Драматургия ГДР

14. ПЛАН КООПЕРАТИВНОГО ТОВАРИЩЕСТВА

Киносеанс в деревенском кабачке. Демонстрируется австрийский фильм «Дитя Дуная», вызывающий единодушный интерес зрителей.

Ж е н с к и й г о л о с. Господин киномеханик, кто-то храпит.

Действительно, слышится легкий храп.

Г о л о с. Это Бинкау, он всегда храпит.

Г о л о с. Он храпит даже в церкви.

Ж е н с к и й г о л о с. Но в кино это мешает.

Г о л о с Б о й е. Тихо там, впереди!

Г о л о с. Да тише вы!

Г о л о с. Это кино или дискуссия?

Г о л о с Б о й е. Тихо!

Г о л о с. Шшш…

Г о л о с. Что значит «шшш»? Я просто сказал, что Бинкау всегда храпит.

Г о л о с Б о й е (кричит). Тихо, черт возьми!

Г о л о с В е с т ф а л я. Вы так орете «тихо», господин Бойе, что мешаете больше всех.

Г о л о с (громко). Бинкау! Ты храпишь!

Г о л о с Б и н к а у (громко). Нет, не храплю, а то я бы слышал.

Д р у г о й г о л о с. Сам себя никогда не слышишь. Потому что спишь.

Г о л о с Б и н к а у. Еще что? Я не сплю.

Д р у г о й г о л о с. Тогда бы ты не храпел.

Г о л о с Б и н к а у. А я и не храплю.

Г о л о с Б о й е. Прекратят, наконец разговоры в первых рядах?

Г о л о с Б и н к а у. Если не спишь, то и не храпишь. (Засыпает, снова храпит.)

Слышится «Песня о Дунае».

Ж е н с к и й г о л о с. Он опять храпит.

Г о л о с. Да перестаньте вы, бога ради!

Ж е н с к и й г о л о с. Не перестану. Мне это мешает.

Г о л о с Б о й е. Я требую прекратить болтовню. Да толкните же мужика!

Г о л о с. Не имеет смысла, господин Бойе, он же будет спорить.

Е щ е о д и н г о л о с. Пусть поспит. Он до смерти устал.

Ж е н с к и й г о л о с. Тогда нужно не пускать в кино крестьян, у которых меньше пяти гектаров. Так считает господин Бойе.

Звучит «Песня о Дунае».

Г о л о с. Персональное кино для господина Бойе!

Г о л о с. Нет, это невозможно!

Г о л о с. Тихо, я хочу смотреть фильм.

Г о л о с. Мало мы надрываемся, так еще приходится выслушивать насмешки от богатея.

Г о л о с. Где эта жирная рожа фон Бойе?

Г о л о с. Сядьте, пригните головы.

Ж е н с к и й г о л о с. Разумеется, в ложе.

Г о л о с Б е т т и. Сядьте.

Г о л о с. Мы ведь, кажется, пришли в кино? Я хочу смотреть фильм.

Г о л о с к и н о м е х а н и к а. Выйдите из оптической оси.

Г о л о с. Нет. Пусть господин Бойе узнает, каков мой рабочий кулак.

Г о л о с. Послушай, не порти себе жизнь.

Г о л о с Б е т т и. Не трогайте Бойе.

Г о л о с. А теперь и вовсе ничего не видно.

Зажигается свет. Несколько крестьян протиснулись к Бойе. В середине спокойно сидит ф р а у Ф л и н ц. Она хорошо одета и выглядит лет на десять моложе.

Б о й е. Флинц!..

Крестьяне оборачиваются и удивленно смотрят на Флинц.

К у л а к. Я думал, она умрет.

В а й к е р т. Сорняк не глохнет.

Ж е н а к у л а к а (тихо). Как она одета!

Ф р а у Ф л и н ц. Это из магазина. Плуг продала.

К р е с т ь я н и н. Да разве нашему брату можно без плуга? Это же черт знает что.

Б о й е. Это ее рук дело, ясно. Я тут ни при чем. Будто я против бедняков.

Б е т т и. Она воспользовалась темнотой. Она без билета.

В е с т ф а л ь. Вышла из больницы, и первым делом не на свое, скажем, запущенное поле, нет, — в кино. Да еще мешает.

Ж е н щ и н а. Расфуфырена, будто городская.

В е с т ф а л ь. Все к одному.

Б о й е (подходит к Вестфалю). Люди, которые много работают, не позволяют себе ничего подобного.

Б е т т и. Вестфаль прав, пусть она убирается отсюда.

К р е с т ь я н и н. Верно, Вестфаль, лучше выпроводи эту женщину.

