Драматургия ГДР

5

Бухгалтерия. Кабинет директора. Между ними узкий проход. Д и р е к т о р в пальто входит в кабинет. Снимает пальто, садится за письменный стол. Б у х г а л т е р проходит через коридор в кабинет. Ф р е й л е й н М а т ц, оставшись одна в бухгалтерии, откладывает в сторону ведомости заработной платы, начинает подпиливать ногти.

Б у х г а л т е р. Я только хотел вам сказать, господин директор, что так больше продолжаться не может. Планирование на основе постоянной загрузки печей абсолютно безответственно, принимая во внимание состояние этих печей. Одна авария — и мы окажемся на мели.

Д и р е к т о р (рассматривая в осколке зеркала свою отросшую щетину, рассеянно). Мы и так на мели. Мы восстанавливаем разрушенную страну. Это означает: производить, любой ценой производить.

Б у х г а л т е р. Возможно, что производство того требует. Я хотел только предупредить вас. Я умываю руки. (Идет в бухгалтерию.)

Фрейлейн Матц красит губы.

Вы снова красите губы, фрейлейн Матц.

Ф р е й л е й н М а т ц. Разве я виновата, что губная помада никуда не годится?

Пауза. Директор снимает пиджак, вынимает бритвенные принадлежности.

Б у х г а л т е р. Раньше люди знали, что такое сроки, и все шло своим чередом. Поступали деньги. Заграница была в нас заинтересована, и рабочий был сыт. Это называлось эксплуатацией. Теперь нас от нее освободили.

Ф р е й л е й н М а т ц. Очень смешно.

Б у х г а л т е р (резко). Ведомости зарплаты готовы, фрейлейн Матц?

Фрейлейн Матц молчит, стремительно принимается за работу. Директор начинает намыливать щеки. Мыло не пенится. В коридоре появляется Ш у р е к, следом за ним Г е ш к е.

Г е ш к е. Послушай, Шурек, они мне нужны. Босиком мне работать, что ли? (Показывает на рваные ботинки.)

Ш у р е к. Все талоны уже выданы.

Г е ш к е. Опять меня при этом не было.

Ш у р е к. Как известно, мы изготовляем огнеупорный кирпич для промышленности и так далее. Обувь мы не производим. Талоны на промтовары мы тоже не изготовляем. Я не могу из-за тебя нарушать очередность. Мы должны приносить жертвы во имя социализма.

Г е ш к е. Значит, я должен босиком бежать в социализм, так, что ли? Ты мне очень нравишься, Шурек.

Шурек оставляет Гешке и входит в кабинет. Гешке смотрит на свои ботинки. Входит молодой человек — Р е п о р т е р, проходит в кабинет. Г е ш к е уходит.

Д и р е к т о р (все еще намыливая щеки, к репортеру, которого он ждал). Вы журналист?

Р е п о р т е р. Мне нужно что-нибудь о производственных успехах для воскресного приложения.

Д и р е к т о р. Это довольно сложно.

Р е п о р т е р. Как обстоит дело с соревнованием?

Д и р е к т о р. Сапоги без человека не ходят.

Р е п о р т е р. Как это понимать?

Д и р е к т о р. Кто-то должен их натянуть на ноги.

Р е п о р т е р (записывает). Ага! Понятно!

Д и р е к т о р (в бешенстве). Вы мешаете производству, молодой человек!

Р е п о р т е р (ухмыляясь). Производству мыльной пены, а?

Д и р е к т о р. Хотел бы я иметь хоть половину той пены, которую ежедневно взбивают газетчики.

Ш у р е к (репортеру). У меня есть кое-что для вас, коллега. Соцсоревнование. Обождите, я позову инженера. (Уходит.)

Тишина в бухгалтерии и кабинете. Директор бреется. Возвращается Ш у р е к с инженером К а н т о м.

К а н т (репортеру). Кант.

