Драматургия Югославии

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Прошло еще несколько лет.

Декорации те же, что и во втором действии, только на этот раз появилось больше таких атрибутов быта, как тюль, шторы, настенные украшения.

Б о р а один. Входит С е л и м и р.

С е л и м и р. Ну, как, товарищ Бора, выдержите? Как подготовились?

Б о р а. Железно, товарищ Селимир! Мы победим их по меньшей мере с разницей в два очка, это что касается дерби!{9} Что же касается работы… Мы его ударим по карману! Погрязнет он в долгах! (Тихо, про себя.) Как, впрочем, и та, что встала из-за стола в разгар веселья и ушла… Дорого это ей обойдется!.. (Громко.) А злость свою выместим на Шпире!

С е л и м и р. Вы так хорошо все спланировали, товарищ Бора, но получится ли?

Б о р а. То ли еще будет, товарищ Селимир!

С е л и м и р. Значит, ничего хорошего?

Б о р а. Да чем хуже — тем лучше, товарищ Селимир! Вот вгоним его в расход, пусть тогда почирикает! А что до тех — то стоит только переманить центрального нападающего, и они распрощаются с лигой! Одним выстрелом — двух зайцев! Не будет больше Шпира шебуршиться!

С е л и м и р. Посмотрим, посмотрим, товарищ Бора…

Б о р а (тихо). В поисках куска хлеба она еще покланяется, но я в ее сторону и глазом не поведу — подумаешь, штучка! (Громко.) Товарищ Селимир, мы все подсчитали и решили ввести заниженные цены, пойдя, таким образом, на убытки…

С е л и м и р. Значит, прибыли не будет?

Б о р а. Новое строим — старое разрушаем, вот наш девиз! Никогда нельзя иметь сразу и то и другое… За сто лет построим сто домов, чтобы в итоге остался один. На одном и том же месте строим и разрушаем. По сербской нашей формуле: прибыль плюс выгода все равно оборачивается ущербом! А по секрету — мы идем на то, что теряем каких-то семь миллионов шестьсот сорок три с половиной тысячи, лишь бы только его осадить…

Входит Ш п и р а. Это крупный, решительный, сильный человек.

Б о р а. А вот и он, леший!

Ш п и р а. Хорошо, что я застал вас в вашем логове!

Б о р а. Хорохорься-хорохорься, скоро тебе конец!..

Ш п и р а. Что-то ты распетушился, Бора… как бы не было после ай-яй-яй…

Б о р а. Каждому свое — такой уж переходный период. Только тебе-то ничего не светит!

Ш п и р а. Кому-кому, а уж вам-то — действительно ничего! Нуль! Где вы были, там и останетесь, топчетесь на месте…

Б о р а. Ну, уж на этот раз, сукин ты сын, мы загодя позаботимся, чтобы сезон для тебя начался без заказов.

Ш п и р а. И мою мастерскую хочешь пустить под откос? Свою-то вы уже довели до ручки. Зато сами обросли жиром… Дела-то у вас идут. Вы действительно продвигаетесь — только в обратном направлении… Хорошо тормозите на подъемах!

Б о р а. Давай-давай, куражься! Недолго осталось! Найдется и на тебя управа… Когда еще сможешь позволить себе варить кофе на стодинаровых купюрах?

С е л и м и р. А что там было с кофе?

Б о р а. Видите ли, этот господин зашел в кафе выпить чашечку кофе…

Ш п и р а. А мне голодранцы в ответ: «Не на чем варить, электричество отключили!» А я что ж, без кофе останусь?

Б о р а. И давай из себя корчить барина!

Ш п и р а. Неужели ж ударю в грязь лицом! Говорю им: «Дай-ка мне вон тот кофейник с водой, а что до электричества, то это уж не твоя забота!»

Б о р а. И вынимает кучу измятых сотенных! И одну за другой сжигает в пепельнице под кофейником! На глазах у ошеломленных официантов и буфетчиц этот буржуй сварил себе кофе на стодинаровых бумажках!..

Ш п и р а (Селимиру). Ну и твердолобый же этот Бора, когда-нибудь это выйдет ему боком. Но вам я скажу, хотя и не знаю вас: это не важно, я с уважением отношусь к любой вере!