Д р у г о й к р е с т ь я н и н. Пусть убирается.

К и н о м е х а н и к. Люди, имейте же совесть. У меня тоже есть план. Прокрутить четырнадцать раз в неделю цветной фильм «Дитя Дуная» — эту радостную песнь о любви и народном искусстве — я могу только с вашей помощью. Садитесь. Если женщина уплатила, никто не имеет права ее выставить. Хватит, не мешайте, фильм и без того длинный.

Фрау Флинц показывает билет. Крестьяне смотрят на Вестфаля.

В е с т ф а л ь. Тогда хоть Бинкау разбудите. А то она опять пристанет.

К р е с т ь я н и н (расталкивая Бинкау). Бинкау, ты спишь.

Б и н к а у. Валяйте, набрасывайтесь на меня! Да, у меня сил не хватает, не справляюсь. Я не машина. Забирайте мой надел. Чем скорее, тем лучше.

В е с т ф а л ь. Образумься, Бинкау. Ты — объективная трудность.

К и н о м е х а н и к. Так. Теперь усядемся. Сейчас будет самое интересное место.

Крестьяне усаживаются. Киномеханик выключает свет и включает киноаппарат. Поет Марика Рокк.

Г о л о с (громко). Нет, это невозможно.

Г о л о с (после паузы). Это невозможно.

Г о л о с Б о й е. Что такое, Вагнер?

Г о л о с В а г н е р а. Она подпевает.

Действительно, слышно, как подпевает фрау Флинц.

К и н о м е х а н и к. Это знаменитая «Песня о Дунае». Текст в приложении к программе. Десять пфеннигов.

Г о л о с ф р а у В а г н е р. Сидит в дерьме, да еще чирикает.

Г о л о с В а г н е р а. Вот это меня и злит. Почему мне вот не до песен?

Г о л о с Ф л и н ц. И правда, почему? Ведь ты же — не объективная трудность.

Г о л о с. Тут Марика Рокк, а они со своими трудностями.

Г о л о с В а г н е р а. Если ты, Бархе, со спокойной совестью можешь смотреть на Марику Рокк, значит, ты незаконно заколол приличное число свиней.

Г о л о с Б а р х е. Незаконно? За последние два года я не заколол ни одной свиньи весом свыше полутора центнеров. Зато я не сожрал посевной картофель, как ты.

Г о л о с В а г н е р а. А что мне, крестьянину, угольным дымом торговать, что ли?

Г о л о с Б а р х е. Никакой ты не крестьянин. Ты городской.

Г о л о с В а г н е р а. Да, я лудильщик, член профсоюза.

Г о л о с. Тихо. Кого это интересует?

Г о л о с В а г н е р а. У нас уже был восьмичасовой рабочий день, а вы еще на деревьях сидели.

Г о л о с. Ну-ну-ну!

Фрау Флинц продолжает подпевать.

Г о л о с В а г н е р а. Кончай петь, а то у меня от этой музыки пропадает охота к сельскому хозяйству.

Г о л о с Ф л и н ц. Браво, Вагнер! У меня тоже с этого началось. (Поет.)

Вагнер подтягивает.

Г о л о с В а г н е р а. Брошу я все это!

Г о л о с е г о ж е н ы. Опять ты за свое.

Вагнер встает. Кто-то пробирается вперед.

Г о л о с В е с т ф а л я. Вагнер, ты — член партии.

Вестфаль становится перед экраном. Вагнер садится. Общая суматоха.

К и н о м е х а н и к. Выйдите из потока света!

Г о л о с Б и н к а у. Отойди, Вестфаль. Я хочу хоть что-нибудь увидеть за свои деньги.

Г о л о с. Не ломай комедию, Вестфаль.

Г о л о с. А ну, прочь!

Г о л о с. Ты не стеклянный.

Г о л о с. Отойди от экрана.

Г о л о с. А ну, садись. Сейчас начнут целоваться.

Г о л о с. Да прекратите вы, бога ради!

Г о л о с Б о й е. Вы превышаете полномочия, господин передовик сельского хозяйства.

Зажигается свет. Тишина. Киномеханик выходит вперед.

К и н о м е х а н и к. Отойдите от экрана.

В е с т ф а л ь. Я — председатель объединения крестьянской взаимопомощи.

К и н о м е х а н и к. Это не основание, чтобы загораживать экран.

В е с т ф а л ь. Здесь занимаются провокацией.

Ф р а у Ф л и н ц. Господин киномеханик, я просто подпевала. Разве это запрещено?

К и н о м е х а н и к. Нет. Это естественное выражение восторга.

В е с т ф а л ь. Но не в ее положении. Это и есть провокация. Сперва Бинкау. Теперь Вагнер собирается смыться. Если она станет продолжать петь, вся деревня разбежится.

