Драматургия ГДР

КАРТИНА ДВЕНАДЦАТАЯ

Л а д е в с к а я устраивается в своей новой рабочей комнате.

Л а д е в с к а я. Еще совсем недавно, когда луга Хабихтсхаина словно улыбались мне и легкий ветерок с лесистых склонов гор обвевал мои руки, я мечтала, что стану здесь главным наставником не через три года, как положено, а гораздо раньше. И вот я уже вижу себя делегатом партийного съезда. Я поднимаюсь на обтянутую кумачом трибуну и обращаюсь к залу. Товарищи, говорю я, мы, женщины Хабихтсхаина, взяли на себя ответственные обязанности — нам доверили руководство колонией на целый год раньше, чем положено. Довольны мы? Нет! Нам этого мало! Ах! Сегодня я по-настоящему счастлива! Я готова всех обнять. Дорогу мне! Выгрести весь навоз! Вырвать с корнем все прогнившее! Перепахать землю!

Входит Л и н а с траурным венком.

Л и н а. Вот венок для Рихарда Либера. В садоводстве я видела венки и от всех остальных. Наш самый лучший. Здесь счет.

Л а д е в с к а я. Спасибо!

Л и н а. Бабуся Либер никогда не думала, что переживет мужа. Сидит, бедняжка, у окна и смотрит на улицу. Только нынче осенью они отпраздновали свою бриллиантовую.

Л а д е в с к а я. Знаю.

Л и н а. Шеф произнесет речь. И кто-нибудь из ветеранов. Много народу собирается.

Л а д е в с к а я. Рабочие с металлургического уже в деревне?

Л и н а. Их я не видела, но дорога на кладбище подметена. Вам надо переодеться. Пора.

Л а д е в с к а я. Вот возьми конверт с деньгами. Отдай бабусе Либер. От меня. Скажи, что я на дежурстве.

Л и н а. Деньги ей пригодятся. Господин Лахнер надел черный костюм. Говорят, он уходит от нас?

Л а д е в с к а я. Он получил отпуск.

Л и н а. У него никого на свете нет. Ведь он сирота. Где он голову приклонит без нас? Неправильно шеф поступил. Я тоже могу сказать свое слово.

Л а д е в с к а я. Я же тебе говорю, что он получил отпуск.

Л и н а. Знаю я, что это значит. Теперь так вежливенько выставляют.

Л а д е в с к а я. Слушай, Лина, принеси мое черное платье. Вот ключ. Вставлять нужно головкой вверх. Платье прикрой как-нибудь, не неси его по деревне так, чтобы все видели.

Л и н а. Значит, он останется?

Л а д е в с к а я. Зависит от него. Ступай же!

Л и н а. А куда мне девать весь его чай?

Л а д е в с к а я. Тебе скоро опять придется покупать для него чай в нашем кооперативе.

Л и н а. Не надо мстить, фрау Ладевская, теперь, когда вы на его месте. Я за вас. (Уходит.)

Входит Л а х н е р. На нем черный костюм.

Л а х н е р. Это тот самый венок?

Л а д е в с к а я. Его понесут Михаэль и Александр.

Л а х н е р. Ты пойдешь?

Л а д е в с к а я. Да.

Пауза.

Л а х н е р. Что ты скажешь, если я заберу свое заявление об уходе?

Л а д е в с к а я. Мы этого ждем.

Л а х н е р. После похорон я хотел бы поговорить с тобой.

Л а д е в с к а я. Можно и сейчас. Время еще есть.

Л а х н е р. Хорошо. Дайте мне твою группу.

Л а д е в с к а я. Зачем? Исправить ошибку?

Л а х н е р. Себя хочу исправить. А потом можете от меня избавиться.

Л а д е в с к а я. Если только в этом дело, охотно дадим.

Л а х н е р. Я пошел. Спрос ведь ни к чему не обязывает, правда?

Л а д е в с к а я. Но мы полагали, что твое решение твердо.

Л а х н е р. С тобой трудно договориться.

