Драматургия Югославии

П и к л я. …Пока в конце концов не угодила в тюрьму на Лекиной горе.

Р о з и к а. Разве можно осуждать меня! Ведь нигде в городе нельзя справить, я извиняюсь, даже самую малую нужду, пока не заплатишь! Нигде бесплатно не помочишься!

П и к л я. Тебе хоть сейчас ясно, Розика, какая у тебя репутация! В городе нет ни одного человека, который не знал бы тебя как великую грешницу!

Р о з и к а. Все мы грешники!

П и к л я. Греховодничай, но где-нибудь в другом месте. И не устраивай здесь бардак!..

Розика разражается рыданиями.

Вбегает Б о р а, за ним — В и т о м и р, все поворачиваются к Боре спиной.

Б о р а. Что это вы все скисли?

Входит Л и н а, за ней — Г о ц а, как только они замечают Бору, отворачиваются и уходят в сторону.

Сникли, как будто все в доме вымерло! И кто только вас собрал всех вместе, таких никчемных?

П и к л я (с иронией). Все тебя ждут с нетерпением, Бора! Чтобы ты объяснил нам вновь возникшую ситуацию. А что касается никчемности, придется мне кое-что объяснить тебе самому. Ты ведешь себя так, будто ты еще что-то представляешь собой, а ведь в действительности это совсем не так… Никто тебя теперь и в грош не ставит!

Б о р а. У кого башка хоть немного варит, тому объяснять ничего не надо! Или я должен вам разжевывать? Да вам хоть кол на ваших дубовых головах теши, вы все равно ничего не поймете. Днем с огнем на всем белом свете не сыщешь таких дубов! Нечего здесь и объяснять! Конец! Крышка! Финита!

В и т о м и р. Ничего себе, Бора, вот куда ты смотришь! (Решительно.) Ну уж нет, сначала ты должен объяснить коллективу, так просто ты не отделаешься — мол, наплевать и забыть!

Б о р а. Скоты! Друзья! Или как вас там еще назвать, черт побери! Вы что же думаете, что я для вас звезды с неба поснимаю? Вы что, набрались, что ли? Ведь я же тоже человек, и ничто чужое мне не безразлично. Но и свое я не отдам!

Раздается звонок.

Пойдите посмотрите, кто там пришел так некстати!

П и к л я. Слушай, Бора, можешь и сам сходить, не развалишься!

Б о р а. Сходи ты, Лина… этому Пикле, должно быть, уже с утра рога наставили, он на нас зло и срывает!

Л и н а (ворчит). Да, прошло его время… Если уж и Пикля отважился, значит, готово дело… А этот рот разинул… А еще называется председатель. (Уходит.)

Б о р а. Я хоть и председатель, но я не бог Саваоф! Я тоже люблю все, что любят другие! Что зависело от меня, я сделал. Другой бы и этого не сделал! У меня есть друзья моих лет, которые могут только раз в неделю — и все тут… Розика, ну ты-то по крайней мере знаешь. Нельзя ли по-товарищески… ведь алчность не добродетель! Вас много, а я один!

В и т о м и р. Перестань, не пори чушь. Шпира тоже один!

Б о р а. Значит, один — один… Ничья! Но что да, то да. Я деловой человек.

П и к л я. На словах. Я уже слышал это от Розики!

Б о р а. Но этот Шпира! Люди, честное слово, что с ним? Может, он ест кунжут? Я, между прочим, слышал, что это хорошо помогает, так же как и зеленый лук. Может, это поднимает и его мораль, кто знает? Лучше всех, наверное, могла бы узнать Розика…

Р о з и к а. Ну, за этим дело не станет, лучше скажи, как с моей работой? Ты отдал распоряжение отпечатать приказ о моем назначении?

Вбегает Л и н а.

Л и н а (всем, кроме Боры, будто он не существует). Поздравьте, поздравьте!

Все окружили Лину. Бора остается один.

Б о р а. Вы что, белены объелись?!

Л и н а. Помолчи, к тебе никто не обращается!.. (Всем.) Спустя столько лет мне позвонил муж! Предлагает помириться! Представьте, он возвращается ко мне через семь лет! Признает свою ошибку и просит меня простить его…

Б о р а (прерывает ее). Хоть я тебя и не знаю близко, но могу сказать одно: бревно ты настоящее! (Кричит.) И почему это вы меня сторонитесь? Разве не я здесь председатель?

