Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 1

Впрочем, нельзя сбрасывать со счетов и позицию ортодоксальных «идеологических жрецов», которые были недовольны существенным ростом зарплат у отдельных работников на фоне низких зарплат у их коллег.

Анатолий Милюков, заседавший в штабе реформы, говорит о том, что реформа была остановлена во многом потому, что оказалось невозможным установить для каждого предприятия индивидуальные параметры экономической деятельности, в рамках которых был бы баланс между «планом» и границей допустимых возможностей для заработка. По его мнению, центральные и местные партийные органы были шокированы быстрым ростом премий и зарплат у руководителей предприятий, хотя директора предприятий могли выполнять план (и даже улучшать качество и расширять номенклатуру продукции, как в щекинском эксперименте с крупным химическим предприятием) просто за счет налаживания более эффективной работы и радикального сокращения персонала[298].

Инструктор Отдела машиностроения ЦК КПСС Владимир Чугуев в 1967 году входил в группу аппарата ЦК КПСС, направленную в г. Таганрог Ростовской области для анализа проводившихся реформ[299]. Подготовленный группой документ «Новая система планирования и экономического стимулирования хозяйства» был благожелателен к результатам реформ, в первую очередь потому, что, по словам Чугуева, лично обследовавшего крупные заводы в Таганроге, зарплаты людей понемногу постоянно росли в силу повышения производительности.

Однако Суслов увидел в документе, что зарплаты отдельных работников выросли в 2–3 раза, и не дал возможности обсуждать этот документ на Секретариате ЦК КПСС в течение полугода до тех пор, пока «наверху» не сформировалось мнение о том, что подобная практика нежелательна[300]. Документ пошел в дело весной 1968 года, то есть спустя максимум три года после начала реформ, когда Секретариат ЦК КПСС рассмотрел вопрос в том ключе, что в результате созданной системы премирования директора получают слишком много по сравнению с рабочими[301]. О том, что Суслов постоянно интересовался ценами и социальными вопросами, а также хорошо разбирался в экономической ситуации, свидетельствует и заведующий Отделом плановых и финансовых органов ЦК КПСС Борис Гостев, которому часто приходилось бывать у него для обсуждения этих тем[302].

Проблемой было и собственно производство товаров в ходе этой реформы. Понятие «ассортиментного сдвига» описывало нежелание предприятий производить дешевую продукцию, которая вытеснялась более дорогой. Если ассортиментный сдвиг произвести не удалось из-за строгости плановых и контрольных органов, то погоня предприятий за прибылью оборачивалась потерей качества продукции.

Согласно специальному докладу Госплана (1975), пищевые производства в девятой пятилетке активно наполняли свою продукцию (в частности, мясные продукты) суррогатами типа крахмала или растительного белка (то есть на практике соей), что позволяло увеличивать объем производимого и соответственно продажи. Доклад, представленный первым заместителем Байбакова Виктором Лебедевым[303], не был даже дослушан на заседании Президиума Совмина, поскольку вызвал нервную реакцию Косыгина и его замов. Все его экземпляры на следующий день были изъяты и уничтожены. Аппарат ЦК тоже вернул свои экземпляры в Госплан, и текст не дошел даже до Секретариата ЦК[304].

Третьей проблемой стала нереалистичность надежд на то, что предприятия смогут сами заключать договора и твердо их исполнять[305]. Помощник Косыгина Юрий Фирсов писал об этом так:

Каждое министерство стремилось «вытянуть» выполнение плана в общих стоимостных показателях по отрасли в целом, относя те виды продукции, по которым план оказывался невыполненным, к категории «определенных недостатков». Между тем в эту категорию почти всегда попадали те или иные виды продукции, из числа ста двадцати наиболее важных, что вело к срыву производственных программ многих предприятий. В первой половине семидесятых годов… Алексей Николаевич в порядке развития реформы предложил, чтобы любое министерство или предприятие несло ответственность перед заказчиками за невыполнение договорных обязательств, и настаивал на введении финансовых санкций в отношении нарушителей договоров. Но это не устраивало многих министров и особенно директоров предприятий, которые сумели заручиться поддержкой ЦК и, возможно, самого Брежнева и смогли отстоять свои вольности, выхолащивая тем самым хозяйственную реформу[306].