Л а д е в с к а я. Ты, пожалуй, не представлял себе, как тебе будет тяжело увидеть меня на твоем месте. Нашу колонию основал один выдающийся немецкий педагог. Вот в этой книге я прочитала, что все его преемники и их заместители были мужчинами. Ни одна женщина до сих пор не пробивалась на это место. Я не возражаю против открытых атак, да и перед скрытыми оружия не сложу! Но все должно иметь какой-то смысл. Предупреждаю тебя! Не вздумай ставить мне палки в колеса. Это мое условие. У тебя еще есть время подумать.

Л а х н е р. Мой поезд ушел.

Л а д е в с к а я. Почему?

Л а х н е р. Такое у меня чувство.

Л а д е в с к а я. Ты что, старик?

Л а х н е р. Дайте мне эту группу, и я приду в себя.

Л а д е в с к а я. Отдохни, пока группа будет в Айзенахе.

Л а х н е р. Нет, отдых не поможет. Если вы действительно дадите мне эту группу, я должен сам подготовить ее к отъезду в Айзенах.

Л а д е в с к а я. Это твой метод?

Л а х н е р. Да. Я им руководствовался в свои лучшие времена. По-моему, нельзя предоставлять ребят после рабочего дня самим себе. Нам надо всегда быть с ними. Анархизм в нашем деле ни к чему хорошему не приводит. Я пытался изложить принципы моего метода, я убежден, что он поможет нам достичь поставленной цели.

Л а д е в с к а я. А я здесь вот что нашла! (Вынимает из ящика письменного стола бутылку водки и две рюмки.) В твоем методе что-то есть! Шеф о нем знает?

Л а х н е р. В те годы он был нереален.

Л а д е в с к а я. Выпьем, значит, за наше плодотворное сотрудничество!

Л а х н е р. Что ж! Будь здорова!

Пьют.

Ну, прямо камень с души! Ты справишься!

Л а д е в с к а я. Весь вопрос — как!

Л а х н е р. Я вот что тебе скажу. На моей памяти сменилось много воспитателей. О тех, кого интересовали только деньги, говорить не стоит. Были и талантливые, были и энергичные. В тебе соединилось и то и другое. Это меня с первого дня восхищало, но еще больше я завидовал тебе и чинил, где мог, помехи на твоем пути. Однако ты часто проходила, ничего не замечая, мимо того, на чем споткнулись бы старые, опытные волки.

Л а д е в с к а я. Да?

Л а х н е р. Да, так было.

Л а д е в с к а я. В таком случае теперь мы можем наконец начать работать. В шесть вечера ты вступаешь на дежурство.

Л и н а приносит платье.

Спасибо, Лина. Сколько времени еще в моем распоряжении?

Л и н а. Полчаса, а может, и того меньше.

Л а д е в с к а я. Тогда нужно поторапливаться. (Уходит переодеться.)

Л а х н е р. Чай, Лина, будешь теперь приносить мне в восьмой корпус.

Л и н а. Значит, остаетесь?

Л а х н е р. Да.

Л и н а. Все-таки вы и Хельга были бы славной парой.

Л а х н е р. Тебе что, больше судачить не о чем? Впрочем, одно время такая возможность не исключалась. Но луг отцвел. Ни одного цветка для меня не осталось. И вообще отвяжись от меня.

Л и н а. На каждый горшок найдется крышка. Сейчас вы на месяц поедете в Айзенах, а как вернетесь, хорошенько присмотритесь к Хельге. Славный она человек.

Входит Л а д е в с к а я в черном.

Чудесное платье. Все будут на вас оглядываться.

Входят Б о с с и М и х а э л ь. Оба в темных костюмах.

Б о с с. Мы явились, фрау Ладевская. Мастер Хирхе дожидается у входа в Дом общины.

Л а д е в с к а я. Вы понесете венок.

М и х а э л ь. Впереди всей колонии?

Л а д е в с к а я. Да.

Л и н а. Но почему звонит колокол? Похороны ведь не по церковному обряду?

Л а х н е р. Рихард не очень был убежден в том, что на небесах нет милого боженьки. Почему же тогда колоколу молчать?

М и х а э л ь. Вот уж мне такое не грозит.

Б о с с. Смотри на ленту не наступи.

Л а д е в с к а я. Пошли!