Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 1

Однако на страже «партийной этики» стояли «аппаратные зубры». Заведующие отделами и секретари ЦК КПСС из наградных представлений, поданных им на одобрение, сотрудников аппарата ЦК чаще всего вычеркивали, как и многих других представителей министерской бюрократии. Аналогичным образом слишком часто публикующийся в прессе работник аппарата вызывал упреки в том, что он увлекается посторонней деятельностью, и это могло послужить веской причиной для его увольнения.

Однако основной материальной причиной, заставлявшей работников аппарата лоббировать интересы ведомств, как говорилось выше, была забота о своем будущем после ЦК КПСС. Размах и интенсивность этого лоббирования были, разумеется, связаны с позицией непосредственного руководства работников аппарата. Так, например, еще одной формой корпоративной солидарности была облегченная форма защиты диссертаций работниками аппарата. Диссертация, особенно докторская, позволяла им в будущем надеяться на более престижную (и интересную) работу в случае, если судьба занесет в академическую или образовательную сферу. Лишь доктора наук могли возглавлять крупные учебные заведения или исследовательские институты, так что с этой степенью сотрудник ЦК мог рассчитывать получить должность профессора в партийном вузе.

Однако получение ученой степени, по идее требовавшее больших затрат времени автора, было очевидным уклонением от исполнения обязанностей сотрудника аппарата ЦК КПСС. По этой причине отношение руководителей отделов к подобной активности своих сотрудников было неоднозначным. Защиты позволялись в отделах (прежде всего идеологических и международных, но также, например, в экономическом), где было большое количество сотрудников, пришедших из академических учреждений, партийных образовательных и научных институций, СМИ. Сотрудники этих отделов так и так писали значительное количество деловых бумаг, которые могли бы стать частью их диссертаций. В отраслевых и функциональных отделах, где работали преимущественно представители регионального партийного аппарата или «производственники», с писанием диссертаций боролись.

Реакция же на непосредственное лоббирование отраслевых инициатив была непредсказуемой. В принципе лоббирование, не несущее за собой явной личной выгоды, поданное «объективно», то есть с соблюдением неписаных правил составления документов и представления отчетов, было в аппарате ЦК КПСС весьма распространено и считалось абсолютно нормальным, продиктованным «деловыми соображениями». Тем более что почти на каждое лоббирование приходилось «контрлоббирование», позволявшее руководству сопоставить разные точки зрения на один и тот же предмет[416].

Инструктор Отдела машиностроения Валерий Лепешкин рассказывает об этом так:

Если к нам приезжал, допустим, директор завода с Кавказа Цинанян Рубен Мушегович[417], он обязательно говорил: «Друзья, я остановился в „России“. В таком-то зале вечером ужин будет, прошу вас прийти. Приглашены из министерства тот-то и тот-то, вы и ваш завсектором Карпунин». Приходили, сидели там часик-полтора и уходили, ничего страшного не было. Я понимаю, нельзя было пьянствовать, выступать, плясать, еще что-то.

— О чем обычно были разговоры на таких посиделках в ресторане?

В. Л.: А зачем приезжал директор? Директор приезжал уменьшить план, добавить материалов. У кабельщиков 90 % себестоимости — это материалы, а 10 % — собственного труда. Вот недодали материалов, он мог в непринужденной обстановке рассказать: посмотрите, добавьте, не из чего делать. Надо же наряд получить, раньше же не то что деньги есть — купил. Деньги есть — ничего не купишь, если у тебя наряда нет. Вот эти вопросы обсуждались. Иногда обсуждались вопросы корректировки плана. Говорили: «Ну, старики, ситуация такая, попались две машины аварийные, я не могу сделать. Помогите. Я в министерство обратился — вот они тут же сидят министерские, плановое управление. Мужики, войдите в положение, перенесите со второго квартала на четвертый, я потом все приведу в порядок».

— Почему это все нужно было обсуждать именно в ресторане, а не в кабинете на приеме у вас?

В. Л.: Мы что, будем с ним полтора часа сидеть, чтобы он рассказывал? Он кто такой? Пришел, высказал вопрос — и без него работы хватало. Это ограничивалось и временем, а в основном — ну что, с корректировкой плана прийти в ЦК? Член бюро обкома партии, директор завода пришел в ЦК, просит скорректировать план.

— А почему он не мог этого сделать?

В. Л.: Несолидно. А там мог высказать.

— А что было солидным? С чем он мог приехать, что было бы нормальным?

В. Л.: Они ни с чем не приезжали, их вызывали. Потому что если у него все хорошо — с чем он мог приехать? Обычно не ездили, когда хорошо[418].