Л и н а. Был когда-то! Я подаю заявление об уходе, я больше не нуждаюсь. Всё здесь испохабили. Да и ты тут долго не продержишься! А теперь я хоть выскажу всю правду тебе в глаза.

Б о р а. Не вынуждай меня сказать то, что я знаю!

Л и н а. Ты абсолютно безвольный человек. А мне не восемнадцать лет, чтобы ты меня дурачил.

Б о р а. Да разве я виноват, что у тебя опущен желудок… на восемь сантиметров, а эти твои бородавки экстракласса, их и не сосчитать. Твоя гусиная кожа…

Л и н а. А в тебе… Даже исполнение гимна не разбудит в тебе мужчину. Плохому танцору все мешает! Опозорился ты по всем статьям! Если бы ты что-нибудь стоил, твоя жена за тебя бы держалась. Еще немного, и тебя определят на казенный кошт!

Все хохочут. Л и н а уходит.

Б о р а. Неправда! Не слушайте эту развалину! Вся обтянулась — авось кто-нибудь клюнет! Я хочу вам сказать… послушайте меня! Еще не все потеряно, наша судьба — в наших руках! Все зависит от нас самих, мы не должны ждать манны небесной! Мы должны единым фронтом двинуться вперед, и если потребуется, то пойти и на жертвы и ограничения! Мы должны разобраться, понять, что нам вредит!

В и т о м и р. Это твои последние судороги, Бора. Ты трепыхался, трепыхался, и все с больной головы на здоровую. И еще эта твоя показуха! Сбавь обороты!

Б о р а. А ты что лезешь, Витомир? Ведь ты должен меня поддерживать… Надо уменьшить почтово-телеграфные расходы, поставить кассовый аппарат у телефона. Эти личные телефонные разговоры нас погубят!

В и т о м и р. Мы еще узнаем, что нас погубило! (Уходит.)

Уходят и другие. Бора остается один.

Б о р а. Куда же вы все разбрелись, когда я здесь обсуждаю ключевые вопросы, имеющие жизненно важное значение для всех нас! И как меня с вами судьба свела? Неквалифицированные, никчемные, неумехи неинициативные. Были бы хоть у одной приличные ножки… а то ведь все коротконогие, кривые, хромые… Камбаскович!

Входит П и к л я.

П и к л я. Что ты орешь, как бык, ты же не в селе Муртенице!

Б о р а. Я спрашиваю — где Камбаскович?

П и к л я. Спроси своего покойного батьку, я тебе не мальчик на побегушках!

Входит В и т о м и р.

В и т о м и р (не глядя на Бору, Пикле). Я предлагаю, чтобы наш управленческий аппарат освободил часть здания. На кой черт нам двадцать четыре кабинета на двух мастеров? Играть в прятки?

Б о р а. Я тоже так думаю, товарищи!

П и к л я (с раздражением). Ты думай о том, о чем думал до сих пор!

Б о р а. А к тебе, бывшему мелкому собственнику, я и не обращаюсь. Впрочем, мы никогда и не питали к тебе полного доверия. (Обнимает Витомира.) Вита, мы временно обойдемся и двадцатью тремя кабинетами. Пока не вытянем где-нибудь средств на строительство административного здания!

Входит Г о ц а.

П и к л я. А что, по-твоему, умник, мы будем делать с тем кабинетом, который освободится? Будем держать его для развода? (Уходит, махнув рукой.)

Г о ц а (подбегает к Боре, восклицает). Товарищи, я ведь жду прибавления, а квартиры у меня нет! Отдайте мне его! Временно. Я отработаю эту комнату, не нужно мне платить зарплату.

В и т о м и р (подхватывает Гоцу под руку и ведет ее в сторону). Я ведь тебе говорил, чтобы ты не просила того, кто тебе помочь не может.

Гоца плачет.

В и т о м и р. Не распускай нюни, иди прямо к Милое… Давай! Скажи только, что я тебя послал!.. (Уходит вместе с ней.)

Б о р а (расхаживая из угла в угол). А ну-ка, все сюда! Мы отдадим один кабинет в аренду представительству холодильных установок. А после — будь что будет! Да. А что касается канцтоваров… Где вы все запропастились, товарищи? Я вам говорю, это вас касается! Куда уходит столько бумаги? Я призываю всех вас расходовать туалетную бумагу более экономно! И потом, вы что, пьете, что ли, эти чернила? Пусть только я увижу, что кто-то заправляет свою личную авторучку кооперативными чернилами!

