Драматургия ГДР

КАРТИНА ПЯТАЯ

М и х а э л ь возится в ручье. П е т у х колдует над велосипедом, Л е ш и й и Ш п и л ь к а — таскают камни.

М и х а э л ь. Давайте большие камни. Мне нужны только большие. С щебенкой здесь делать нечего. Чуть течение посильнее, и ее унесет.

Л е ш и й. На, получай. Такому камню здесь, в долине, никакое наводнение не страшно.

М и х а э л ь. Еще один валун вроде этого, Леший, и утром я отдам тебе свою булку.

Л е ш и й. Уже завелся!

Ш п и л ь к а. На, подавись! Такой каменюга, что сам, как его, Геркулес изошел бы семью потами.

М и х а э л ь. Послушай, Шпилька, еще пять штук таких утесов, и ты получаешь целую марку из моих карманных.

Ш п и л ь к а. По рукам!

П е т у х (подбрасывая Михаэлю маленький камушек). Держи, Михаэль, и кончай со своей запрудой.

М и х а э л ь. Как я могу кончить, когда ты со своим велосипедом все еще возишься?

П е т у х. Ничего не замечаешь?

М и х а э л ь. Ты о чем? Говори, шут гороховый.

П е т у х. Так-таки решительно, ничего?

М и х а э л ь. Нет.

П е т у х. Опять что-то затевается.

М и х а э л ь. И это все?

П е т у х. Тебе мало?

М и х а э л ь. Ну что ж, в таком случае придется обронить несколько слов. Что там опять задумал этот Босс? Чего мы сто́им? Мышиное дерьмо на воздушной трассе между двумя многомиллионными городами. Поэтому я преспокойно буду строить свою запруду, а все остальное дело десятое. Так вот, Петух, собирай свой велосипед, а я буду строить свою запруду.

П е т у х. Ты целыми днями копаешься в грязи. А завтра воскресенье, а до этого воскресенья — понимаешь — целая ночь!

М и х а э л ь. Ну и что?

П е т у х. Какой вообще смысл толковать с тобой?

М и х а э л ь. Ты в самом деле думаешь, что я не знаю, кто задумал дать деру? Что я, слепой, глухой? Так, что ли? Без меня самый лучший план побега ничего не стоит. Их ждет сюрприз. Думают, что Ладевская глупа. Смешно. Так что не ной. Я дал слово, что соберем два велосипеда, и не могу позволить себе роскоши не сдержать его. Так что, пожалуйста, не скули, а работай.

Л е ш и й. А сам ты что делаешь, а?

М и х а э л ь. Вы хотите только есть да спать. А откуда что берется, вам до лампочки? Лодыри. И зачем вам только руки даны! Очищайте луг Рихарда Либера от комьев. Затыкайте бреши в запруде, ее нужно получше укрепить. Не укрепленную запруду в два счета размоет.

Ш п и л ь к а. Ну и жарища здесь в долине! Ни малейшего ветерка из ущелья. Ничего удивительного, что у Миши ум за разум заходит.

М и х а э л ь. Эх вы… Смотрите, как поднялась вода. Она мне чуть не по колено уже. Войди-ка, Шпилька, измерь глубину! Только ноги не отморозь!

Ш п и л ь к а. Нет уж, спасибо, в воду я не пойду Она и впрямь ледяная. Ведь я собираюсь грузовики водить, мне нужны здоровые ноги.

М и х а э л ь. Если Ладевская еще часок погоняет чаи с этим идиотом Лахнером, вода в запруде поднимется мне по грудь.

П е т у х. Что там вода, целые косяки рыб будут играть в этом затоне!

Л е ш и й. Рольмопсы пойдут косяками.

Ш п и л ь к а. Больше всего люблю рассол из-под рольмопсов. Иногда в нем еще плавает этакая скибочка лука, или горчичное зернышко. Ох-ох-ох! Как только меня выпустят, побегу в наш кооператив и попрошу налить мне полный бочонок рассола.