Однако лоббирование не было делом исключительно рядовых сотрудников. Заведующие секторами и заместители заведующих отделами также находились в зависимости от позиции руководства министерств, поскольку рассчитывали в случае увольнения из ЦК занять посты заместителей министров. Другое дело — заведующие отделами. Они имели тот же административный вес, что и министры (тем более что часть из них одновременно была секретарями ЦК КПСС), и потому их личные интересы были связаны с переплетением отношений внутри высшего политического эшелона страны. Исходя из них и собственного понимания проблем развития отрасли или партийных и государственных интересов, они могли как потакать лоббированию тех или иных отраслевых интересов, так и резко им противостоять. Например, руководители таких отделов, как оборонный или сельскохозяйственный, пытались — и во многом успешно — определять свою линию в соответствующих отраслях[419]. Некоторые отделы аппарата ЦК КПСС (например, идеологические отделы, Отдел соцстран или Отдел загранкадров) и вовсе имели все полномочия в определении государственной политики и уже сами диктовали волю фактически подчиненным им государственным ведомствам. С другой стороны, реально распоряжались распределением бюджета и ресурсов не сотрудники аппарата, даже в ранге секретаря ЦК КПСС, а министры и руководители Госплана, и потому сторонам приходилось по всем вопросам достигать согласия[420].

Приводила ли вовлеченность работников аппарата ЦК КПСС в профессиональную и отраслевую лоббистскую деятельность к возникновению их зависимости от конкретных фигур в государственном аппарате, как было показано ранее на примере сотрудника Отдела химической промышленности?

Здесь не было общего принципа, хотя большая часть работников аппарата имела хорошие (дружеские, товарищеские, «теплые») отношения хотя бы с одним из руководителей курируемых ими министерств. Некоторые из них могли выступать в качестве «патрона». Однако для работников аппарата ЦК КПСС было не менее важным, чтобы у них сохранялись нормальные рабочие отношения с достаточно широким кругом лидеров профессионального сообщества. К тому моменту, когда им надо было искать работу вне ЦК, хороший контакт только с одним «патроном» абсолютно не гарантировал им будущего. Тот мог быть к необходимому часу смещен со своего поста, быть недовольным деятельностью «клиента», не иметь для него подходящей позиции или встретить сопротивление кураторов из ЦК КПСС, посчитавших своего коллегу недостойным предложенной позиции. Поэтому возложение на себя статуса очевидного «клиента» того или иного «патрона» в министерстве было довольно опрометчивым решением[421].

Стать «клиентом» уже внутри аппарата ЦК КПСС было не менее сложным и опасным делом. Во-первых, в «клиенты» надо было попасть, заслужить чье-то доверие. Во-вторых, пример «комсомольцев», ориентированных на «группу Шелепина», ясно показывает, что даже принадлежность к клиентеле самых влиятельных фигур в аппарате ЦК КПСС совершенно не гарантировала стабильного будущего. Более того, была опасной, поскольку в случае политического поражения «патрона» его команда или клиентела энергично вычищались из главной политической институции страны. В результате назначение сотрудников, «близких к телу» крупных политиков, на должности, скажем, помощников и референтов нередко происходило довольно механически, по рекомендациям начальников низового уровня (завотделами), а то и даже посредством автоматической (компьютерной) системы.

Специалист в области производства машин для текстильной промышленности и бывший преподаватель профильного вуза Юрий Карасев 14 лет проработал в Отделах машиностроения и сельского машиностроения. В интервью он так вспоминал о первом этапе отбора его кандидатуры на пост референта главы Орготдела, секретаря ЦК КПСС Ивана Капитонова:

В 1983 году Генеральным секретарем был избран Андропов. Андропов первое, на что обратил внимание, — на производство товаров народного потребления, торговлю, удовлетворение потребности людей. И он на это дело направил Капитонова Ивана Васильевича. Тому потребовался референт. Помощник — это повыше и подороже должность, а референт. И мне сам Иван Васильевич потом рассказывал: «Я просто написал, кого я хочу видеть, примерно возраст, образование». Машина выкинула мою объективку — так я к нему попал.

— Как это?

Ю. К.: Надо было ввести определенные критерии в вычислительную машину, а у вычислительной машины все объективки наши были в памяти, и она по критериям отбирала. И мне Иван Васильевич сказал: «Единственная объективка, которую она выбросила, — твоя»[422].

Первые лица страны — члены и кандидаты в члены Политбюро, секретари ЦК за очень немногими исключениями (в первую очередь Леонид Брежнев и Юрий Андропов[423]) — воспринимали услуги «клиентов» как должное, положенное им в силу их статуса, и никак не стремились их отблагодарить.

Другой проблемой для сотрудника аппарата ЦК, вошедшего в чью-то клиентелу, была необходимость принимать участие в групповых интригах. Зачастую они велись для защиты и продвижения интересов третьих лиц, которых рядовой сотрудник аппарата мог в своей жизни ни разу не видеть и со взглядами которых мог быть не согласен. А закончиться интрига могла поражением совсем не «патрона», особенно если тот был членом Политбюро, но назначенных виноватыми членов клиентелы.

Поэтому для многих работников аппарата ЦК КПСС поиск «патрона» был абсолютно ненужным делом. Он вряд ли бы резко ускорил их карьеру, чему препятствовали многочисленные писаные и преимущественно неписаные правила аппаратной работы, но мог повлечь неприятности. Гораздо более выигрышной стратегией было просто качественное исполнение своих обязанностей на рабочем месте и аккуратное лоббирование интересов своей отрасли и профессиональной группы.