Вбегает Ш п и р а.

Ш п и р а (в ярости). Кто это мне наврал, что ты уже отдал концы?

Б о р а. Вот ты-то мне как раз и нужен!

Ш п и р а. Запрыгаешь у меня, когда тебе ерша в штаны подбросят!

Б о р а. Я знаю, ты пришел упрашивать! Только полегче, парниша! Из-за тебя человек не мог заполучить бабу! Но когда они сейчас расскажут, что они получили от тебя в подарок, выйдет тебе это боком! Заплатишь разницу! Как волк — своей шкурой! А я пришлю тебе в тюрьму пачку сигарет!

Ш п и р а. Авось вместе загремим туда! Буду твоим старшим по камере! Но моли бога, чтобы со мной этого не случилось. И хоть ты и не заслужил, но я выплачу все свои долги, так что ты валяй один… И считай, тебе крупно повезло, что я тебя не поколотил. (Убегает.)

Б о р а (ему вслед). Тоже мне — пророк! Видали, распространяет тревожные слухи! Но Бора так просто не падает духом!

Входят П и к л я и Р о з и к а.

Куда вы сгинули? Мне надо сообщить вам новости чрезвычайной важности! С уходом Лины нам предоставляется возможность освежить наши замшелые ряды новой, более молодой и представительной силой. С тем чтобы, если к нам нагрянет какая-нибудь значительная личность, мы могли бы чем-нибудь ее ублажить… Так ведь, Розика?

П и к л я. Не глупи, Боривое! Об этом и речи быть не может! В нашей среде для таких, как она, нет места!

Р о з и к а. Да кто здесь решает — председатель или какой-то паршивый прораб?

Входит В и т о м и р.

В и т о м и р. Следовало бы принимать решения коллективно.

Р о з и к а. Вы тоже представляете здесь какую-то власть?

Б о р а. Розика, помолчи немного, что ты раскудахталась? Товарищ Камбаскович отвечает за кадры…

Р о з и к а. Ну и что с того?

Б о р а. Ты же видишь, что у меня сейчас всюду нелады, мне надо заполучить хоть кого-нибудь на свою сторону, чтобы, если понадобится… дать и ложные показания…

Р о з и к а. Может, ты сам здесь что-нибудь значишь?!

Б о р а. До недавнего времени я был и царь и бог, но ты должна понять… Я не могу не считаться с коллективом! Потому что такова закономерность: когда дело доходит до ответственности, то несут ответственность коллективно… и, если тебя кто-либо о чем-нибудь спросит в этой заварухе, помни: я лишь звено в в цепи!..

П и к л я. Бедный Бора! И ты на нее клюнул?!

Р о з и к а. Да все вы одинаковы, знаю я вас! Только один более шустрый, а другой — зануда… Все вы пользовались моей благосклонностью, обещая мне работу. Так признайтесь оба — поступала ли я в отношении вас не по-товарищески? Старалась сколько могла! Никто из вас не смеет пожаловаться, что остался недоволен. А сейчас каждый только и пытается выйти сухим из воды. А уж тебе, Бора, я отомщу! Так и знай — кишки выпущу!

П и к л я. Смотри, чтобы она тебя, беднягу, не облапошила! Всем известно, что она собой представляет, я-то уж знаю!..

Р о з и к а. Я буду жаловаться, я дойду до самых высоких инстанций! Газеты будут писать об этом, даже если мне придется переспать со всеми газетчиками! Напечатают мое фото в газете, и пусть тогда все видят, заслужила ли я такое обхождение! (Уходит в гневе.)

П и к л я. Скажу тебе, товарищ Вита, ты меня разочаровал… Одно дело — я, я стар и не могу быть слишком разборчивым, но ты-то… Эх!..

Б о р а. Я не могу согласиться с товарищем Ширгичем. Меня радует, товарищ Камбаскович, что мы с тобой были на одной платформе. А что касается вашей свояченицы, то, поскольку Розика уже не является претенденткой…

В и т о м и р. Какая свояченица! Что ты болтаешь? Не видишь разве, что над нами топор занесен?