Драматургия ГДР

3

Т е ж е и М о р и ц.

М о р и ц. Чем это вы тут занимаетесь?

Ш н у л л е. «Входит Отелло. Последний акт».

Б о б. «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?»

Б о б и Ш н у л л е. Привет!.. Ха-ха!

С а б и н а. Раз-два-три!.. Раз-два-три!..

М о р и ц. Гм… Та-та… В чем дело, Сабина? Почему кто-то должен за тебя принимать решения?

С а б и н а. Но я же не знаю, могу я сама или не могу.

М о р и ц. Разумеется, можешь.

С а б и н а. Да, но разве я знаю, можно мне в Ганновер или нет.

М о р и ц. Ты хочешь в Ганновер?

С а б и н а. Не знаю. А может, и вправду там очень хорошо… Надо бы посмотреть… Не знаю.

М о р и ц. Не пытайся меня разыгрывать. Ты уже взрослый человек, хорошо знаешь, чего хочешь. Мы с тобой об этом вчера подробно говорили. Очень подробно.

С а б и н а. Но та женщина — моя родная мать, секретарь.

М о р и ц. А твоя мать, что живет здесь?

С а б и н а. Не знаю… Не знаю, как быть.

М о р и ц. Но… слушай, Сабина. Это же не так сложно решить. После вчерашнего.

С а б и н а. Ну, а если бы ты меня освободил от этого решения?.. Я что-то не уверена, что решу правильно, — после вчерашнего.

Г а н н а. Ну, ты и… заноза!

М о р и ц. Вчера ты мне задавала вопросы и я отвечал. Сегодня я хочу кое о чем спросить тебя.

С а б и н а. Не знаю, что делать. Скажи мне, как поступить, я так и сделаю. Скажи мне правду. Скажи мне, не пропаду я на Западе? Пропаду я там?

М о р и ц. Да.

С а б и н а. И ты после этого не предлагаешь, не просишь меня остаться?

М о р и ц. Если ты знаешь, что можешь пропасть, и тем не менее еще раздумываешь…

С а б и н а. А ты знаешь, что это действительно так, и тем не менее делаешь не все, чтобы я осталась… Или, может быть, это не так?

М о р и ц. Сабина, я никогда не сомневался, что ты останешься, и думаю, мы можем даже потребовать от тебя этого.

С а б и н а. Потребовать?.. И кто это — «мы»?

М о р и ц. Н-ну… Твои родители, твои товарищи, твое государство.

С а б и н а. И больше никто?

М о р и ц. Я уже сказал, что не сомневаюсь в твоем решении.

С а б и н а. Ты очень самонадеян, Мориц. Что ты, собственно, знаешь обо мне?.. А то, что теперь у меня есть еще одна мама, — это тебя нисколько не беспокоит?.. Ты слишком легко решаешь, и это мне не нравится.

Г а н н а. Вот дурочка, а!

Л и л о. И все из-за этого идиотского пари!

М о р и ц. Какого пари?

С а б и н а. Ах, ерунда… Бросьте болтать!

М о р и ц. Какого пари, Сабина?

С а б и н а. Да ну — чепуха! При чем здесь пари?.. При чем здесь пари?..

М о р и ц. Может быть, ты меня вчера… просто дурачила?

С а б и н а. Может быть, мы вчера оба друг друга дурачили?.. Могло бы ведь так быть, да? А тогда лучше пусть все идет, как идет. Будь что будет. Может, мне понравится в Ганновере. Может, я смогу там жить. Я не виновата, что все так получается.

Г а н н а. Ты что, рехнулась?

Л и л о. Я уже ничего, ничего не понимаю.

М о р и ц. Я тоже, Сабина. Дело слишком серьезное, чтобы можно было с этим шутить. И на колени тут никто перед тобой не повалится, умоляя остаться.

С а б и н а. Никто?

М о р и ц. Да, никто!..

С а б и н а. Что ж… пусть так… там, на Западе, тоже люди живут!