С е л и м и р. Если вы имеете в виду веру в строительство новой жизни…

Ш п и р а. Не так уж Шпире хотелось кофе, но, если Шпире чего-нибудь надо… то я добьюсь своего, чего бы это мне ни стоило. А как работают они? Из рук вон плохо, совсем скверно. И не разберешь — отбывают повинность или работают за зарплату!

Б о р а. Паясничай, паясничай, Шпира, еще немного, и ты постучишься в нашу дверь!

Ш п и р а. Кто знает, что уготовила нам судьба? Я и не пытаюсь скрыться от нее.

Б о р а. Может быть, даже завтра… Подобно какому-нибудь трудяге, что довольствуется куском хлеба с сосиской, да еще стоя… Так и ты: молоток в руки — и на крышу, рядовым рабочим, на большее не рассчитывай!

Ш п и р а. Двадцать семь лет Шпира лазает по крышам и ползает по водосточным трубам. А вот ты-то — я не уверен, что ты разбираешься в нашем деле. Небось только и поигрывал себе в спортлото! Я хоть завтра, если понадобится, буду работать, как работал и вчера! Но тебе я все-таки скажу — в отношении тех анонимных писем, которые ты рассылаешь заказчикам, настраивая их против меня. Я думаю… Думаю, что…

Б о р а. Видели, он думает! Кто тебя спрашивает о твоем частном мнении? Держи его при себе!

С е л и м и р. Да дай же человеку высказаться, товарищ Бора!

Ш п и р а. У вас один работает, шестеро его контролируют, а двенадцать увещевают и дают нахлобучку! А потом ищете выхода в анонимках, хватаетесь за каждую соломинку! И не думаете, на что жить будете. Долго ли еще протянете так?

Б о р а. Вы слышали, что он говорит, товарищ Селимир? Награбастал денег, да еще тявкает тут!

Ш п и р а. А ты пытаешься строить новую жизнь с помощью анонимок!

Б о р а. А ты только о своей душе и глотке печешься!.. И еще смеешь судить обо мне? Самому же тебе это строительство до фени…

Ш п и р а. Ну уж, хватит болтать. Да еще о строительстве! Позаботился бы лучше о качестве швов. Если крыша будет протекать, то грош цена такому строительству! Это ж будет халтура!

С е л и м и р. Товарищ Бора, а ведь он не глуп!

Б о р а. Пусть его проверят, я требую! Действительно ли ты — Шпира и какую сумму внес в фонд помощи пострадавшим от стихийных бедствий? С гулькин нос!

Ш п и р а. Не меньше твоего, братец! И чтобы я больше не слышал, что ты строчишь анонимки против меня! И не выпендривайся в овощных магазинах, мол: «Я — председатель Бора». Ну и что из того, что ты председатель? Вполне можешь есть гнилые яблоки, как и все остальные. Тоже мне, величина! Ничего с твоим желудком не сделается! А то ты хочешь, чтобы тебе все выбирали получше, ишь ты, какой принц!

Б о р а. А где твои облигации народного займа? Покажи! Оставил в сарае на пианино, когда колол дрова?

Ш п и р а. Вот они, посмотри! (Показывает ему облигации.) Ну что — получил? Разуй глаза! Слушай-ка, ты! Как же ты можешь позволять себе грозить кондуктору увольнением с работы только из-за того, что он не разрешил тебе выйти через заднюю дверь? Ты что думаешь? Если ты председатель, то тебе все позволено? Изгиляться, показывать власть всюду, где тебе заблагорассудится?

Б о р а. Где твои похвальные грамоты и благодарности за общественную работу в жилищных, домовых, квартирных, отпускных, курортных и исправительных рамках? Где твой полис Госстраха? Есть ли у тебя пробные снимки Союза кинематографистов? Подписываешься ли ты на бюллетени фонда ООН в помощь детям? Покупаешь ли юбилейные издания Сербской Академии наук? Знаешь ли ты точные показания для применения лекарства геносан?

С е л и м и р. Уймись, Бора! Товарищ обзавелся всеми документами!

