Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 1

Почему после десятилетий советской власти в «самом передовом обществе» на планете сложилась подобная ситуация? Советская экономика считалась «передовой», поскольку с официальной точки зрения была плановой, основанной на рациональных, строго научных подходах. Госплан СССР видел себя «штабом экономики», то есть местом, где разрабатывались планы и отдавались команды. Для разработки и обоснования планов существовал не только высокопрофессиональный аппарат Госплана, но и сравнительно большая система связанных с ним научно-исследовательских институтов. А для эффективного контроля над экономикой со стороны Госплана существовал Госснаб, непосредственно концентрировавший и распределявший произведенную продукцию. Однако практики понимали, что эта плановость подвергнута эрозии сразу с нескольких сторон. Если «раздачу слонов» (денег и материальных ресурсов) первыми лицами еще можно было заранее запланировать в форме «резервов», то желание первых лиц (и Политбюро как формата их коллективной диктатуры) проложить «новый курс», полностью или частично противоречащий прежним планам, запланировать было нельзя. А это означало на практике, что планирование в принципе было возможно только до момента вступления в дело больших политиков.

Прежде всего, мешала недостаточная обеспеченность самого пятилетнего плана, то есть недостаточно высокое качество того инструмента, с помощью которого надо не только указать точное движение в будущее, но и организовать само движение,

— писал об этом годы спустя Рэм Белоусов[820].

Самым характерным примером этого была гигантская доля ВПК в советской экономике, обеспеченная личным интересом Брежнева к данной сфере. Другим характерным примером было увеличение доли инвестиций в сельскохозяйственную отрасль, которая несмотря на это не давала ожидаемого результата. Наоборот, число проблем в сельскохозяйственной сфере росло. Об этом мы подробнее поговорим в четвертой части книги.