М и х а э л ь. За работу! Давайте камни! А ты, Петух, доделывай велосипед. В воскресенье одолжу тебе свой галстук с пальмами. Увидишь, от девчонок отбою не будет.

П е т у х. Плевать я хочу на твои пальмы, мне на все наплевать. Тошнит от твоей тактики. Из-за нее-то Босс и разважничался. Всем показывает письмо Сабины, где эта курица объясняется ему в любви. Пошли ты к черту свою запруду, Миша. Велосипед и воскресенье, воскресенье и твоя запруда, запруда и ручей… Все это ни в дугу.

Входит Б о с с.

Б о с с. Сколько велосипедов готово?

Ш п и л ь к а. Мы камни таскали, вот что!

Л е ш и й. Он говорит, что запруду без крепления размоет.

Б о с с. Подите сюда, я раздобыл несколько сигарет.

Босс, Петух, Шпилька и Леший отходят в глубину сцены и шепчутся.

Г о л о с а. …Ларек возле почты… Два ключа выточил… Покажи… Машина этого идиота Лахнера… Канистра с бензином… Спрятал в мастерской… С ума ты сошел… Ведь по запаху слышно… Сегодня ночью… Я пойду первым… Когда она погасит у себя свет… Главное — дисциплина…

М и х а э л ь. Даже луг Рихарда Либера зальет. Он сможет наконец завести уток, а осенью в затоне будем форелей центнерами ловить. Я скромно отойду и скажу: стоит ли об этом говорить, может, у вас есть еще какие-нибудь, более грандиозные планы?

Входит К л е ч, член добровольной пожарной команды.

К л е ч. День добрый, Миша!

М и х а э л ь. Здравствуйте, господин Клеч! Хороша погодка нынче, а?

Клеч молчит.

Вы только подумайте — у пожарной команды на заводском дворе будет свой собственный пруд. Когда пламя бушует, каждая секунда дорога. А тут раз — насос в воду, два — накачал, три — и мощная струя из шланга сносит крышу с загоревшегося дома.

К л е ч. Кто тебе разрешил?

Молчание.

Что это за запруда такая? В ручей нельзя набрасывать камни.

М и х а э л ь. Это не просто запруда. Это будет плотина с водосливом, господин Клеч!

К л е ч. Для чего?

М и х а э л ь. Неужели вам, пожарнику, непонятно? Я ведь только что целую лекцию на этот счет толкнул.

К л е ч. Все это надо немедленно разрушить!

М и х а э л ь. Почему?

К л е ч. Чтобы через час от этой запруды и следа не осталось, или я обо всем доложу господину Лахнеру.

М и х а э л ь. Но почему же, господин Клеч?

К л е ч. Потому что опять ты бог знает что придумал. Чистейшее безобразие. Спроси своего мастера Хирхе! Такую штуку надо строить в горах из железобетона и прочно-напрочно закреплять. А так это словно нарочно сделано для наводнения. Тебе не приходилось видеть здешние наводнения? Нет? Этот ручей ничем нельзя загромождать, иначе может произойти страшное несчастье.

Молчание.

Так что, Миша, разбирай все. (Уходит.)

М и х а э л ь. Где же взять цемент? Мне для этой запруды никто и полмешка не даст.

Парни с ревом кидаются к запруде и расшвыривают камни.

Б о с с. Вот так. Теперь будешь знать, кто здесь хозяин!

М и х а э л ь. Дай-ка письмо моей сестры.

Б о с с. Сперва руки вымой! Приветов тебе там все равно не передают.

Ш п и л ь к а. Мэ-э, мэ-э!

П е т у х. Теперь соображаешь, что к чему?

Л е ш и й. Смотрите какие у него тощие икры!

М и х а э л ь. Убирайтесь ко всем чертям, слышите? Оставьте меня в покое, не то я всем вам так врежу…

П е т у х. Очень ты нам нужен. (Уходя поет.)

Грустно так жить одному,
Грустно, ах грустно,
Ах, как печально…

М и х а э л ь. А запруду я все равно сделаю. Пусть ее хоть сто раз разрушат, я тысячу раз ее заново возведу… (Снова тащит камни.)