Р е п о р т е р. Потомок великого философа, а? (Смеется.)

К а н т. Не совсем!

Р е п о р т е р. Вы работаете по новым советским методам, практикуете социалистическое соревнование?

К а н т. Вы знаете, что такое кольцевые печи?

Р е п о р т е р (заученно). Печь с отделениями для обжига, расположенными в форме кольца, одно за другим. Первая камера, сушильня, камера для обжига и охлаждающая камера служат для обжига цемента, извести, кирпича и т. д. Процесс идет беспрерывно. Размеры камеры восемь кубиков, крышка и стены из огнеупорного кирпича. Горячая работа.

Д и р е к т о р. Интересно, он весь технический словарь выучил наизусть?

К а н т. У нас после бомбежек не хватает печей. Если хоть одну остановить, можно, как говорится, укладывать чемоданы. Материал тоже не многого стоит. Недавно в одной из печей сорвало три крышки, а неделю назад мы потеряли двух каменщиков; один уехал в санаторий, другой на запад. Для восстановления у нас было только три дня.

Р е п о р т е р. Саботаж, а?

К а н т. Я уже говорил: материал никуда не годится.

Ш у р е к. Вы сказали: не многого стоит.

Р е п о р т е р. Понятно. Объективные трудности.

К а н т. Бригадир, старый квалифицированный рабочий, сказал, что в три дня восстановить печь невозможно. Он сказал правду. По нормам на одну крышку полагается три дня.

Р е п о р т е р.

Мозгами мастер не шевелит, —
Пусть все хозяйство к черту летит!

Мое собственное изречение.

К а н т. Двое не очень опытных каменщиков установили новые нормы. Вот и все.

Р е п о р т е р. Грандиозно!

Входит Л е р к а, на лице ссадина. Он останавливается в дверях.

Л е р к а (Канту). Крышку сорвало.

Пауза.

Ш у р е к. Ты же ее сам клал, Лерка.

К а н т. Вы клали сырые кирпичи? Да?

Л е р к а. Не совсем так, господин инженер, я всегда был хорошим работником. Но когда надо работать быстрее, чем это возможно. Десять часов работы, а на завтрак сухой хлеб, и четверо детей и больная жена.

К а н т. Вы понимаете, что вы наделали, Лерка?

Л е р к а. Вы станете вычитать из моей зарплаты? Премия накрылась, это я понимаю.

Ш у р е к. Это саботаж. Это тебе будет дорого стоить.

Д и р е к т о р. Кто-нибудь ранен?

Л е р к а. Нет.

К а н т. У вас на лице кровь.

Л е р к а (вытирая тыльной стороной руки кровь с лица). Царапина!

К а н т уходит, за ним — Р е п о р т е р. Лерка хочет уйти следом, но Директор его останавливает.

Д и р е к т о р. Я не знаю, почему ты это сделал, Лерка. Но я не могу делать вид, что ты не виноват. Я сижу здесь не для собственного удовольствия.

Л е р к а. Вы не можете мне оторвать голову из-за одной ошибки. Вы думаете, я хотел, чтобы крышку сорвало?

Ш у р е к. Ты сам во всем виноват. Теперь не жалуйся.

Пауза.

Л е р к а. Ах так, значит. Тебе дают под зад коленкой за то, что ты вкалывал тридцать лет, жрал как собака, надрывался как ломовая лошадь. Да еще называют саботажником! Вот, значит, каково ваше рабочее государство! Вы ничуть не лучше нацистов.

Д и р е к т о р (глухо). Повтори, что ты сказал?

Л е р к а. Я сказал, вы не лучше нацистов.

Директор бьет Лерку по лицу. Пауза.

Это тебе будет стоить твоего места, директор. Теперь другие времена, чем при Гитлере. (Уходит.)

Пауза. Директор идет в бухгалтерию.

Д и р е к т о р. Ведомости на зарплату готовы?

Ф р е й л е й н М а т ц. Да.