Ш п и р а. Если ты не слепой, так на, посмотри! (Достает кипу документов.) Я все успеваю и не хнычу! Налог плачу, спроси у налогосборщиков. Говорил ли я когда-нибудь, что у меня нет денег? А сколько я плачу налогов, этого хватило бы, чтобы половина сотрудников вашего кооператива получили бы зарплату! У меня три сына: старший — курсант военного училища, средний зубрит медицину, а младший ходит в школу! Две дочери — одна учится на фармацевта, другая — на зубного техника.

Б о р а. Где твое удостоверение об окончании краткосрочных курсов противовоздушной обороны? А абонемент в филармонию? А подписка на издания Сербского общества любителей книги? Или ничего этого у тебя нет?.. Ты даже не покупаешь программы радио и телевидения Белграда! Ты не соблюдаешь нормативы общеюгославского ГОСТа!

С е л и м и р. Бора, ты не прав… У товарища все документы в порядке!

Ш п и р а. Я живу скромно, как живет у нас обычная трудовая семья! Ухаживаю за парализованной матерью, угождаю капризному тестю, впавшему в детство, вот приютил племянника, пока он не освоит профессию наборщика. К тому же и брат, работающий ассистентом на факультете, сидит у меня на шее. Если бы не я, то сноха со своими тремя малышами околела бы с голоду.

Б о р а. К какому сорту людей ты сам себя причисляешь? К рядовым, ординарным, или к почетным, избранным, к постоянным или внештатным, квалифицированным или самоучкам, к совещательным или испытательным? Или, может, ты витаешь между небом и землей?

С е л и м и р. Ошибаешься, Бора! Товарищ — аккуратный плательщик, никаких долгов за ним не числится!

Ш п и р а. Я нанимаю пятерых рабочих, которые получают такую зарплату, какую не получает ни один мастер-жестянщик в городе. Два ученика проходят у меня практику. И несмотря на это, мне удается кроме своей жены прокормить и одеть еще троих сирот. Я должен был бы еще кое-что тебе сказать, Бора, но времени нет.

Опять шум.

Вон, уже зовут… начинается аукцион. (Уходит.)

Б о р а. Он водит нас за нос, товарищ Селимир! Вы не можете разделять его взглядов. Я уверен — будущее за кооперативами!

С е л и м и р. Но не такими, каким был ваш до сих пор!

Б о р а. Трудности, товарищ Селимир! (Вынимает из кармана газету, читает.) «Трудности, с которыми мы сейчас сталкиваемся… на нашем единственно правильном пути к окончательной победе… и в духе этих принципов…».

С е л и м и р. Да погоди ты, товарищ Бора! Я читал сегодняшние газеты, что ты устраиваешь здесь политинформации.

Б о р а. Я хотел только подчеркнуть… выдвинуть на первый план… представить в общих чертах… заострить внимание на ключевых вопросах… Коснуться наиболее актуальных проблем… и, наконец, пробудить интерес общественности! Ибо, как я сказал…

С е л и м и р (перебивает его). Да хватит же, товарищ Бора, довольно слов! А аукцион начался, и сейчас надо претворить в жизнь ваш план. Пошли! (Уходит.)

Б о р а идет за ним. Слышен голос Селимира: «Раз, два! Раз, два!»

Появляется Р о з и к а.

Р о з и к а (суетясь). Кто больше? Кто дает больше? Не по блату — деньги сами победят!

Г о л о с С е л и м и р а. Краска красная!

Г о л о с Б о р ы. Третий!

Г о л о с Ш п и р ы. Три! Продано!

Р о з и к а. Будет денег навалом… А у меня к ним слабость, как у налогового управления… (Поет.)

«Собрались у стога души,
И друг друга чуть не душат,
Крепко любят и бранятся,
Поцелуев не боятся.
Куй железо — пей вино,
Что ни будет — все равно!
И сладка и горька чаша,
Эх, любовь, погибель наша!»

Входит Б о р а.

(Идет ему навстречу, покачивая бедрами, заигрывает.) Стой!

Б о р а (усталый, опустошенный, ему не до шуток). Ну стою!

Р о з и к а (возбужденно). А кто это идет?

Б о р а (с трудом). Председатель Бора, мать его так!

Р о з и к а (наигрывая). Тогда пусть он сделает три шага вперед, остальным стоять!

Б о р а. Оставь ты эти шутки, Розика, дело плохо.

Р о з и к а (кокетливо). Ну скажи мне пароль. Скажи пароль!