Ф р а у Ф л и н ц. Ладно. Тогда я заткнусь.

Смех.

В е с т ф а л ь. Это еще не все.

Б а р х е. Уже второй раз прерывают.

В е с т ф а л ь (к фрау Флинц). Ну-ка расскажи всем, как ты представляешь свою дальнейшую жизнь в деревне.

В а г н е р. Интересно, интересно.

В е с т ф а л ь. Иначе фильм демонстрироваться не будет.

К и н о м е х а н и к. Это нарушение правил!

В е с т ф а л ь. А ну, говори.

Ф р а у Ф л и н ц. Во-первых, меньше работать, это самое главное. Самое большее восемь часов. И на той работе, которая нравится. А потом как можно быстрее разбогатеть.

Смех.

В е с т ф а л ь. Это брехня. (Киномеханику.) Продолжайте фильм. В конце концов, вы же на работе.

К и н о м е х а н и к. Сказал бы я вам сейчас пару слов…

Б и н к а у (смеется). Работать самое большее восемь часов и как можно быстрее разбогатеть. Это я расскажу другим. А другие анекдоты знаешь, Флинц?

Ф р а у Ф л и н ц. Не для кино.

Б и н к а у. Все равно это не кино, а халтура.

К и н о м е х а н и к. Простите, фильм имеет успех у зрителей.

Б и н к а у. Ну кого интересует, выйдет ли дитя Дуная замуж за писателя или нет? Вот я — скотник. А чем я занимаюсь? Работаю в поле. Да разве это работа! А вот Рюмплер вырос на поле. А чем он занимается? Мучается со скотом. Нет, здесь что-то не так.

Б а р х е (встает). Идешь в кино, а попадаешь на собрание.

В а г н е р. Тогда дуй домой, как всегда.

Б а р х е с треском захлопывает за собой дверь. Крестьяне смеются.

К и н о м е х а н и к. Коллеги!..

К р е с т ь я н и н (киномеханику). Пойди купи себе пива. (Дает ему монету.)

К и н о м е х а н и к. А как же с планом?

К р е с т ь я н и н. Мы свое время отсидим. Вот тебе и план.

К и н о м е х а н и к. И все время эти дискуссии. А фильм вовсе не политический. (Уходит.)

Ф р а у В а г н е р. Когда мой был кузнецом, он каждый квартал приносил премию.

В а г н е р (смеясь). Да, кузнецом. На заводах разделение труда. Каждый делает то, чему его учили. А в деревне — все что придется.

Ф р а у Ф л и н ц. Только не Бойе.

В а г н е р. Бойе… У него-то — восемьдесят гектаров! А сколько у тебя? Целых четыре с половиной!

Ф р а у Ф л и н ц. Десять. С твоими. Ты же от своих отказался. И Бинкау захочет кончать работу пораньше. Будет пятнадцать. Мельцер уже оплатил пиво киномеханика. Значит, он свою долю вложил.

В а й к е р т (смеясь). Всего двадцать гектаров.

Ф р а у Ф л и н ц. Ты будешь нашим бухгалтером.

Б о й е (спокойно). Знаете, что вы делаете? Колхоз.

Наступает тишина. Д в о е к р е с т ь я н уходят. Бинкау поднимается.

Б и н к а у. Колхоз? Это политика. А я и не заметил.

Ф р а у Ф л и н ц. Ерунда, Бинкау. Колхозов мы не хотим, А если мы делаем что хотим, значит, это не колхоз.

Б и н к а у (садится). Мне тоже так кажется.

Б о й е. Берегись, Бинкау, она тебя агитирует. Ясно, что ее подослали. Вестфаль с товарищами.

В е с т ф а л ь. Ну, хватит, господин Бойе. Я за то, чтобы шутки кончились.

Б е т т и. Пойдем, Бойе, не вмешивайся. Следующий сеанс мы закупим целиком, тогда будем среди своих. (Уходят.)

Б и н к а у. Жирная харя!

В е с т ф а л ь. Послушайте, зачем же все объединять? Посмотрите на меня. Разве у меня больше земли, чем у вас? Нет. Разве она лучше? Тоже нет. Но я рационализировал, механизировал. А это может каждый.

Ф р а у Ф л и н ц. Конечно. Он разъезжает по разным своим съездам, а тем временем старуха мать сидит у электрических доильных аппаратов, обслуживать которые может только он сам, и доит коров, как в допотопные времена, большим и указательным пальцем.

В е с т ф а л ь. Да, я сделал такие аппараты, которых не найти во всем округе. С их помощью можно одновременно доить двадцать пять коров.