепенно коридор ее зрения начал сужаться, и она начала падать навстречу огню. Гермиона протянула руки, желая стать частью прекрасного огня.