Фирсов не пишет об этом прямо, однако можно предположить, что в погоне за прибылью предприятия начали выполнять выгодные заказы, а не удовлетворять потребности привычных и входящих в их прежние (предписанные Госпланом и санкционированные министерствами) производственные цепочки смежников. Соответственно смежники, не получая необходимых материалов и деталей, не могли выполнить свои планы, что с позиции «Москвы» было не только плохо в отношении невыполнения планов, но и вело предприятия-смежники к потере прибыли — что в свою очередь подрывало отношение к реформам.

О четвертой крупной проблеме упоминает сторонник реформ и первый секретарь обкома на момент их проведения Виталий Воротников. Предприятия не только переводили прибыль в фонды материального стимулирования, но и с подачи местных руководителей стали тратить ее на нужды, говоря современным языком, «местных сообществ», то есть на строительство транспортных, социальных и культурных объектов, на финансирование которых у местных властей не было средств и фондов материальных ресурсов (стройматериалов, оборудования)[307].

Александр Русанов в интервью показал, как это делалось. Будучи в 1964–1966 годах парторгом Балашихинского литейно-механического завода Московской области, он вместе с директором добился его включения во вторую очередь предприятий, на которые распространились положения хозяйственной реформы. Проведя предложение о реформировании через общезаводское собрание, Русанов получил приглашение на курсы экономической учебы, которые проводились в рамках реформы Московским совнархозом[308]. Затем он стал первым секретарем Балашихинского горкома партии (1967–1969) и стал обустраивать город, пользуясь появившимися в ходе реформы возможностями:

У нас был трест строительный. Они стояли у нас на партийном учете, а тогда к кому приписан на партийном учете, те командуют этими трестами и СМУ. <…> …Он [трест] и занимался строительством в районе и школ, и домов. Кроме того, заводы имели и свои [строительные подразделения]. Мой завод имел свое СМУ и сам себе строил и детские сады, и школы, и жилье. Этот трест строил [для завода] «40 лет Октября», когда там развивали атомное и кислородное производство. Но столько было заказов, что трест не успевал. И тут я, что называется, изнасиловал директора завода… <…> А я ему говорю: «Владимир Михайлович, приезжай к Демину — это мой (бывший, где Русанов был парторгом. — Н. М.) завод — и поучись, как развивать хозспособ. Начинай строить сам». И он завел СМУ, начал тоже строить жилье у себя. Таким образом, сами себя обеспечивали строительством всего того, что необходимо было и по линии производственных мощностей, и по линии соцкультбыта[309].

Михаила Горбачева в сентябре 1966 года избрали первым секретарем Ставропольского горкома КПСС:

Как раз… городской Совет утвердил генеральный план развития Ставрополя на 25 лет, предусматривавший реконструкцию центра и освоение новых свободных территорий… Вечный вопрос: где взять деньги на реконструкцию и строительство? Помимо весьма ограниченных общегосударственных, централизованных источников финансирования их могли дать только городские промышленные предприятия[310].

Бывший второй секретарь Курганского обкома, а также сотрудник аппарата ЦК КПСС Анатолий Сенников рассказывал:

[В 1970 году] когда меня туда (в Курган на работу из аппарата ЦК КПСС. — Н. М.) везли, самолет летел 6 часов с посадкой в другие города. Посадили — деревянный аэровокзальчик, не пройдешь его в ботинках. Приехал — дождь прошел, никак. Поэтому, когда я стал возглавлять, мы решили аэровокзал тут же построить, полосу удлинить, сделали 1800 метров в длину, стали принимать большие самолеты. …Проект выбрали, мы с оборонными заводами договорились и добавили [денег], прекрасный, хороший аэровокзал построили, взлетную полосу сделали[311].

Подобная тактика региональных руководителей была эффективна не только для решения их повседневных проблем (в том числе комфортных полетов в Москву). Она могла способствовать новому витку их карьеры. Так, за активное строительство в регионе дорог с твердым покрытием — таким же примерно способом, как и аэропорт, — и хорошие урожаи Сенников в 1975 году был возвращен в Москву и с повышением к прежней должности назначен заведующим сектором Орготдела ЦК КПСС. Русанов в 1969 году перешел на должность заведующего отделом промышленности обкома партии, потом стал вторым секретарем обкома. Удачно сложилась карьера и у Горбачева.